прошлое воскресенье дуэту, незабываемым Сэмми Дэвису и Элле Фицджеральд[236]. Этим вечером вся страна с терпением ждет выступления английской группы «Битлз», и вы их услышите, этих потрясающих послов доброй воли, — после рекламы! Итак, если вам предстоит выступление на публике, попробуйте новинку: «Аэрошейв», настоящий зверь!
После рекламной паузы возвращаемся к Эду Салливану. Вид у него такой, будто ему предстоит сообщить об автоаварии со смертельным исходом.
— Итак, вчера и сегодня наша студия ломилась от представителей прессы и сотен фотографов со всей страны. Они, люди бывалые, согласны со мной в том, что никогда еще прежде наш город не знал того ажиотажа, который вызвали эти юноши из Ливерпуля, «Битлз». Итак, сегодня вечером вы дважды услышите их выступление — прямо сейчас и во втором отделении. Дамы и господа… — он экстравагантно взмахивает руками, — «Битлз»!
Вопли, вопли, и еще больше воплей. Камера берет в кадр аудиторию: это все практически одни девушки в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет.
«Close your eyes and I’ll kiss you»[237], — поет Пол, натряхивая головой и закатывая глаза. Рядом с ним Джордж притопывает. Ринго счастлив. Джон, стоящий справа, выглядит отстраненным, если не сказать слегка скучающим.
Камера крупным планом выхватывает лица орущих девчонок: они вопят, схватившись за головы, словно боятся, как бы те не отвалились. При этом никто не встает с мест, боятся нарушить инструкции грозного мистера Салливана.
Пол как рыба в воде: приплясывает и трясет головой. На протяжении шоу ни у кого не возникает сомнений, что этот битл у руля.
Камера наезжает на Ринго. Он явно видит монитор, потому что растягивает губы в улыбке еще шире, чем вызывает у публики оглушительный крик.
«All my loving, I will send to you-ou-ou!» Когда Джордж и Пол выдают свое «ooo», все кричат еще громче. Джон позволяет себе мельком улыбнуться. Он, самый язвительный из битлов, на сцене нервничает больше других.
Джордж, которого с утра лихорадит, играет тягучее гитарное соло в стиле кантри-энд-вестерн. Какие же у него густые брови!
Какая-то девочка двенадцати лет подскакивает в кресле, хлопает в ладоши, кричит и лохматит себе волосы. Песня заканчивается, битлы отвешивают низкие поклоны, и Пол тут же затягивает слащавую балладу из «Музыканта»: «There were bells, on a hill, but I never heard them ringing, till there was you»[238]. Под изображением его головы на экране появляется титр: «ПОЛ». Потом — под еще больше криков — Ринго, кадр крупным планом («РИНГО»). Ринго ухмыляется, бормочет себе что-то под нос и смеется. Затем — Джордж, который впервые изображает широкую улыбку. И наконец, Джон, чей кадр сопровождается подписью: «ПРОСТИТЕ, ДЕВЧОНКИ, ЭТОТ ЖЕНАТ». Крики в его честь звучат заметно тише, но он все же улыбается.
Песня заканчивается, битлы снова низко кланяются и сразу же переходят к «She loves you, yeah, yeah, yeah!». Все оживает. В зале нет девчонки, которая бы не визжала и не хваталась за голову, словно в вагончике особенно страшных американских горок.
«She said she loves you, — (Ринго, крупным планом, ухмыляется и кивает в такт), — and you know that can’t be ba-ad[239]. WOOOOOOH!»
Все четверо с удивительной живостью трясут головами. Это как стартовый сигнал для самых громких криков за весь вечер. Джон слегка пружинит на широко расставленных полусогнутых ногах. Микрофон у него барахлит, и поэтому его голос весь вечер еле слышен, будто он на подпевке, даже когда поет соло.
И вот уже все в зале дружно хлопают. Большинство девчонок одеты в сарафаны и джемперы, волосы почти у всех расчесаны на старомодный боковой пробор.
«YEAH, YEAH, YEAH, YEAH, YEAH, YEAH, YEEEEAAAAAH!»
Конец. Все вопят. В кадре Эд Салливан — аплодирует. Он улыбается, ну или почти улыбается, хотя уголки его губ опущены. Он вскидывает руку, обращаясь к залу, просит тишины.
— Вы обещали! — рявкает он, напоминая девочкам о предупреждении, изложенном перед началом шоу.
Зрительницы замолкают, хотя в дальней части аудитории еще слышна возбужденная болтовня.
Эд Салливан продолжает назидательным тоном:
— Они вернутся во втором отделении, после того, как вас порадуют Джорджия Браун, звезда мюзикла «Оливер!»[240], Тесси О’Ши, одна из звезд мюзикла «Девушка, что пришла на ужин»[241], но сейчас — пару слов об «Анацине».
За сотню миль от студии тринадцатилетний Джо Куинан-младший сумел обойти отцовский запрет, прошмыгнув в соседний квартал, к телевизору более милосердного дяди Джерри. Джо ошеломлен увиденным: «Я до сих пор верю, что именно тогда я стал разумным человеком, личностью, а не просто родительской собственностью».
В калифорнийском городе Эль-Серито братья Фогерти[242] — Том и Джим — смотрят «Шоу Эда Салливана» вместе с друзьями, Дугом Клиффордом и Стю Куком.
Им сразу же приходит в голову собрать свой квартет, совсем как «Битлз». «Ух ты, раз уж эти англичашки могут выйти на сцену и сбацать рок-н-ролл, то чем мы хуже?» Битловских париков у них под рукой нет, так что вместо них парни цепляют на головы парики Трех Балбесов[243].
© CBS via Getty Images
Тринадцатилетний Том Петти[244] смотрит шоу по телевизору у себя дома в Гейнсвилле, штат Флорида, и думает: «Все возможно… собираешь друзей, и вот вы уже настоящий ансамбль. Можно лабать». Проходит несколько недель, и в гаражах по всей округе играют группы.
Крисси Хайнд[245] двенадцать лет, она дочь менеджера в издательстве, выпускающем телефонные справочники «Желтые страницы». Она смотрит «Шоу Эда Салливана» по телевизору у себя дома в городе Акрон, штат Огайо. Она никогда этого не забудет: «Это было как секс, только без секса. Точно помню, где сидела. Это было просто удивительно. Словно земная ось сместилась… словно на Землю напали инопланетяне. Юные девственницы, которые, как я, не хотели взрослеть и, как я, не хотели выходить во взрослый мир, открывали для себя новое измерение — сексуальность. Условную, когда не боишься, что тебе прыщавый попадется. Наслаждение сразу в мозг». Когда она на следующий день пришла в среднюю школу имени Харви С. Файрстоуна, то увидела, что все парни зачесали челки на лоб, и тогда она решила поступить так же: «Бигуди забросила. Расчесала волосы прямо и обрезала челку».
В Балтиморе тринадцатилетний Грег Кин[246] следует моде. Еще в пятницу после уроков он вернулся домой как Дион[247], а в понедельник пошел в школу, смыв с волос бриолин и начесав их на лоб. «Все махом случилось».