Хоть я и так чуть ли не бегу за ним, меня накрывает тошнота, и вскоре содержимое желудка выходит наружу. Тамерлан ждёт, ничего не говоря, потом дает бутылку с водой и подталкивает меня вперед.
— Сейчас не время для страха, иначе он сожрет тебя.
И он прав. Он всегда прав, а я дура, если думала, что мои игры всегда будет прикрывать папа. Только вот я забыла, что он не всемогущий, в отличие от мэра.
Сколько смертей ещё будет? Удастся ли нам выжить? Сейчас меня гложут сомнения… Тамерлан тоже не всесилен, и он один, а за нами ведётся охота.
Идём долго, и сейчас я просто бесконечно благородна Тамерлану за одежду и ботинки, в которых он заставил меня спать. Откидываю в сторону головную боль, что с каждой минутой все возрастает.
Внезапно Тамерлан тормозит, осматривается, и мы начинаем идти быстрее, пока не оказываемся в лесу.
Солнце освещает верхушки деревьев, создавая сказочный пейзаж, но даже он пропитан дуновением смерти. Особенно, когда над кронами начинает кружить вертолет. Мы застываем, и Тамерлан тянет меня за поваленное дерево в кусты, накрывает рукой, и я закрываю глаза, пытаясь проглотить панику вместе с вязкой слюной.
Когда же это все прекратится…
— Что нам делать? Куда бежать? Почему не связаться с отцом? — шепчу я отчаянно.
— Сейчас за ним следят. Пока он ничего не знает, он в безопасности. Как только начнет войну с мэром, его не просто сместят с должности, его лишат звания, покроют позором, а вскоре навесят таких преступлений, что сидеть ему вечно в тюрьме.
Кусаю кулак, сдерживая рвущееся изнутри рыдание, мотаю головой, не веря, что все это из-за одного видео. Не может такого быть!
— И все из-за видео, да?
— Алла, ты в игрушки не с Петей играла, родители которого никто. Николай сын мэра. Ему смерть ребенка на дороге сошла с рук. Отец истребляет все, что связано с этим видео, чтобы никто не смог это подтвердить.
Ох… О том, что Коля сбил ребёнка, я не знала, хотя мы общались уже пару лет, он казался обычным мажором, не более. Встречаться предлагал, но я отказала. Но никак не предполагала, что его отец, с которым я виделась лишь раз, использует такие методы.
— Значит, и ты в опасности. Ты должен оставить меня и…
— Я в опасности с тех пор, как ты свой наглый взгляд на меня положила. Как знал, что нужно держаться от тебя подальше.
Хочется взбрыкнуть, сказать, что не было такого, что он слишком много мнит о себе, и вообще я с ним, потому что он меня защищает. Но это будет столь откровенное вранье, что стыдно заранее.
— Если бы ты хотел держаться от меня подальше, то никогда бы не посадил на свой байк, — вспоминаю я нашу первую за два года встречу. В тот день я была уверена, что мир крутится вокруг меня. А теперь оказалось, что он хочет меня пожевать и выплюнуть как отход системы.
— Тебя проще убить, чем отвязаться, — хмыкает он и тянет меня наверх, как только затихает звук лопастей вертолета.
Мы снова бесконечно идем сквозь чащу, и я постоянно вижу, как Тамерлан оглядывается, словно ждет, что я начну жаловаться на судьбу. Но неужели он считает меня такой глупой. Словно я не понимаю ничего. Ну, разве что, куда мы идем.
— А куда ты дел Зою с Филиппом?
— Отправил в Якутск. Там у меня знакомый дед живет. Он их поселил у себя.
Все продумал. Мне даже становится не по себе от того, как много он контролирует. Ощущение такое, что и моя дальнейшая жизнь уже распланирована им. Странное ощущение…Но это ведь ерунда?
— Но что делать? Не можем же мы прятаться вечно? — интересуюсь я еще через несколько часов, когда мы все-таки делаем небольшой привал, и я могу перевести дыхание.
— Придется убить мэра.
Я сначала перестаю жевать сыр, потом он просто вываливается у меня изо рта. Убить криминального авторитета это одно. Но мэра? Одного из членов верхушки власти. Получается, из-за меня?
— Сейчас отведу тебя в одно место. Ты будешь там жить, пока я решаю твои проблемы.
— Но, если тебя поймают, ты загремишь в тюрьму! — почти выкрикиваю я, но Тамерлан буквально сует мне в рот свой кусок сыра, а потом вдруг начинает водить туда-сюда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Извращенец, — убираю его руку, а он сверкает глазами и отпивает из фляжки.
— Кричи громче, а то они как раз наш след потеряли, — встаёт он и быстро собирает разложенные вещи.
— Прости, — только и говорю я, понимая, что мои эмоции сейчас не уместны. Но, черт возьми, как же так! — Просто, получается, из-за меня тебе придется…
— Когда я все сделаю и вернусь, тебе придется долго отрабатывать свое прощение, — даже не прикасается он, даже не смотрит, а я уже ощущаю, насколько глубокой будет моя отработка. — И отговорки вроде: я устала и больше не могу, не принимаются…
Вот кто, о чем, а Тамерлан о сексе.
— Тебя могут убить, — шепчу я и подхожу ближе, пока он вещает свой рюкзак на плечи.
Обнять его так хочется, но я держусь изо всех сил. Прижаться к сильной груди, побыть слабой девочкой, на ручки попроситься. Но я не могу, только не в этой ситуации, в которой я сама виновата.
— Не хочешь, чтобы меня убили?
— Я никогда не желала тебе смерти, Тамерлан… — хмурюсь и поднимаю глаза, а он кивает куда-то в сторону.
— Тогда прекращай играть умирающего лебедя и верни мне боевую Аллу. Сейчас ей придется включить все свои навыки и помочь мне.
— Я готова! Я могу… — от волнения прикусываю щеку, начинаю дышать часто-часто. — А что нужно делать?
Тамерлан только через полчаса показывает, что именно, и я ахаю, когда мы выходим к обрыву, в который упасть самое простое, а вот слезть не так легко. Тамерлан указывает на дорожку вдоль реки.
— Нам нужно туда.
Он тут же достает альпинистское снаряжение, а я смотрю на небо, затянутое тучами. Морщусь, когда капли начинают отбивать барабанную дробь по моей голове. Даже представить не могу, как сейчас, выгляжу, но меня больше волнует, как мы будем спускаться по скользкому отвесу?
Я, конечно, могу спуститься по отвесной стене, но будет чертовски опасно делать это под водой. В любой момент можно убиться, да и опыта у меня такого не было.
— А нет другой дороги? — тихонько интересуюсь я, а Тамерлан уже слизывает капли дождя с губ, продолжает закреплять на мне все, что нужно. И только в конце, проверив все на два раза, усмехается в мои ошалелые глаза.
Страшно, блин!
— Со мной только хардкор, детка.
— Да уж, я помню, как ненавидела рок, который ты врубал в машине, когда мы ездили на охоту.
— И, тем не менее, группу «Металлика» ты слушаешь.
Откуда…
— Слушаю, — признаюсь я, смотря в его темно-карие глаза дьявола, таю и забываю обо всем. Но уже через пару мгновений собираюсь, сосредотачиваюсь, потому что мне представит одно из самых сложных испытаний.
И сейчас мне гораздо страшнее, чем, когда проститутка забрала деньги и оставила меня наедине с пьяным, пылающим похотью Тамерланом.
Глава 35. Алла
Мы спускаемся очень осторожно, насколько это возможно в такой экстренной ситуации. Сосредоточенные только на себе и на осторожных движениях наших тел. Разговаривать не хочется. Как, впрочем, и смотреть по сторонам. Сейчас главное не свернуть голову, не удариться о склон.
Еще никогда в своей жизни не ощущала внутри себя борьбу страха с холодом, и, надо признаться, страх побеждает. Зубы стучат друг о друга, тело я уже не чувствую, глаза от своей спусковой системы не отрываю. Регулярно проверяю страховочный трос. Отвлекаюсь только раз, когда Тамерлан неожиданно оступается, но тут же берет себя в руки. Честно, в этот момент у меня обрывается и падает вниз гулко стучавшее сердце. В другой момент я бы не придала этому значения, если бы не знала, что такие, как Тамерлан, редко ошибаются.
— Ты в порядке? — кричу сквозь дождь, не уверена, что мой голос будет расслышан. Тамерлан качает головой и продолжает спускаться. И меня настигает страшная догадка. — Тебя ранили?
О, Боже, этого только не хватало…