Замок… будто услышал меня. И устыдился. И просил теперь прощения.
Я улыбнулась и закусила губу, пытаясь удержать строгое выражение лица. Перекинула тяжёлую косу, перевитую жемчугом, за спину, и снова поставила на нижнюю ступень замшевый сапожок.
- Хорошо, так и быть, ты прощён! Вы все – мои самые замечательные на свете эгоисты, которые просто не видят ничего вокруг, ослеплённые собственным счастьем. Я не могу на вас долго сердиться, потому что слишком сильно люблю.
И я снова вступила в заколдованный круг, в магический плен этого дивного места, которое, несмотря на все бури моей души, всегда оставалось для меня тоже особенным – ведь оно было творением талантливых рук моих предков-эллери. Что принесёт мне Замок ледяной розы в этот мой приезд? Хотелось верить, что по крайней мере, чуточку меньше горечи.
Как же я ошибалась!
Самое трудно началось потом. Потому что в этот раз… Кэти Лоуэлл тоже была здесь. И когда я впервые увидела их с Роном вместе после долгой разлуки… как будто кто-то сжал сердце рукой, и оно замерло.
Никогда я не видела Рона таким.
Его улыбки. Её смущение и пьяные от счастья взгляды. Касания украдкой – когда они думают, что никто не видит. Его рука на её талии – в жесте властном и уверенном, который древним как мир языком говорит всем вокруг: «Это моя женщина!».
Они оба будто светились изнутри. Магия как она есть.
Когда-то я думала, что мой друг – самый спокойный и уравновешенный человек из всех, кого я знаю. Что быть может, он не способен на порыв и бурные чувства, а самая главная страсть в его жизни – книги. Утешала себя тем, что этого довольно и тлеющих углей нам хватит на то, чтобы зажечь ровный и мягко сияющий очаг наших чувств.
И вот теперь я со всей очевидностью осознала, что была слепа. В его взгляде, направленном на Кэти, я видела спящий вулкан, настоящий ураган чувств и эмоций.
Это не он был бесчувственным. Это просто я была недостойна его чувств. Неподходящий объект.
И я правда была рада за них – до глубины души. Что хоть кто-то в нашей странной, запутанной истории получит свой заслуженный добрый финал.
Но… я не могла находиться рядом с ними долго. И каждый раз спешила поскорее уйти– потому что боялась сгореть под лучами солнца чужого счастья.
Несколько дней подряд длилась напряжённая подготовка. Мы с Шеппардом проводили маленькие военные советы, делились информацией, обсуждали возможные варианты развития событий.
Замок стоял нахохлившийся, суровый, тихий. К нему стягивались войска – помимо личной гвардии, которую держал при Замке Рон, нас почтил своим присутствием мой кузен Хьюго, привёл ещё целую армию, которая стала вокруг Замка ледяной розы палаточным лагерем, окружила вереницей тревожных огней, распугала лесную тишину.
Год назад скончался Король, его отец, и он теперь стал полноправным венценосцем. Поговаривали, что именно поэтому Генрих решился на свою самоубийственную авантюру именно сейчас – ему не по душе было, что старший брат занял престол. Я помнила его странную фразу о том, что он имеет прав на трон больше, и терялась в догадках, что же предпримет Ужасный Принц.
Я раз за разом всматривалась в грани своего волшебного хрусталя, и мне всё больше казалось, что мой отец тоже направляется сюда.
Словно все дороги неожиданно сплелись в один узел – здесь, под стенами Замка ледяной розы. Скоро всё изменится, и ничего уже не будет как раньше – неожиданно поняла я.
Тот вечер я убивала в своей гостевой комнате за книгой. Жгла свечи напропалую, чтобы разогнать тени.
В Замке ледяной розы давали пышный бал по случаю приезда нашего нового короля. Рон и Кэти тоже собирались пойти, и я была уверена, что они станут танцевать. Я даже подарила ей своё собственное бальное платье. Сама решила остаться – мне надоело выглядеть неприкаянной тенью на чужом празднике жизни. В конце концов, не так и плохо мне одной. Я привыкла. А в библиотеке Замка полным-полно ещё не читанных книг.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Вечер уже перевалил за середину, даже через синие витражи высоких стрельчатых окон до меня доносили отзвуки музыки и смех гостей. А потом словно что-то толкнуло меня в грудь – я бросилась к окну, и увидела высокую статную фигуру отца, который чеканным кавалерийским шагом шёл по аллее к Замку в кирасе и с боевым шлемом подмышкой.
Что… он… здесь делает?
Всё внутри похолодело от нехорошего предчувствия. Из-за меня Замок ледяной розы ускользнул, когда был почти уже у него в руках. Вряд ли отец горит желанием потанцевать на балу. У него есть причина, и очень серьёзная, чтобы явиться сюда. Что ему нужно?
Я долго меряла комнату шагами, соображая, как поступить. В конце концов, поняла, что сойду с ума, просто ожидая в комнате непонятно чего. Хватит уже прятаться. Пора лицом к лицу встретить страхи – иначе я совсем перестану себя уважать. И страх разговора с отцом – один из самых сильных моих страхов.
Собираю волю в кулак и выхожу из комнаты. Она на втором этаже, не так уж далеко от бального зала. Этот короткий путь даётся с трудом.
На подходе к залу мне всё чаще начинают попадаться разряженные гости, оживлённо обсуждающие бал и особенно «чей-то невероятной красоты танец». Мне не составляет труда догадаться, какая именно пара была на балу самой красивой.
В тупик меня ставит известие о том, что бал по велению Короля завершили неожиданно, когда он был в самом разгаре. Говорят, что прибыл Маршал Королевства и привёз какие-то тревожные вести. При этом самого отца я нигде не могу найти, и никто не знает, куда он направился. Это сбивает меня с толку… остаётся только найти Рона – уж он-то наверняка в курсе ситуации.
Возвращаюсь к лестнице, поднимаюсь ещё выше – на третий этаж, почти безлюдный и укутанный мягкими вечерними тенями. Призрачно горят волшебным светом светильники-ледяные розы на стенах. Синие витражи ловят свет ранней луны и мягко стелют его на каменные плиты серого пола. Он излучает тепло, как и стены этого волшебного места. Хочется дотронуться рукой и проверить – но я стараюсь не касаться лишний раз этого строптивого и капризного Замка, чтобы не дождаться от него ещё какой-нибудь каверзы.
Уже на самом третьем этаже сталкиваюсь с ещё одним человеком из моего прошлого – отцом Кэти, мистером Лоуэллом. Доброе и слега печальное лицо этого полноватого лысеющего человека всегда вызывало у меня чувство какого-то уюта и сопереживания. Как и я, он вечно был в стороне. Как и я, смотрел из-за кулис за спектаклем, главные роли в котором исполняли другие. Поэтому он всегда вызывал у меня искреннюю симпатию.
Я придержала юбки своего удобного повседневного платья цвета охры, присела в учтивом книксене.
- Добрый вечер, мистер Лоуэлл! Что-то вы далековато забрели. Были на балу?
Морщинки-лучики в уголках глаз, радостный взгляд.
- Конечно! Спрашиваете ещё, дорогая. Кэти и Рон танцевали! Я не мог такое пропустить. Уже не думал, что когда-нибудь…
Он осёкся. Мы обменялись понимающими взглядами. Впервые задумываюсь, каково ему было все эти годы, если его дочь чувствовала хотя бы десятую долю той же тоски, что на моих глазах терзала изнутри Рона.
Чувство сопричастности, что родилось в этот миг, толкает меня поддаться порыву и задать-таки один бестактный вопрос, который мучал мою любопытную натуру уже давно. В коридоре пусто, гости, кажется, разошлись кто куда, так что если я хочу кое-что узнать, сейчас идеальный момент. Следующего такого я могу ждать годы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Мистер Лоуэлл… я всегда хотела спросить…
- Конечно, Эмбер! Всё, что угодно!
- А вы верите… - невольно понижаю голос до едва слышного шёпота. – Верите в магию?
Не знаю, как спросить ещё осторожнее. Вдруг эллери – не он, а мать Кэти, и он не в курсе магических способностей дочери? Тогда мне бы не хотелось выдать подругу неосторожным словом и вмешаться в чужие семейные тайны. Но если всё же отец её что-то знает, у меня появится шанс добавить ещё пару кусочков в мозаику.