— Вам… нравится?
— Спрашиваешь! Конечно!
Теперь Евгений обнял меня, положил голову на плечо.
— Больше полет до Екатеринбурга не кажется скучным?
— Можем вылететь прямо сейчас.
На новогодние праздники ученики уезжали к семьям. Основная масса покинула гимназию сразу после Карачуна. Некоторые, чьи семьи были приглашены на губернаторский бал, задержались до 2 января. Елизавета, одна из таких, находилась сейчас на территории гимназии, и я хотела ее навестить.
— Я могла бы проведать Елизавету?
— Ангелову? Зачем она тебе?
— После всего случившегося мне бы хотелось увидеться с ней.
— Вы подружились? — Хозяин хмыкнул и вернулся за стол. — Смотри, Хитоми-сан, я могу начать ревновать.
— К женщине?
— К любому.
Я последовала примеру Евгения и тоже продолжила завтракать, положив катану недалёко от себя.
— Ты нашла тех, кто стоял за покушением?
Мои глаза округлились. Евгений имел право знать правду. Он наследник и не мне скрывать от него обстановку в мире. Однако о Дарие лучше помалкивать.
— Вы уверены, что хотите знать?
— До того момента, как меня не попытались убить, — хозяин отпил кофе, — я относился скептически к своей охране, ведь, казалось бы, я не совершил ничего предосудительного, разве что родился Демоновым.
В первый раз Евгений говорил со мной о таких вещах. Посторонним может показаться, что он открытый и доверчивый, но это лишь маска, отлитая из свинца. Он легко сходится с людьми, проникает в их тайны, но сам держит дистанцию. Вы можете раскрыть ему душу, считая его чуть ли не лучшим другом, а для него вы будете значить не больше обычного прохожего.
— Мне интересно знать, — продолжал он, и я вся обратилась в слух, — почему на меня совершили покушение, потому что я должен наследовать трон или потому, что его сын? Это было предупреждение мне или ему?
— Ваш отец хотел сохранить в тайне от вас политическую обстановку, всё рассказать, когда вы вернётесь в Петербург.
— И когда он собирается это сделать? Перед свадьбой? Мы ведь улетаем сегодня в Екатеринбург, неизвестно, когда вернёмся, поэтому я хочу услышать правду от тебя.
— От меня?
Он перевёл с кофе взгляд на меня и без раздумий ответил:
— Я верю тебе. Возможно, временами я сомневался в твоей верности, всё-таки тебя выбрал отец, но не после того, как ты приняла удар на себя.
А ещё стала бесплодной, мысленно добавила я.
— Так поступил бы любой из вашей охраны, — ответила я и съела первую вилку салата.
— Не думаю, они всю неделю с готовностью докладывали о каждом моем шаге Самойлову.
— В целях вашей же безопасности.
— Разница между ними и тобой в том, что ты служишь мне, а они — отцу. — Евгений заметил, как я скосила взгляд на подаренную катану. — Я сделал подарок, чтобы выразить свою благодарность, а не чтобы подкупить.
Как странно, мне казалось, в моей преданности не может сомневаться даже слепой. С самого начала я действовала, исходя из его интересов, лавировала между ним и Демоновым, фильтровала информацию, которая оказывалась на столе у архонта. Возможно, Евгений боялся, что в какой-то момент я его предам?
— Евгений Владиславович, — он поднял на меня глаза, — я не предам вас. Моя жизнь связана с вашей. Ваш путь — мой путь.
Хозяин улыбнулся. Я тоже.
— Ешь, — кивнул он на тарелку и опять улыбнулся.
Давно я не ела с таким аппетитом. В последнюю неделю приём пищи превратился в необходимость, теперь после пережитого можно насладиться вкусом свежих фруктов и овощей. О боже, а какая бесподобная выпечка и ароматный кофе!
— Так почему меня хотели убить? — серьезно спросил он.
Хозяин смотрел с прищуром, словно боялся упустить любую мою эмоцию. Таким я его видела нечасто. Помню выражение лица, когда он узнал о помолвке с Елизаветой, как о деле решённом. Тогда из весельчака он превратился в собранного и сдержанного.
Я замялась, подбирая правильные слова.
— Они хотели припугнуть вашего отца, — наконец, сказала я и сделала глоток кофе, почувствовав, как пересохло во рту.
— У отца проблемы?
— Евгений Владиславович, почему вы не попробуете обсудить случившееся с отцом? Если он заметит у вас интерес к политике, то это пойдёт на пользу вашим отношения. Ничто так не порадует Владислава Алексеевича, как ваше рвение.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он сложил руки на груди, отгораживаясь от меня.
— Кто за всем стоял?
Я пристально посмотрела на него. Через пару десятилетий или раньше правление перейдёт к нему. Евгений имеет право знать, как обстоят дела в государстве, тем более, я была уверена, Демонов не стал бы возражать. Наследник наконец-то проявил интерес к тому, что происходит за окнами его дома.
— Маги. Я смогла выйти на их группировку, теперь они на контроле у Владислава Алексеевича. Боюсь, это не единственная подпольная организация.
— Что с ними будет?
— Их публично казнят в назидание другим.
Хозяин отвёл взгляд в сторону, но неожиданно поднялся с места и направился к окну. Евгений был весь как на иголках.
— Они сказали почему?
Разговор получался тяжелым. Говорить с архонтом, обсуждать детали, быть причастной к расследованию одно, а рассказывать тому, кто не выносит даже вида крови — другое. Я поднялась, пытаясь сбросить чувство дискомфорта.
— Они изменники, Евгений Владиславович. Нарушили присягу.
— Может быть, — вздохнул он. — В чем причина? У них больше прав, чем у шаманов, и все же недовольны.
Но меньше, чем у чародеев, подумала я, но прикусила язык.
— Они проиграли в войне и не смирились.
Евгений обернулся.
— Хотят развязать вторую?
— Этого не произойдёт.
— А что думает отец?
— Всех, кто хоть как-то сопричастен к группировке, репрессируют. — Я помолчала. — Все же поговорите об этом с отцом. Он переживает, поверьте.
Хозяин фыркнул.
— Репрессии не решат проблему. На страхе поданных далеко не уедешь.
— Пойти с ними на переговоры было бы безрассудством. За этой историей следит весь мир. Позвольте вашему отцу разобраться с зачинщиками бунта так, как он посчитает нужным.
— Стало быть, ты поддерживаешь его?
Я нахмурилась. Меньше всего хотелось обсуждать политику, проводимую архонтом, хоть мы и на Камчатке, но у Санкт-Петербурга длинные руки.
— Если эти меры оградят вас, я согласна.
Золотистые брови взметнулись вверх. Он захотел что-то сказать, но был прерван стуком в дверь. С разрешения хозяина вошел слуга и доложил о просьбе Охотникова прийти Евгению к нему в кабинет.
— Он вызывает меня, как нашкодившего ученика? — свысока поинтересовался наследник.
— Семен Афанасьевич приглашает вас на чашку чая, — почтительно отозвался шаман.
— Ну, хорошо. Пусть в мое отсутствие соберут чемоданы. — Евгений повернулся ко мне: — Можешь сходить к Ангеловой попрощаться.
Я склонила голову в знак благодарности. Доедая на ходу салат, я накинула куртку и захватила темные очки с широкой оправой. За дверью на посту стоял Сергей. Он повернул голову на звук открывающейся двери.
— Хитоми? — громче необходимого спросил он.
— Что такое?
— Как ты…когда ты?
— Ночью.
— Ты снова главная? — с надеждой поинтересовался шаман.
— Я и была главной, никто не понижал меня в должности.
— Что здесь происходит?
За спиной Сергея выросла фигура Самойлова. Сергей посторонился, и перед глазами шамана предстала я. Вскинув бровь, я подошла к нему.
— С этого дня наследник под моей охраной. Ты можешь собрать свои вещи. Благодарю за своевременную помощь. Я не забуду.
Он нагло усмехнулся.
— Только Владислав Алексеевич может отдавать мне приказы и, как видишь, он до сих пор не сообщил о кадровых перестановках.
— Ну, разумеется, — понимающе ответила я и вытащила из внутреннего кармана крутки письменный приказ Демонова. — Прочти.
Самойлов вскрыл приказ и пробежался главами по нескольким строкам, после чего перевел взгляд на меня.