Май, 1932
Сентрал Парк. Нью-Йорк
Поклон осени
Я шляпу снял перед осенним лесом,Чтя карнавалы красок и тоски,Следя с сочувствующим интересом,Как холода румянят рощ виски.Глубокой тишиною успокоен;Одна роса шуршит с мертвеющих листов…Кудрявый лес — он утомленный воинС летучей конницей сражавшийся ветров.Я — тоже воин, знавший жизни битвыС двуногой подлостью, с ничтожеством и злом, Те, что секут острее бритвы,И жадным тернием спускаются над лбом.И что ж дало свидание с воякой?Чему учил рапсодией — урок?— Иди всегда под ярким стягом!— Взорвись в восторг, когда потухнуть срок!
1931 г.
Инвуд над Гудзоном
Рукописи
Нет не уставом, почерком сегодняЯ мысли беглые бумаге предаю…Мной на корабль положенная сходня,Что в край идет, который вам дарю.В новейшем — старина, в любой старухе — младостьВглядись видна! В тоске — былая радость.О Нибелунгах песнь, иль Фета манускриптыЛисты бумаги, пергаментСтолетий прошлых крипты,Иль дня сего момент!
1931. XII 26
Н<ью-> Й<орк> А<мерика>
Стихотворения разных лет
Праздно голубой
Зеленый дух, метнул как смело каменьВ глубь озера, где спали зеркала,Взгляни теперь, как ярый вспыхнул пламень,Где тусклая гнездилась мгла.Как бессердечен ты, во мне проснулась жалостьК виденьям вод, разрушенным тобой.Тебя сей миг сдержать хотелось малостьНад бездной праздно голубой.
<1910>
Зеленое и голубое
Презрев тоску, уединись к закату,Где стариков живых замолкли голоса.Кто проклинал всегда зеленую утрату,Тот не смущен победным воем пса.О золотая тень, о голубые латы!Кто вас отторг хоть раз, тот не смутится днем.Ведь он ушел на век, орел любви крылатый,О отзвук радости мы вожделенно пьем.
<1910>
Отшельник
Op. 43.
В пустую ночь ушел старик бездомный.Ни разу не взглянув назад,Никем не спрошенный, укромный,Покинув шумный вертоград.
Пускай ликуют скорые потомки:Ведь к прошлому легко слабеет взгляд.До гроба черного котомкиНе выпускать из рук он рад.
Так что ж! отринутый отчизной.Ее взаимно он отторг,Учись же торга дешевизной,Ходи почаще в цвелый морг.
Седыми прядями волосОвив костлявый траур плеч,Зима — бесформенный колосс —Свой изощренный емлет меч!
И, прикасаясь, бледный звонРоняет сталь, рои надеждНесут существенный уронПод алой тишиной одежд.
И лишь один в листах лампадВо власти беспричинных строк,Нажав мгновения курокИграет весело впопад.
<1913>
Любитель ночи
Op. 45.
Тесный тупикУтомленный ликПроглотил.Совершал свой кругЧерный сюртук.Огибая ил,Злостно фонариДо самой зариЧуть цвели.А свинцовый мечНад уклоном плечЧернел вдали.О, ночь! О, бездна лун!Дрожащий плоский лгунНад мостовой —Зимы больной колдун.Свистун, вещун, плясунУгрюмый, хитрый, злой.
<1913>
Приказ («Заколите всех телят…»)
Заколите всех телятАппетиты утолятьИзрубите дереваНа горючие дроваИссушите речек водыПод рукой и далеке,Требушите неба сводыРазъяренном гопакеЗагасите все огниЯсным радостям сродниПотрошите неба сводыОзверевшие народы!..
1914 г.
Московский уезд
Плодоносящие
Мне нравится беременный мужчинаКак он хорош у памятника ПушкинаОдетый серую тужуркуКовыряя пальцем штукатуркуНе знает мальчик или девочкаВыйдет из злобного семечка?!
Мне нравится беременная башняВ ней так много живых солдатИ вешняя брюхатая пашняИз коей листики зеленые торчат.
<1915>
«Пространство = гласных…»
Пространство = гласныхГласных = время!..(Бесцветность общая и вдруг)Согласный звук горящий муж —Цветного бременил темя!..
Пустынных далей очевидностьГоризонтальность плоских водИ схимы общей безобидностьО гласный гласных хоровод!
И вдруг ревущие значеньяВдруг вкрапленность поющих тонУзывности и оболыценьяИ речи звучной камертон.
Согласный звук обсеменительНоситель смыслов, живость дня,Пока поет соединительПротивположностью звеня.
<1915>
Монолог уличновстречного
Н.Н. Евреинову
Камни, стены, чугунные решетки… Что ждать? Кого искать?…Он: — «Люблю рассматривать, блуждая, души витрин, Всегда нарядные представительно; Я фантазер ведь, покаюсь, немного действительно. И времени своему господин.— Здесь этой — ажурные дамские панталоныИ корсеты, не жмущие ничьих боков —(Руки упорных холостяков);…пылким любовникам вечные препоны; А вот: это для меня важнее, „все что угодно дамской ноге“!.. Я так давно обувь ищу Сатирессе Знаете… встретил ее экспрессе, Идущем русской зимней пурге…— Не могу сказать, каком она роде:Не то солнечный луч, не то туман…Разбросив запахи лесных полян,Она была одета шикарно „по моде“,А когда топоча побежала панели буфету,Я вдруг заметил: да ведь она босиком!!Мечусь теперь, мечусь по свету,Озабочен ее башмаком… И сколько не видел столичных витрин. Заметьте, башмачник забыл о копытце!. Для всяких размеров старался аршин, Но все это даме моей не годится… Окончательно…»
<1916>
«Кинулся — камни, а щелях живут скорпионы…»
Кинулся — камни, а щелях живут скорпионы…Бросился бездну, а зубы проворной акулы…Скрыться высотах? — разбойников хищных аулы.Всюду таится Дух Гибели вечнобессонной!
<1916>
Веер весны
Посв. Сам. Вермель
Жемчужный водомет развеяв,Небесных хоров снизошед,Мне не забыть твой вешний веерИ примаверных взлетов бред…
Слепец не мог бы не заметитьВиденьем статным поражен:Что первым здесь долине встретитьЯ был искусственно рожден.
<1916>
Призыв
Приемля запахи и отрицая вонь…
Русь — один сплошной клоповник!..Всюду вшей ползет обоз,Носит золоте сановник,Мужичок, что весь промозг. Осень… тонем студной… слякоть… «Номера» — не заходи: Обкусают звери мякоть — Ночь «центральных» — проведи…Всюду липкою тряпицейУ грудного заткнут рот!..Есть? — вопли десятерицей —Тошноты моря и рвот. Русь грязевое болото Тянет гнойный, пьяный смрад… Слабы вывезть нечистоты Поселенье, пристань, град.Грязь зовут — враги — отчизной!..Разве этом «русский быт»?!.Поскорее правим тризну —Празднинствам параш, корыт!.. Моем мощной, бодрой шваброй — Милый родины удел Все, кто духом юно-храбрым Торопясь, не оскудел!
<1918> Поволжье