группа облаченных в камуфляжную форму людей с автоматами бросилась охватывать место предполагаемой огневой точки противника. Загремели выстрелы.
* * *
Крюков загнал машину в ближайший перелесок. И вовремя. Поднимая клубы пыли, не заметив их, по грунтовке в сторону шоссе промчались два черных джипа с эмблемами охранного агентства «Щит и меч».
— Наверняка Щегол покатил, — сплюнул в траву Альбертыч. — Эх, садануть бы по нему «Мухой».
— Была бы одна машина, без проблем. А тут две. Не успеешь уйти, как из второй машины тебя расстреляют. А издалека промазать можно. К тому же мы не знаем, может, они в одной из этих тачек Эльвину везут.
— Или Кису, — предположил Альбертыч.
— Нет, Киса отстреливается. Бери зброю и рысью за мной!
Крюков забросил на одно плечо пулемет, на другое тубус «Мухи» и бегом направился к отдаленному дому, откуда, не переставая, доносилась канонада перестрелки.
Но не успели они сделать несколько шагов, как стрельба внезапно превратилась Опера ускорили бег. Через небольшой заросший овражек они сумели подобраться к месту боя. Перестрелка и в самом деле закончилась.
— Ложись!
Крюков рухнул в кусты и потянул за собой Альбертыча. Прямо перед ними, шагах в двадцати, стоял микроавтобус, украшенный той же эмблемой, что и укатившие раньше джипы — мечом и шитом с аббревиатурой «ЧОП».
— Гляди, автобус, — зашептал Альбертыч. — И лейбак на нем такой же — «Щит и меч»? К тому же он один. Давай хоть по нему из «Мухи» шарахнем!
Крюков посмотрел на товарища с нескрываемым сочувствием.
— За что люблю тебя, Альбертыч, так это за светлую твою голову, за ничем не замутненный разум. Тебя бы в бронзе отлить и написать: «Памятник горю от ума».
— Это шутка? — обиделся тот.
— Отгадай с трех раз. А если Киса уже в автобусе? Или ты ему много бабок должен? Тогда нет базара, бери трубу и шарахай.
Альбертыч насупился.
— Что предлагаешь?
Крюков сунул ему в руки бинокль.
— На, держи прибор. Наблюдай.
Альбертыч торопливо приник к окулярам. Не успел он толком настроить резкость по глазам, как негромко воскликнул.
— Гадом буду. Кису тащат!
Крюков напрягся.
— Где? Дай сюда! Дай, говорю! Это вообще-то мой бинокль!
— А я первым увидел!
— А кто тебя вообще сюда привез?!
Наконец после недолгой перепалки Крюков вырвал бинокль у товарища и впился взглядом в группу людей, одетых в камуфляж. Их было шестеро. Один шел впереди. Другой, бритоголовый, спотыкался на каждом шагу и качался, как пьяный. Видимо был ранен. Остальные четверо несли тело. Это был Киса. По тому, как его тащили, было видно, что он мертв. Живых так не носят.
— Убили суки, — Крюков снова протянул бинокль Альбертычу.
Тот взглянул и вцепился побелевшими пальцами в автомат.
— Что делать будем?
Крюков пожал плечами.
— Ты хотел шарахнуть? Валяй, теперь самое время. А то сейчас погрузятся и уедут.
Альбертыч схватил трубу гранатомета.
— Покажи, как с ней обращаться.
Крюков присвистнул.
— Ну уж фигушки. Ладно, давай так — ты их из «аграма» лупи, только не высовывайся. Главное — отвлечь их и создать напряг.
— По колесам бить? — уточнил Альбертыч?
— Зачем? Целься по кабине. Они и так остановятся. И помни: если что, нас они живыми брать не будут. Как и Кису. Готов?
— Всегда готов!
— Тогда по коням!
Крюков снова прилип к окулярам бинокля. Камуфляжные бойцы садились в микроавтобус. Ему хорошо были видны их лица. Кто-то смеялся, кто-то выглядел усталым. Обычные русские парни, — как и многие другие, идут с работы. Кто-то построил дом, посадил сад, картошки накопал. А эти убили своего товарища, такого же парня. И виноват он был только в том, что делал свою работу. Защищал человека.
Кто во всем этом виноват? Родина, которая научила их в двадцать лет профессионально убивать себе подобных? Или они такими уродились Генофонд нации, семьдесят лет безбожного правления и все такое? А тогда революцию в девятьсот семнадцатом кто делал? Марсиане? Чем тогдашние матросы от этих бойцов отличались? Такая вот страна духовная, такой народ-богоносец, мать их… И он, Крюков, ничем не лучше. Плоть от плоти пионерии и комсомола. А значит, и взять с него нечего.
Несколькими отработанными движениями Крюков привел гранатомет в боевое положение.
Микроавтобус тронулся и тут же из кустов впереди него выкатился Альбертыч. Он резанул очередью по водителю и пассажирам. Машина остановилась. Пассажиры не успели опомниться, как Крюков поднялся во весь рост, тщательно прицелился и выстрелил. Взрыва он не видел, так как тут же бросился на землю. Альбертыч последовал его примеру. И тут же над их головами засвистели осколки. Обоих только чудом не задело.
Крюков приподнялся, вскинул пулемет и выпустил в превратившийся в огненный шар микроавтобус несколько очередей. Из огня и дыма выкатился человек. Мелькнула его бритая голова. Одежда на нем горела. Орал он страшно.
«Первая помощь по-партизански, как учил батька Ковпак», — вспомнил Крюков и срезал бегущего одной очередью.
Дождавшись, пока пыль немного осядет, Крюков поднялся. Хотелось выпить, но ему предстояло еще много работы. Сыщик достал из нагрудного кармана и тоскую фляжку коньяка, которую всегда брал с собой на операции для обработки душевны ран, и протянул напарнику. Юго колотило. Не привык еще людей убивать. Впрочем, Крюков тоже. Даже таких. Но остановить их было необходимо!
Пошли, — бросил он. — Здесь нам больше нечего делать.
Альбертыч стоял некоторое время в оцепенении. Наконец очнулся.
— А Киса? Так и бросим его?
Крюкова разобрала злость.
— Нет. Сядем и будем ждать, когда нам подвесят хомут. Тогда не теряй времени, сядь и напиши чистосердечное признание. Ну так что, остаешься? А то у меня еще дел уйма.
Альбертыч, ворча под нос, поплелся за Крюковым.
* * *
Подполковник Тарасов еле дождался возвращения своего начальника и тут же заторопился.
— Мне сегодня пораньше домой надо, — заявил он.
Щеглов не стал возражать, он ждал возвращения группы захвата. Тарасов собрался и торопливо покинул здание охранною предприятия. Его четырехглазый триста двадцатый «мерседес» ожидал хозяина в переулке.
Стемнело. Подполковник уселся в салон, включил зажигание и закурил в ожидании, пока прогреется движок. Не успел он сделать и двух затяжек, как в переулок влетела темная машина, ослепила его дальним светом фар и замерла в полуметре от бампера его «мерседеса».
Не успел Тарасов прийти в себя от неожиданности, как передняя пассажирская дверь распахнулась и на сиденье рядом с ним плюхнулся человек. Ослепившая подполковника машина сдала назад и исчезла так же стремительно, как и появилась.
— Хорошо, что я тебя застал, — сказал незнакомец голосом Крюкова. — Боялся, что ты уедешь без меня. Щеглов уже