не стала, взяв курс на любимый ресторан.
На нервной почве у Вадима подозрительно заныли обе челюсти сразу. Испугавшись повторения недавней боли, он, не снимая пальто, швырнул в вазу ключи и откинулся в кресле. Неприятно сосало под ложечкой – в надежде на ужин банкир пропустил обед. Глоток любимого виски не заглушил зубной стыни и не притупил чувство голода. Стремление Вероники во что бы то ни стало повернуть вспять их с Ликой отношения привело его в бешенство. У этой взбалмошной девчонки всегда имелась ложка дегтя. Но ссориться с дочерью влиятельного чиновника и по совместительству невестой единственного приятеля не хотелось. Ника хотя бы потому заслуживала снисхождения, что попалась на удочку более опытной подруги. В том, что за всеми ее инициативами торчат уши Лики, он не сомневался. Перспектива провести вечер в четырех стенах угнетала. Готовить ужин было не с руки, отвечать на телефонные звонки – недосуг. Диссонируя с грустными мыслями хозяина, мрачно присвистела эсэмэска. Стас честно признался, что к ужину присоединилась незваная гостья. Минутой позже покаянную инициативу перехватила Вероника. Настроение падало прямо пропорционально количеству сообщений. Вадим нервно отключил смартфон, снова потянулся к бутылке и невзначай уронил портрет Насти. Раскинув руки, она кружилась по венецианской мостовой. Волосы девушки причудливым шлейфом обрамили голову, а широко распахнутые глаза источали вселенскую грусть. Вадим счел это знаком свыше и сделал вызов. Телефон был вне зоны доступа. Никто не ответил и по домашней связи. Долго не брали трубку и в библиотеке. Наконец, после серии отвратительных щелчков старческий голос сообщил, что «читальный зал на проводе».
– Мне бы …Настю… – глухо выдавил из себя москвич.
– Упустил ты свою горлицу, голубок, – добродушно упрекнула в ответ тетя Нюра. – Упорхнула твоя ненаглядная, Ваньша. Пока не поздно – поспешай.
Двусмысленное определение «твоя ненаглядная» неприятно резануло слух. В ярости Вадим швырнул мобильник на диван и сделал очередной глоток. Пилой по стеклу отозвалась зубная боль. Казалось, ничто кроме смерти не облегчит страдания.
Уборщица положила трубку на аппарат и обернулась к собеседнице:
– А звонил-то буржуин, – хитро улыбаясь, сообщила она.
– И поделом ему, – отозвалась из-за стеллажа Катерина Николаевна.
В читальный зал осторожно заглянул Иван. Пряча за спиной букет невероятно крупных ромашек, он с надеждой посмотрел на тетю Нюру. Та споро подхватилась и засеменила навстречу. «Здорово, Ваньша! Как знала, что свидимся: Настена тебе вона сколько книг отложила. Искала она тебя, милый, давеча. Велела без подарка не оставлять – держи». Иван с благодарностью принял теплые варежки и спрятал их в нагрудный карман. За рабочей стойкой сидела незнакомка. Под пристальным взглядом Зинаиды студент шепотом уточнил, где Настя. «Укатила по делам», – неожиданно для него вступила в разговор Катерина Николаевна. Иван всмотрелся и лишь сейчас узнал в импозантной собеседнице супругу известного художника: несколько ее колоритных портретов были украшением экспозиции местного музея, который не так давно возглавила его мать. Настроение парня пошло на убыль. Разделив букет на три части, он одарил цветами всех троих. Тетя Нюра и Зинаида приятно удивились, а на глазах Бусеньки выступили слезы. Иван смутился еще больше и, спешно простившись, бросился к выходу.
– Ну и каков он, наш голубь? – важно уточнила уборщица, едва дверь закрылась.
– Сокол он, Нюра, – задумчиво поправила Катерина Николаевна и разом засобиралась. – Загостилась я у тебя, а ведь забот полон рот. Надобно поворожить…
Вадим поднял портрет Насти, мельком скользнул по нему взглядом и с откровенной неприязнью швырнул в кресло, но промахнулся. Задев угол стола, стеклянная рама разлетелось на мелкие брызги. Зуб и десна, на удивление, сразу же перестали ныть, словно только и ждали подобной развязки. В это мгновение в квартиру робко позвонили. На ходу хозяин спешно задвинул фотографию под диван, торжествующе улыбнулся и, весело подмигнув своему зеркальному двойнику, решительно распахнул дверь. Чуда не случилось – судьба разыгрывала партию по сто первому варианту: слегка потупив взор, с коробкой некогда любимых ими пирожных на входном коврике с ноги на ногу переминалась Лика. Она безуспешно пыталась изобразить на своем подурневшем лице муки совести. При виде слегка помятого визави настроение визитерши заметно улучшилось.
– Уходишь? – она ловко поправила загнувшийся ворот его пальто.
– Для тебя – давно ушел.
– Не хами! Посмотрись в зеркало: без женской ласки ты пообтрепался, – в надежде на оптимистичный финал сочувственно подытожила девица.
Вадим проигнорировал замечание и перегородил проем рукой.
– Расслабься, – потрясла перед его носом связкой ключей Лика. – Могла ведь открыть своим экземпляром, но решила не ставить тебя в неловкое положение: мало ли с кем ты тут кувыркаешься.
Оттолкнуть непрошенную гостью хозяин не успел: та изящно заблокировала дверь наимоднейшим сапожком и бесцеремонно просочилась внутрь. Отработанным жестом сбросив шубку в руки Вадима, она, расплывшись в любезной улыбке, поставила сверху коробку с угощением и как ни в чем не бывало направилась в гостиную. Заметив на полу стекло и разбитую рамку, торжествующе сжала кулаки. «Что, карета твоей Золушки обернулась тыквой?» – не оборачиваясь, язвительно поинтересовалась авантюристка. Вадим с отвращением швырнул шубу на пол. Пирожные рассыпались по паркету. «Ну и зря: уходить я не собираюсь», – прокомментировала его протестное настроение гостья и в два прыжка повисла на шее. Экс-любовник неприязненно отшатнулся, но Лика не собиралась сдаваться и ринулась напролом. Чувственно втянув в себя подзабытый аромат дорогого одеколона, она прижалась к мужскому телу и томно шепнула:
– Хочешь, помогу раздеться? Только не ври, что тебе было с кем-то лучше.
– В постели? – попытался разжать ее удушающие объятия управляющий.
– Давно ли тебя интересует что-то другое? – вызывающе хохотнула кокетка.
Хищно впившись в губы приятеля, она решительно подтолкнула его к дивану, а, качнув бедром, лишила опоры и ловко взгромоздилась поверх распластанной жертвы. Брезгливо освободившись от навязчивых ласк, Вадим сбросил пальто и перебрался в кресло. Под ногами захрустело разбитое стекло. Пришлось включить пылесос. Захватчица дивана даже не пошевелилась и не сменила позу. Задравшийся подол юбки обнажал ее ладные колени. Не смущаясь, она вальяжно откинулась на подушки, намеренно не одергивая его. Словно и не было никакой щекотливой ситуации, Лика эротично потянулась и призывно расстегнула пуговку блузы: «Ты голоден, а голодный мужчина по обыкновению зол». Вадим ногой отшвырнул пылесос, отвел глаза и демонстративно вернулся в кресло. Прелестница стремительно оголилась по пояс, щеголяя идеально ровным загаром, и одним прыжком ловко взгромоздилась на его колени. Губы мужчины оказались на уровне ее манящей груди. На долю секунды он даже пленился аппетитными женскими прелестями, но уже в следующее мгновение блеск в глазах потух. Пылкий взгляд партнера не