Так зачем же она очертя голову бросилась на север из Лимы к этому своему сводному брату? Зачем? Зачем? Действительно ли он собирается отправиться вместе с нами в качестве штурмана? Зима в Антарктике, ломающийся паковый лед, возвышающиеся над нами, продирающимися во льдах, айсберги, и этот призрачный корабль, замеченный испуганным гляциологом…
— Осторожнее!
Оклик Уорда выбил меня из задумчивости, и я ударил педаль тормоза. Из непроглядной пелены тумана возникла фигура человека, стоящего посреди дороги спиной к нам.
Я едва успел затормозить, но он даже тогда не обернулся, а так и продолжал стоять там неподвижно, глядя прямо вперед на дорогу. В салон нашего авто проник рев непрерывно движущейся массы воды.
Дорога уходила прямо вперед, пока не исчезала в тумане, правда, под ногами стоявшего там человека зиял провал метров в пятьдесят или около того шириной, через который несся бурый поток, настолько высоко и быстро, что его волны почти доставали до обломанного с краю слоя гравия.
Сам этот человек был малого роста, с его плеч свисало коричневое с красным пончо, а на его маленькую круглую голову с черными блестящими волосами была плотно нахлобучена широкополая шляпа коричневого фетра. Он не обратил на нас никакого внимания, продолжая стоять и глазеть на бурлящий поток мутной воды, едва не заливающей его сандалии, словно очарованный происходящим.
— Он созерцает своего бога, — прошептал мне Уорд.
Я спросил его, что он имеет в виду, и он сказал раздраженно:
— Слушайте, не старайтесь казаться глупее, чем вы есть. Он видит нечто, превышающее его способность осмыслить. И я тоже, — прибавил он и, хлопая меня по спине, выбрался из машины.
— Buenos días[89].
Ему пришлось дважды повторить свое приветствие, прежде чем индеец очнулся от своей медитативной задумчивости и обернулся к нам.
— Buenos dias, señores.
У него было круглое, с широкими скулами и длинным прямым носом лицо, а его темные глаза смотрели на нас лишенным выражения взглядом. Вообще все его лицо не выражало ничего, и лишь его рот, широкий и толстогубый, находился в постоянном движении, будто он собирался что-то сказать, но так ничего и не говорил.
Поздоровавшись с нами, он так и стоял там, глядя на нас абсолютно без всякого интереса и любопытства.
— Что это за река? — спросил я Уорда.
— Откуда, черт возьми, я могу знать?
— У вас карта, а я был за рулем, как вы знаете.
Я слышал, как он стал расспрашивать индейца, пока я полез в машину за картой, которую Уорд оставил на своем сиденье. Прозвучало слово «Хекетепеке», и, действительно, я нашел его на карте, дивясь такому названию.
— Да, она и есть. Этот бешеный поток бежит вдоль дороги весь путь до перевала.
— Именно так. Поэтому там ущелье.
Он снова повернулся к индейцу и стал задавать вопросы по-испански, но так ничего и не добился. Мужчина стоял и бессмысленно на него глядел.
— Если вы хотите узнать, благополучно ли добралась миссис Сандерби до Кахамарки, почему вы не позвоните Гомесу?
Ему следовало это сделать с самого начала, вместо того чтобы тащиться по Панамериканскому шоссе по ночам и в условиях плохой видимости.
— У вас есть номер его телефона?
— Нет.
Тогда я предложил вернуться в отель в Трухильо, узнать его номер и оттуда ему позвонить.
— Зачем?
Зачем? Я уставился на него, гадая, что творится в его хитроумной голове, каковы истинные причины его стремления гнать машину на север, вместо того чтобы хорошо выспаться ночью и днем двигаться дальше. Индеец отвернулся, не обращая внимания на его расспросы, и снова стал глядеть на бурные воды реки с таким странным названием. Поднялся ветер, и сквозь рваные прорехи в пелене тумана стали смутно просматриваться очертания гор.
— Если вы беспокоитесь насчет Айрис Сандерби, то, несомненно, быстрее всего…
Вдруг Уорд резко обернулся на шум приближающегося авто. Призрачный силуэт, похожий на «Лэнд Ровер», вынырнув из тумана, оказался японским полноприводным внедорожником наподобие нашего. Внутри него сидели двое. Женщина за рулем остановилась рядом с нашим «Лэнд Крузэром», сдержанно нам кивнула, выходя из машины, и забросала индейца вопросами на смеси испанского с каким-то гортанным языком, который я принял за кечуа.
В этом окружении она являла собой поразительное зрелище, поскольку ее дорожный наряд был безукоризненным: чуть ли не белые брюки и ботинки, начищенные до такого блеска, что в них отражалась бурлящая вода. Но мое внимание приковало к себе ее лицо. Необычное, невероятно красивое лицо, широкий, сильно накрашенный рот, нос с изящно очерченными арками ноздрей, черные, словно две тонкие линии, нарисованные карандашом, брови. И на ней была широкая шляпа с прямыми полями.
Ее манера держаться, осанка, все в ней свидетельствовало о ее благородном происхождении. Я не мог удержаться от сравнения ее с породистой скаковой лошадью, и, когда Уорд принялся задавать ей вопросы, она стала отвечать ему с такой надменностью и снисхождением, что он побелел, и, я готов поклясться, он бы разыграл перед ней парня из трущоб Горбалза и изрядно сдобрил бы свою речь матерщиной, если бы достаточно владел испанским. Она произнесла слово «Чепен» несколько раз, как будто говорила с туповатым слугой, кроме него еще «Толамбо», гасиенда «Толамбо», и сделала кругообразный жест рукой, в конце его указав пальцем на дорогу впереди и зазубренные вершины гор, парящие в прорехах туманной завесы.
Она что-то сказала своему спутнику, смуглому коренастому малому, который, засунув руки в карманы куртки, хмуро глядел на бушующий поток. Он кивнул, и они оба вернулись к своему автомобилю, индеец проворно залез на заднее сиденье. Прежде чем сесть на водительское место, женщина остановилась и обратилась к Уорду на почти безупречном английском:
— Думаю, это страшная глупость, но, если вы намерены пробираться дальше, советую вам поговорить с Альберто Фернандесом, когда вы попадете в Толамбо. Он там управляющий. Он, возможно, сможет вам подсказать, в каком состоянии дорога впереди.
Неожиданно она улыбнулась, одарив нас проблеском тепла.
— Удачи, señor!
— Еще один вопрос, — поспешно сказал Уорд. — В Кахамарке живет человек по фамилии Гомес. В гасиенде «Лусинда».
Ее лицо стало каменным, и он смущенно запнулся.
— Вы его знаете? — спросил он наконец.
— Я слыхала о нем.
Она влезла в машину и захлопнула дверь, и рокот стартера заглушил следующий вопрос Уорда. Он смотрел, как она сдала назад, затем развернулась и уехала. Серая пелена тумана разом скрыла их автомобиль.