— Только если их не делаю я.
Уловив по интонации, что я что-то задумала, Илья согласно кивнул и улыбнулся.
— Как скажешь, не волнуйся, начальник.
Он отдал честь. Мои губы вытянулись в теплую улыбку. Илья посторонился, и я прошла мимо, открыла дверь и зашла. В комнате было темно и тихо. Аккуратно поставив сумку и чемоданчик, я пошла в душ. Быстро ополоснувшись, я переоделась во все чистое и тихо прикрыла ванную дверь. Евгений пошевелился, и я услышала сонное:
— Хитоми-сан.
Я обернулась, он привстал. Глаза ещё не привыкли к темноте, и я смутно видела очертания обнаженного тела.
— Извините. Не хотела вас разбудить.
— Ты опоздала. — На мое недоуменное молчание, он продолжил: — Мы договорились, что ты вернешься в Новый год, а уже первое января.
— Я торопилась, как могла, — честно призналась я.
Так торопилась, что узнала тайну вашего отца.
— Ложись, — он похлопал рукой по постели. — Я велел убрать софу, как тягостное напоминание о твоем долгом отсутствии. Завтра её вернут на место.
Мой уставший мозг не мог понять, смеётся он или нет. Я слышала усмешку в голосе, но за столько лет, прожитых бок о бок, мне хватило ума зазубрить, усмешка — не признак шутки.
Он откинул одеяло, в темноте было видно очертание его подтянутого, обнаженного тела. Я сглотнула. Скинув ночную кофту, потянулась к пижамным штанам, на мгновение замешкалась и, вспомнив про уродливый шрам внизу живота, подтянула штаны выше пупка. С кровати раздался легкий смешок.
— Я уже видел тебя в нижнем белье, — заметил хозяин, по голосу он был уже не таким сонным.
Но мы впервые должны будем лежать в одной постели, подумала я. И было в этом что-то странное и интимное одновременно.
— Скорее снимай трусики и запрыгивай к нему русалкой! — подбодрил Альберт.
Я тряхнула волосами, сбрасывая оцепенение и прогоняя из головы докучливый голос духа. Подняв глаза, обнаружила, с каким интересом меня рассматривал Евгений. В отличие от людей, мы хорошо ориентируемся в темноте, поэтому я прекрасно видела, как его губы изогнулись в ухмылке от моего невинного жеста.
Хозяин пододвинулся. Я легла и накрылась, не в силах закрыть глаза, хоть спать очень хотелось. Неделя выдалась не из легких: покушение на наследника, стала бесплодной, выход на наемника и заказчика, тайна архонта из-за которой чуть не лишилась головы. Он смотрел на меня, я чувствовала на себе прожигающий взгляд, от которого начинала пылать кожа на шее и левой щеке. Я начинала бояться.
Внезапно Евгений приподнялся и подмял меня под себя. Я заметила, как голубизна в глазах потемнела, тёплое дыхание коснулось губ. Передо мной пронеслись все тридцать лет моей жизни. Наступил и мой черёд стать личной шлюхой своего чародея. В памяти всплыли слова Дарии, что быть личной шлюхой наследника почетно, к тому же все Демоновы — щедрые мужчины. «Если ты понесёшь от него, может быть, он признает ребёнка».
Я не смела противиться. Не принято жаловаться на домогательства чародеев. Во-первых, такой инстанции попросту не существует. Куда ты будешь писать — губернатору, министру, архонту? Если твою жалобу прочтут, то быстрее казнят, чем вынесут наказание чародею, ибо на всех высоких и важных постах сидят именно они. Во-вторых, на что еще ты можешь рассчитывать, как не на милость своего хозяина? В-третьих, милость оказал сам наследник. Вот сейчас он поцелует, спустит лямку майки и мне придётся раздвинуть ноги. Будь мне лет двадцать, я бы всплакнула, но я лежала, парализованная, смотря ему в глаза, совершенно забыв, как дышать.
— Видела бы ты своё лицо, — вдруг прошептал Евгений и перевернулся на спину.
Я шумно выдохнула, чем заставила его рассмеяться.
— Спи, — сказал хозяин и отвернулся.
Я так и не смогла той ночью сомкнуть глаз. Мальчик вырос и обратил внимание на меня. Вопрос лишь времени, когда он потребует желаемого.
Глава 16
Когда я вышла из ванной, Евгений уже завтракал. Он был одет в чёрные джинсы и белоснежную рубашку. Напевая себе под нос, хозяин намазывал на хлеб паштет. На мой приход он подмигнул и сказал:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Садись, позавтракаем вместе.
Я села напротив и взяла салат. Я старалась не смотреть на Евгения и не думать о прошедшей ночи. Возможно, мне все показалось. Может, он хотел меня разыграть? В самом деле, зачем такому чародею нужна такая женщина, как я? Никогда ещё листья салата и помидоры не вызвали во мне столь сильного интереса. У меня пропал аппетит, но отказ от еды оскорбит наследника. Наколов на вилку кусочек свежего, красного помидора я отправила его в рот.
— У меня для тебя кое-что есть, — вдруг сказал Евгений, и я вынужденно подняла глаза.
Все это время я не замечала справа от него подарочную коробку, которая занимала полстола. Мне было так страшно на него смотреть, что я упустила из виду посторонний предмет.
— Вот, это тебе, хоть ты и опоздала на Новый год.
Я поперхнулась кусочком помидора, который так и не проглотила. За все годы службы Евгений впервые что-то дарил, не считая той розовой рубашки, конечно, а также премиальных на День Рождения. Есть разница между премией и подарком, который подбирают специально для тебя, чтобы порадовать. За всю жизнь мне дарили очень мало подарков. До меня маленькой никому не было дела, тем более что до одиннадцати лет я жила на улице. В лагере — тоже. У нас не справляли Дни Рождения или другие праздники. Свой первый подарок я получила…я осеклась, вспомнив, что существуют вещи, о которых нельзя упоминать.
Не зная, как себя вести, я продолжала сидеть и смотреть на чёрную с серебряными узорами подарочную коробку с белым бантом. Евгений встал, взял подарок и подошёл.
— Еще не посмотрела, а уже не нравится?
Я подняла на него глаза. Он смотрел вопросительно, чуть приподняв брови. Я сняла бант, открыла коробку и достала содержимое.
— Ох!..
Моя рука сжимала черную рукоять катаны. Новая, дороже прежней, выполненная искусным мастером. У меня перехватило дыхание. Я сделала несколько с ней движений, пробуя ее в действии. Она была безупречна. Таким мечом можно разрубить любого на две части, не прилагая особых усилий. У меня никогда не было возможности приобрести что-то подобное. На глаза выступили слезы.
Забыв о приличиях, я бросилась обнимать Евгения. Его руки обвились вокруг талии, и он подтянул меня к себе. Он был тёплым, и от него приятно пахло гелем для душа. Я смотрела снизу вверх и видела блеск в голубых глазах.
— Я рад, что тебе понравился подарок, — сказал он.
— Спасибо! Но как меч могли так быстро изготовить?
Хозяин усмехнулся и разжал руки. Я провела пальцами по клинку. В его отражении увидела своё по-детски восхищенное лицо и сразу нахмурилась.
— Я заказал его тем же вечером, как ты улетела. — Он поправил выбившуюся чёрную прядь и добавил: — Ты лишилась оружия из-за меня, я должен был искупить вину.
Мы продолжали стоять непозволительно близко друг к другу.
— Я выполняла свой долг. — Я внезапно вспомнила о подарке, который давно приготовила. — О! У меня тоже есть кое-что для вас, вы тогда отказались принять.
Я бросилась к неразобранной сумке, выбросила вещи и нашла на дне подарок, конечно, не такой дорогой, но выбранный от чистого сердца.
— С Новым годом, — сказала я и протянула упаковку.
Уголки его губ поползли вверх.
— Хитоми-сан, знаешь ли ты, что я до последнего ждал тебя в новогоднюю ночь? — Беря подарок, его пальцы коснулись моих. — Высматривал на губернаторском балу, я мог бы сказать, что видел тебя в каждой женщине, но все они были в платьях, а не в косухе с мечом наперевес. Посмотрим, что тут у нас.
Он разорвал подарочную бумагу и вытащил новейший сборник статей по нейрохиргуии, опубликованный по итогам прошедшей в октябре конференции. Его глаза вспыхнули.
— Как тебе удалось заполучить этот сборник? Он выйдет в продажу весной.
Я самодовольно улыбнулась. Естественно, я не стала рассказывать, как связалась с главным редактором и за дополнительную сумму мне выслали первый экземпляр сразу после верстки.