— Эрос — мой новый управляющий рестораном.
— А где Эльвина? — удивился сыщик. — Собственно, я здесь из-за нее.
Эрос между тем с недовольной улыбкой разливал коньяк в пузатые бокалы.
— Ну, как тебе сказать? — замялся бизнесмен. — В общем, она здесь больше не работает.
Крюков взял свой бокал. Стекло было очень теплым, чуть ли не горячим.
— Ты на нем сидел, что ли? — усмехнулся он управляющему, сделал глоток. — Так что же произошло, Артем? Ты уволил девчонку? Вышвырнул на улицу любовницу своего погибшего друга и взял вместо нее этого амиго?
Крюков указал взглядом на знойного мачо… Карабинович поперхнулся коньяком и принялся старательно отряхиваться.
— Ты понимаешь, после смерти Ложкина у нее совершенно испортился характер, — проблеял бизнесмен. — Ей все время мерещилось, что ее преследуют какие-то гангстеры. Короче, с ней стало невозможно работать.
— А с ним можно? — Крюков подарил Эросу самую фальшивую из всех своих улыбок.
В ответ тот по-волчьи оскалил молодые крепкие зубы, над которыми, судя по всему, не один день работал очень, очень дорогой дантист. Но промолчал, хотя и демонстрировал всем своим видом, что присутствие капитана не доставляет ему удовольствия.
— Ну, ты понимаешь… — Карабинович с трудом подбирал выражения пообтекаемей, — в тех кругах, где ты вращаешься, такие вопросы, конечно, не кажутся актуальными…
Крюков одним глотком допил коньяк и поставил бокал на огромный круглый стол.
— Ошибаешься. В том кругу, где я вращался последнюю неделю, именно этот вопрос беспокоил меня больше всего. Я бы с удовольствием поменялся с тобой местами. Короче, Артем, я тебя прошу по старой памяти. Верни Эльвину на рабочее место. Не имей ты такой привычки — решать свои сексуальные проблемы за счет акционеров.
Карабинович всплеснул пухлыми ручками.
— Нет, вы только полюбуйтесь на этого натурала! И он еще заявляет, что мы, геи, решаем сексуальные проблемы за чужой счет! А ты-то сейчас чем занимаешься? Не тем же самым? Да я, собственно, ее и не выгонял. Она сама решила уйти. На время. Тут какие-то типы ее и в самом деле искали. Рожи — не дай бог во сне увидеть.
Крюков насторожился.
— Менты?
— Нет, — бизнесмен наморщил лоб, вспоминая. — Они были из частного агентства. Название еще такое бестолковое… Как кино… «Семнадцать мгновений весны»? Нет, «Щит и меч»!
— Телефон ее знаешь? — Крюков взял бизнесмена за кончик галстука и слегка потянул, затягивая петлю на его шее.
— Сохрани бог! — испугался тот. — Я ей так и сказал, чего не знаешь, о том не проболтаешься. — И переменил тон. — А за совет спасибо. Был я в прокуратуре. Следователь этот, Кибальчиш, очень серьезный молодой человек. Сразу заинтересовался моим делом и обещал помочь. Он «Альфу» обещал прислать. Теперь пусть попробуют на меня наехать!
Крюков заботливо поправил галстук на шее бизнесмена, со скептической улыбкой похлопал по плечу, подмигнул, к его неудовольствию, знойному Эросу и направился к двери. По дороге Крюков сделал ручкой камере в шлеме железного рыцаря…
* * *
Визит к Шабанову начался с приятной для Крюкова новости. Экс-генерала перевели из реанимации в отдельную палату. В приватной беседе с лечащим врачом сыщик выяснил, что и отдельная палата, и курс лечения Шабанова оплачены. Крюков сгонял за фруктами и засунул в пакет две бутылки коньяка — одну больному, другую врачу. Не забыл набрать конфет для медсестер, хотя подозревал, что и они предпочитают спирт или коньяк.
Женя был еще слаб, по смог вкратце рассказать другу о покушении.
— Значит, в тебя стрелял Гарамнов? — спросил Крюков.
Шабанов страдальчески поморщился и приподнялся на подушке.
— А хрен его знает, наверно он. Я же его в лицо не знаю. Секретарша его так назвала. Но ее теперь не спросишь. По-моему, я его видел, когда на убийство Ложкиных выезжал. Он еще такую песню напевал, из старого фильма: «Ко мне друзья, чистильщик я…»
— А что он там мог делать? — удивился сыщик.
— Понятия не имею, — признался Шабанов. — Там тогда много посторонних крутилось. Мог среди соседей затесаться.
Тут Крюков заметил, что лоб Шабанова покрывается каплями пота, и решил, что пора уходить.
— Ладно, отдыхай, набирайся сил. Я на днях заскочу.
От больницы он направился прямо в отдел. Его по-прежнему мучил вопрос — где искать Эльвину?
* * *
В управлении по-прежнему было тихо. Высокое руководство, видимо, все еще находилось в министерстве на процедуре, известной как тонизирующая клизма. Но полковник Галкин был у себя. Крюков заглянул к нему за советом.
Начальник слушал его молча, стараясь не глядеть на него с сочувствием, словно он был тяжелобольным или сильно изуродованным.
— Знаете, — сказал он. — На вашем месте я бы немного отдохнул в каком-нибудь тихом месте подальше отсюда. Отпуск в этом году вы еще не отгуляли.
— И в прошлом тоже, — вставил сыщик.
— Тем более. Идите и гуляйте. Жду вашего рапорта.
Крюков мигом накатал рапорт и положил перед начальником. Из его кабинета он направился к себе. Опера его отдела то ли были в разгоне, то ли просто болтались по городу. Крюков уселся за свой давно осиротевший стол, на котором пылились папки с девственно чистыми бланками протоколов.
— У вас спичек не будет?
В дверях комнаты оперсостава стояла секретарь-уборщица Лариса.
— А мы разве на «вы»? — удивился Крюков. — Или ночь в постели — еще не повод для фамильярности?
Он осторожно, чтобы не попасть в поставленную экспертом новую ловушку, пошарил в ящике стола, нашел зажигалку и протянул Ларисе.
— Держи, травись на здоровье.
Она закурила и уселась на стол перед сыщиком.
— Не надоело придуриваться? — спросила она. — Думаешь, я не знаю, что ты диктофон в моей сумке нашел?
Крюкову не оставалось ничего иного, как изобразить на лице дурацкую улыбку клоуна, — это, пожалуй, лучшее, что может сделать человек, вдруг почувствовавший себя полным идиотом.
— А я-то подумал, что ты в меня влюбилась, — разочарованно протянул он. — Ладно, проехали, не тормози.
— Вот-вот, не тормози, проехали, как говорит один мой знакомый, — отрезала Лариса. — И, подозреваю, он подцепил это выражение у тебя. Короче, я — журналистка и мне нужна твоя помощь.
— Неужели интервью? — ахнул сыщик. — Ладно, пиши. Родился я от небогатых родителей, но род мой древен… Мой предок… э-э-э… Крюкша… мышцей бранной святому Невскому служил…
— Хватит болтать. Мне нужно знать все о связях полковника Щеглова и киллера по кличке Чистильщик.
Крюков не упал со стула только потому, что вовремя вцепился в край стола. Вот это называется журналистская хватка! Сразу просекла, где паршивая овца зарыта, как сказал бы незабвенный генерал Альпенгольд.
— А из нижнего белья тебя ничего не интересует? — вежливо поинтересовался сыщик.