Странно… В этом все люди! Нелогичные, в чем-то порочные и наивные. Они рождались и умирали детьми, так и не успев повзрослеть.
Иногда мне казалось, что я старше всех окружающих. Люди суетились, жили прошлым и будущим, забывая о настоящем. Поднос тянул руки к земле. Дар наложницы был очень щедрым. Я подумала, что с ней.
Чем все закончилось? Какая участь ожидала виновницу покушения? Почему не подняли суматоху, а стража не перекрыла входы и выходы? Наконец, в чем причина того, что твари из зверинца не разбежались? Что-то крепко держало их в павильоне, как на привязи.
– Господин придворный евнух, – обратилась моя госпожа к нему, желая закрепить успех, и поинтересовалась: – Его величеству понравились наряды вашей госпожи? Нам будет дозволено попрощаться с нею?
Евнух поджал губы, нервно взмахнул шелковой метелкой для отпугивания мух и перекинул ее через кисть руки.
– Госпожа сейчас с повелителем и не может попрощаться, но она, без сомнения, снова призовет вас в Драконий дворец по истечении сезона.
– Покорно благодарим госпожу за милость!!! – поклонилась швея, и я вторила ей.
Итак, все как обычно. Никто из слуг не встревожился после происшествия. Охрана неспешно и важно обходила вверенные им владения. Изучив ярлык на табличке-пропуске, стража выпустила нас сначала из Дальнего дворца, а затем из Запретного города.
Тем же самым путем мы последовали ко внешним крепостным стенам, где я снова увидела господина офицера. Встреча была мимолетной. Небесный Дар погонял взмыленного скакуна. Он промчался мимо нас на крыльях ветра, даже не взглянув. Начальник городской стражи спешил во дворец! Вероятно, его вызвали из-за нападения тех тварей.
Только бок гнедого коня мелькнул в окне повозки, да нога в стремени, да лицо, скрытое шляпой, и поднялась клубами пыль от земли. Все остальное слилось воедино. Однако я сразу узнала его. Вслед за ним пронеслась четверка всадников в лиловой форме дворцовой охраны.
– Ах! – воскликнула сидящая рядом хозяйка. – Что за пренебрежение манерами? Разве можно так носиться по дворцу?
– Быть может, у них важное дело? – не без оснований предположила я.
– Что может быть важнее, чем соблюдение порядка и церемониала? Как бы их самих не наказали за суматоху.
«Не думаю», – мысленно возразила я, но перечить не стала.
* * *
Мы вернулись в мастерскую, которая без нас пришла в запустение. Целая луна миновала!
Мусор и песок во дворе смели в кучу, но еще не вывезли. Возле красильни, где всегда тепло от большого очага, сквозь неплотно подогнанные доски у порога начала пробиваться сорная трава. Никому и в голову не пришло присыпать ее солью или известью.
В самой мастерской было не лучше. По углам каталась пыль! В учетных книгах царил беспорядок.
Мы явились не в урочный день, а чуть раньше, поэтому нерадивые служанки и швеи еще не успели навести порядок, и им изрядно досталось. К счастью, свои прямые обязанности портнихи исправно выполняли, и заказанные покупателями вещи были пошиты в срок.
Получив заслуженное наказание, швеи быстро утешились. Они не могли сдержать любопытства. Начали они расспросы с меня, а потом взяли в осаду хозяйку. Сначала та отнекивалась, но чуть позже, конечно, рассказала о дворце. Вскоре по кварталу разнеслись слухи о том, что в мастерской Драгоценной Шпильки заказывают платья придворные дамы.
Что тут началось! От заказов не было отбоя.
Драгоценная Шпилька лучилась от счастья. Она была довольна. Все ее труды, отъезд и небольшой простой мастерской себя оправдали. Теперь горожанкам хотелось, чтобы их одежду шили в той же мастерской, где одевалась королевская наложница.
Минула седмица. Мне полагался заслуженный день отдохновения, и я уже предвкушала, как навещу дом развлечений и увижусь с Алым Пионом. Интересно, она скучала по нашим беседам и урокам танцев, как я?
* * *
В тот день глашатаи велели освободить главную дорогу, ведущую от дворца. Людям было предписано оставаться в домах, пока по улице следует процессия из носилок с паланкином, несущая Первую даму двора.
– Закрыть ворота и ставни!!! – покрикивал слуга, двигаясь впереди охраняемой воинами процессии.
Однако горожане, терзаемые любопытством, украдкой сквозь щели наблюдали за шествием. Кто-то, как мы, провертел пальцем дыру в бумаге на ставнях, а кто-то, схоронившись за забором, подставил зеркальце и смотрел на дорогу. Я сама видела такого бесстыдника в соседнем дворе!
Всем хотелось хоть одним глазком взглянуть на бессменную спутницу владыки. Но из паланкина никто не показался, и завеса тайны так и не приоткрылась.
Вздохнув, я разочарованно отодвинулась от окна. Неужели я не узнаю, чем все кончилось во дворце? Что сталось с наложницей? Куда ехала Первая дама? Неужели ее отослали из двора, лишив королевской милости?
Титула женщину не лишили, как и жизни. Думаю, его величество пощадил бывшую фаворитку и отправил ее в ссылку в память о проведенных с нею годах.
Сегодня хозяйка позволила мне отдохнуть, и я не преминула воспользоваться случаем. Стоило кавалькаде отъехать, как я вышла за ворота и отправилась следом, держась окольных путей. Улочки становились все уже и уже, а людей на них – все больше и больше.
Я предположила, что процессия движется к Восточным воротам. Этим путем обычно отбывали из города благородные особы. Сторона восходящего солнца сулила успех в поездке.
Так и есть!
Издали было слышно, как глашатай разгоняет народ. Значит, я не ошиблась. Пусть они выйдут наружу, а я следом. Мне не терпелось посмотреть на женщину. Взгляну – и сразу станет ясно, горюет ли она об отъезде. Может, я услышу беседу охраны.
«Какое бесстыдство!»
Я попыталась усовестить себя, но была не в силах совладать с любопытством. Нет, я вовсе не злорадствовала. Но история требовала завершения. Если не узнаю, до конца своих дней буду мучиться от неведения.
Не доходя до ворот, я остановилась, скрытая толпой праздных зевак, которые хотя бы издали мечтали посмотреть на женщину самого короля. Стража, для устрашения покрикивая и помахивая хлыстами, ездила вдоль волнующегося людского моря, не давая ему выплеснуться на главную улицу.
Эх! Не судьба…
А, может быть, так? Пусть люди надеются, ну а я пережду бурю в другом месте. Протискиваясь и помогая себе локтями, я с трудом выбралась из гущи прохожих и ввалилась в аптечную лавку. Молодой помощник лавочника поддержал меня.
Все здесь было попроще, чем у господина Спасительного Дождя. Ручаюсь, половина средств являлась шарлатанскими смесями, призванными убедить страждущих в их чудодейственности.
Однако даже если написать на низинном женьшене «горный женьшень», целебная сила растения от этого не возрастет. «Холодное» средство не согреет и навредит нутру, особенно зимой. Или