Читать интересную книгу Водородная Соната - Иэн Бэнкс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 138
чучелах, и лабораторией сумасшедшего ученого, питавшего слабость к пузырькам и гигантским предметам электрооборудования с проблематичной изоляцией. Все было освещено туманным солнечным светом, проникавшим через высокие узкие окна. За той частью, что пролегала близ двери, пол пребывал в беспорядке; Какониму пришлось пробираться по щиколотку — а затем и по колено — в нагромождённых остатках загадочного сомнительного прогресса, прежде чем он наконец достиг комнаты.

— Когда я впервые состарился, — заявил аватоид Зоолога, свисая с одной из своих веревок, — помню, я подумал, что обстановка выглядит немного запущенной. Позже я вернулся к этой идее. Теперь я циклически прохожу через периоды смущения и детского восторга. Привет. Добро пожаловать. И…?

Каконим нашел расшатанное кресло, напоминающее скромный, частично разобранный трон, и — очистив сиденье от фрагментов каких-то созданий, отдельные из которых были достаточно живыми, чтобы протестовать чириканьем и скрипом — сел. Он смотрел вверх и вниз на смутно похожего на человека аватоида Зоолога, который смотрел на него вверх ногами, обхватив одной ногой веревку, свисающую с потолка.

С того же самого потолка — высокого и сводчатого — вились десятки таких же веревок, многие были цветными, а некоторые снабжены чем-то вроде веревочных корзин, похожих на плоды, сделанные из сетки, также встречались те, что соединялись меж собой подвесными верёвочными петлями.

Именно здесь аватоид Зоолога жил, работал, играл, отдыхал и — если он предавался столь обычно ненужному, граничащему с деградацией поведению — спал. Он утверждал, что не ступал на пол своего логова в течение субъективных десятилетий, полагая, что пол лучше использовать для хранения, нежели для перемещения. Хранил же он, как заметил Каконим, преимущественно мусор: куски мертвых тканей, сломанное и ненужное оборудование, останки каких-то близких к жизненным форм и конструкций, а также прочий не поддающийся классификации выводок своего не вполне традиционного ума.

Аватоид Зоолога перевернулся вверх ногами над большой каменной скамейкой, на которой утвердилось переливавшееся причудливыми красками химическое оборудование. Это было больше похоже на представление художника о рабочем месте химика, чем на реальное рабочее место химика, но такие детали едва ли когда беспокоили Зоолога.

Аватоид держал в руках пробирку с бурлящей дымящейся темно-желтой жидкостью. Он бросил её в стойку с такими же трубками и повернулся, чтобы оказаться ближе к месту, где сидел Каконим. Удлиненные руки, шестипалые кисти с двумя большими пальцами, аналогичной формы нижние конечности и цепкий хвост делали его образ непринужденным и легким — даже элегантным. На нем была только набедренная повязка, украшенная небольшим поясом из болтающихся инструментов и туго затянутых мешочков. Его бледно-красную кожу испещряли лиственные тени. Скрестив руки, он немного покачивался взад-вперед, глядя вниз на своего визави.

Каконим, опустив любезности и немного поговорив на общие темы, перешёл к тому, ради чего на самом деле пришел, гадая, заметил ли Зоолог то, что теперь происходит снаружи.

— Скажи правду, — задал он вопрос. — Как часто ты ещё общаешься с погруженными?

Перевернутый аватоид выглядел пораженным.

— С чего это ты взял, что я с ними общаюсь?

— Ты намекал. Кроме того, ты совершенно очевидно знаешь гораздо больше, чем казалось, когда метафорические белые халаты Разумов ковырялись в том, что считается твоей личностью и воспоминаниями, вскоре после твоего неожиданного возвращения из Места, а с выделенной тебе частью моего субстрата происходит ныне что-то, пусть незначительное, но не вполне объяснимое — не без участия процессов, находящихся за пределами моего понимания и, насколько мне известно, за пределами понимания любых других Разумов. Процессов, которые, известным образом, должны включать в себя своего рода субмасштабные высшие измерения — измерения уровня семь или восемь, если выбрать нумерацию, содержащих вещи, которые в настоящее время все еще находятся за пределами понимания нас, скромных умов культуры. Итак, либо ты до сих пор каким-то образом связан с Сублимацией, либо она — или кто-то или что-то оттуда — пытается связаться с тобой, или даже изменяет или пытается изменить детали твоей личности или хранилища таковой без твоего ведома. Эта последняя возможность, в частности, была бы немного тревожной для меня, очевидно, поскольку всё происходит внутри моей полевой структуры, в моём ядре, фактически внутри моего собственного разума, в самом прямом смысле.

Элемент электрооборудования в углу издал отчетливый шипящий звук, после чего его по видимому замкнуло.

— А… — отозвался перевернутый аватоид. — Ты заметил эту штуку?

Каконим кивнул.

Он догадался, что что-то подобное может произойти, еще до того, как предложил Разуму другого корабля место в своём сознании. Ни для кого не было секретом, что Сублимация — или, по крайней мере, сущности в ней — могли получить доступ почти ко всему в реальности. Частичным доказательством этого являлось то, что, когда люди — или, чаще, машины — пытались подстраховаться, отправляя свою копию в тот мир, чтобы их версия могла продолжать жить и развиваться в реальности, это никогда не срабатывало.

Копии, отправляемые в Сублимацию, всегда уходили, но при этом они всегда возвращались за своими оригиналами или оригиналы возвращались за копиями, вынужденные следовать за своими версиями-предшественниками в Возвышенном. Связывание, казалось, происходило почти независимо от того, насколько герметично изолировалась версия, оставленная в реальности. И хотя имелась гипотетическая возможность изолировать Разум или другой высокоуровневый ИИ настолько тщательно, что никакая сила или процесс, о которых когда-либо слышали в реальности, не могли добраться до него или связаться с ним, никакие известные средства изоляции не могли помешать чему-то из Сублимации установить контакт с копией самого себя, все еще пребывающей в реальности, и каким-то образом убедить ее уйти или просто незаметно украсть ее. Единственной толикой утешения в этом случае было то, что соответствующий субстрат в реальности физически остался бы на месте, а не сопровождал бы недавно ушедшего — какой бы процесс из Сублимации ни устанавливал связь, он был проявлял признаки неизбежности, но не ненасытности.

Тем не менее, такие опыты имели тревожные последствия для Разумов, не привыкших быть во власти чего бы то ни было, хотя они, казалось, неплохо справлялись с тем, чтобы не думать о последствиях.

Даже те сущности, которые должным образом возвращались — обычно спустя десятилетия или столетия после Сублимации — редко оставались надолго в реальности, снова исчезая в Сублимации в течение нескольких десятков или сотен дней. Зоолог был одним из небольшого числа репатриантов, которые выглядели так, будто задержались здесь на неопределенный срок.

Каконим, однако, в своё время продумал все эти моменты основательно и решил, что он готов рискнуть поместить внутрь своих полевых структур что-то, что может иметь не только собственные идеи, но и собственные внешние

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 138
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Водородная Соната - Иэн Бэнкс.
Книги, аналогичгные Водородная Соната - Иэн Бэнкс

Оставить комментарий