Джеми закрыла глаза и задумалась. Ее отец... да, это на него похоже. Он проигрался и без зазрения совести выманил деньги у старика, который сам не понимал, что делает.
– Мне так жаль, Ричард, – сказала она. – Если б я только могла... – Внезапная мысль, точно молния, поразила ее. – И вы все-таки отважились взять в жены меня, его дочь, нищую, без всякого приданого! – Джеми хотелось провалиться сквозь землю.
На подвижном лице Джеми ясно отразилось все, что она чувствовала. Ричард, не отводя взгляда от этого взволнованного лица, сжал ее руки в своих ладонях.
– Джеми, ты ни в коей мере не отвечаешь за поступки своего отца. А насчет приданого я тебе уже говорил: оно мне не нужно. Нет, я признаю, что был бы очень рад получить долг. У меня большие планы преобразования поместья, которые нелегко осуществить без этих денег, но и кредиторы пока что меня не поджимают. – Он лукаво улыбнулся. – Я вполне кредитоспособен. Можешь быть уверена: счета от твоих модисток будут оплачены.
Джеми улыбнулась в ответ, но чувство вины не исчезло. А счет за изумруды?
– Сегодня я планирую походить по клубам, может, что-то узнаю о связях твоего отца в Лондоне, – деловым тоном продолжал Ричард. – И Грейвза тоже. Так что придется мне оставить тебя дома. – Он ухмыльнулся. – Если только ты не хочешь снова одеться мальчишкой.
Джеми засмеялась.
– Милорд, вы просто неисправимы! – воскликнула она, тщетно стараясь сохранить серьезный вид.
– Кстати, забыл тебе сказать... Утром я случайно встретил в Сити своего старого знакомого – сэра Эдварда Фицуильяма.
Джеми опустила глаза, пытаясь скрыть замешательство.
– Он старый друг нашей семьи. Хочу тебя познакомить с ним и с его дочерью Эммой. – Ричард хохотнул, очевидно что-то вспомнив, и добавил: – Мы с ней в детстве были друзья не разлей вода. В те годы она слыла настоящим сорванцом. Глядя на нее сейчас, даже и не подумаешь. Ее первый лондонский сезон четыре года назад произвел фурор. Она сразила всех наповал.
Джеми пробормотала что-то невнятное. Для себя она уже давно решила, что будет по возможности избегать общества Эммы Фицуильям.
– Очень удачно, что мы встретились, – продолжал Ричард. – Я как раз размышлял, как бы найти тебе подходящую дамскую компанию, а тут Эмма... Лучше ее никого и быть не может. Она чудесная девушка, весьма неглупа, умеет одеваться. Ты могла бы взять ее с собой, когда отправишься к Селестине. Как ты думаешь?
Джеми знала, что она думает, но Ричарда посвящать в это не обязательно.
– С тобой все в порядке? – встревожился муж, заметив, как напряглась Джеми, и не догадываясь о причине.
– Голова немножко болит, – сказала она и не покривила душой, потому что в висках тут же болезненно застучало.
– Это все наше ночное путешествие, – решил Ричард. Не медля ни минуты, он вызвал Энни и приказал отвести миледи в спальню.
Вскоре Джеми уже лежала в постели, досадуя на себя за то, что сорвалась, хотя можно было бы узнать об Эмме побольше, и размышляя, что ей делать дальше.
Она заставила себя успокоиться и посмотреть на вещи трезво. Вполне можно допустить, что Эмма Фицуильям – идеальная партия для Ричарда. Но почему тогда оп не сделал ей предложение. Ведь у него были все возможности. Хотел ли он этого? Если хотел, так почему так долго медлил? Получается глупость, если не вспомнить слова его матери, будто им двигало не чувство, а долг.
Как бы там ни было, он женился на ней, Джеми, а не на Эмме. Они с Ричардом муж и жена, и она сделает все, чтобы у них была настоящая семья.
Когда Джеми проснулась, уже стемнело. Голова не болела, она чувствовала себя бодрой и полной сил. Эмма Фицуильям и тревожные мысли, с ней связанные, отодвинулись на задний план и потускнели.
– Который час, Энни? – весело спросила Джеми.
– Через час обед, миледи.
– Чудесно. Я как раз успею принять ванну. Ты погладила мое черное вечернее платье?
– Да, миледи, и зеленое тоже, если вдруг вам захочется его надеть. – Энни заспешила к выходу. – Пойду посмотрю, как там с горячей водой.
Перед глазами Джеми встало лицо Ричарда. Он, даря ей пленительную улыбку, просит ее заказать зеленое платье. По спине Джеми пробежал холодок. Подталкиваемая любопытством, она вошла в комнату Энни. Прямо на двери висело вечернее платье из черного шелка с множеством оборок, расшитое бисером. Джеми повернулась и восхищенно ахнула, увидев на стене зеленое платье. Лиф с низким вырезом, отделанным атласной лентой того же цвета, прямая, заложенная мягкими складками юбка, короткие рукавчики фонариком, отделанные такой же лептой, – простой, без вычурности, силуэт, подчеркивающий красоту ткани. Джеми протянула руку. Шелк мягко струился между пальцами. Платье качнулось, в неярком вечернем свете шелк словно переливался.
– Вам нравится, миледи? – послышался от двери голос запыхавшейся Энни, которая прибежала из кухни. – Воду уже несут. – Она бросилась в спальню, чтобы приготовить все необходимое для ванны.
Джеми продолжала стоять, не отрывая глаз от прекрасного зеленого платья. Она заказала его по просьбе Ричарда. Он хотел, чтобы, когда они будут одни, она наряжалась в него, а не в черное.
Может, надеть? Или не надо? Ладно, она решит позже.
Джеми погрузилась в теплую воду, благоухающую жасмином, чувствуя, как расслабляется тело и отступают прочь беспокойные мысли. Господи, какое наслаждение! Она никогда не испытывала ничего подобного. Джеми казалось, будто она в сладком сне, и хотелось, чтобы он никогда не кончался.
Однако вскоре пришлось вылезти из ванны, и Энни принялась мудрить над ее волосами, в результате чего получилась масса кудрей, падавших на лоб и на шею в хорошо продуманном беспорядке.
– Ну как, миледи, разве это не лучше, чем ужасный пучок? – воскликнула Энни, с удовольствием оглядывая свою работу.
Джеми не могла не согласиться с ней. Нет, ей, как и прежде, не нравилось, что у нее такая бледная кожа, да и цвет волос тоже никуда не годился, и все же приходилось признать, что под умелыми руками Энни ее внешность стала более или менее ничего.
Камеристка принесла зеленое платье, осторожно, чтобы не испортить прическу, надела его на Джеми и застегнула крючки на спине.
– Вы только посмотрите, миледи, как красиво, – щебетала она. – А если еще повязать на голову зеленую ленту, так вообще получится чудесно.
– Да я не собираюсь надевать это платье, Энни. Я просто хотела его примерить, посмотреть, как оно сидит. А обедать я буду в черном.
Энни фыркнула.
– Почему это? – спросила она недовольным тоном, снова незаметно входя в образ старшей сестры. – Вы такая в нем красивая, а его светлость специально вас просил заказать такое платье. Вы ж сами мне говорили! Не хотите сделать приятное своему мужу, что ли?