– Небось, многое бы отдал, чтобы оказаться там, а, коротышка? – Осон кивнул на экран.
Майлз не предполагал, что Осон способен на такую откровенность. Он даже не обиделся.
– Сантиметров пятнадцать роста, не меньше, – вздохнул он, и это была чистая правда.
Капитан сначала рассмеялся, потом многозначительно оттопырил губы:
– Да-а. Я вас понимаю.
Но Майлз уже не слышал его. Он восхищенно наблюдал, как связист выводит данные телеметрии боевых скафандров на монитор. Голографический экран высвечивал информацию, поступающую одновременно от шестнадцати бойцов. Получилось нечто вроде россыпи яркого конфетти, в которой Майлз решительно ничего не понял. Он попытался выудить кое-что у Осона, не обнаруживая при этом своего полного невежества.
– Отлично, – степенно заметил Майлз. – Теперь мы можем видеть и слышать все, что видит и слышит каждый из наших солдат.
Ему необходимо было хотя бы понять, какие данные на экране ключевые, а какие – второстепенные. Опытный офицер разобрался бы в этой абракадабре с первого взгляда.
– На какой планете изготовлена система? – осторожно осведомился он. – Я еще не встречал подобной модели.
– Иллирика, – ответил Осон не без гордости. – Была построена вместе с кораблем. Одна из лучших на сегодняшний день.
– Ага… В таком случае, где находятся данные, поступающие от командора Ботари?
– Номер ее костюма?
– Шесть.
– В правом верхнем углу экрана. Смотрите: вот номер скафандра, это – видеокартинка, это – аудиосигнал, а вот канал боевой связи с другими скафандрами и кораблем. Мы можем контролировать работу привода любого из этих скафандров прямо отсюда, с пульта.
Майлз и Ботари пораженно уставились на экран.
– Странно, должно быть, чувствует себя солдат, когда кто-то управляет его руками и ногами.
– Ну, это случается не так часто. К системе централизованного управления скафандрами прибегают, если надо привести в действие встроенную в скафандр аптечку неотложной помощи или эвакуировать раненого. Честно говоря, я и сам не в восторге от этой функции. Однажды мне пришлось вытаскивать парня, чьи доспехи были повреждены взрывом. Приводной механизм дышал на ладан. Телеметрия практически перестала поступать – и только когда мы доставили его на корабль, выяснилось почему. Парню оторвало взрывом голову. Представляете – угробить двадцать минут, выгуливая безголовый труп по коридорам и переходному отсеку!
– И все же – как часто вам приходилось пользоваться системой в целом? – поинтересовался Майлз.
Осон откашлялся.
– Вообще-то раза два.
Ботари фыркнул. Майлз поднял брови.
– Мы долго торчали в этом вонючем оцеплении, – торопливо пояснил Осон. – Никто поначалу не возражал слегка похалявить. Но наша халява, кажется, затянулась.
– Мне тоже так показалось, – сдержанно произнес Майлз.
Осон поежился и поспешил сосредоточиться на наблюдении за экраном. Момент стыковки близился. Группа захвата была наготове. РГ-132 вырулил на параллельный курс, ведущий к соседнему причалу, но пока держался чуть позади – хитрецы пеллиане распорядились, чтобы военный корабль причалил первым, рассчитывая чуть позже взять безоружный грузовик голыми руками. «Надо было заранее установить закодированную связь между кораблями», – с досадой подумал Майлз. А теперь – Мэйхью на РГ-132 один, и нет никакой возможности предупредить его об опасности: пеллиане их мигом запеленгуют. Одна надежда – когда Торн начнет атаку, противнику будет уже не до грузовика.
Пауза затягивалась. Казалось, она длится вечность. За это время Майлз научился отличать медицинскую телеметрию от остальных показаний. Пульс Элен держался на уровне почти спокойных восьмидесяти ударов в минуту. Сердце Джезека, стоявшего с нею рядом, стучало намного быстрее – сто десять ударов. Интересно бы измерить мой пульс, подумал Майлз. Цифра получилась бы астрономическая…
– А у противника такая же система? – взволнованно спросил он. У него возникла блестящая идея. Если удастся, можно будет стать не только наблюдателем, но и участником боя.
– У пеллиан – нет. Это оборудование установлено только на новейших кораблях нашего… оссеровского космофлота. На «карманном» дредноуте капитана Танга, например. Бетанская сборка. – Осон вздохнул с завистью. – У него там есть абсолютно все.
– Скажите, ваша аппаратура фиксирует сигналы подобные тем, что идут от скафандров наших десантников? – спросил Майлз, обернувшись к связисту. – Какие доспехи у «встречающих»?
– Насколько мне известно, у них все внутренние линии закодированы, – отозвался связист, – но, думаю, к торжественной встрече готовится не меньше тридцати человек.
Ботари заскрежетал зубами.
– К Торну идет информация?
– Конечно.
– А пеллиане могли это засечь?
– Если только приложили дополнительные усилия. Наши линии закодированы достаточно надежно.
– По двое на каждого из наших, – проговорил Осон, думая о своем. – Чертовски неприятное соотношение.
– Вот и попробуем его исправить. – Майлз снова повернулся к связисту: – Попытайтесь нащупать их коды и прорваться к телеметрии. Ведь это оссеровская система, не так ли?
Офицер связи, кажется, начал понимать.
– Могут возникнуть некоторые сложности, однако…
Он тут же занялся настройкой своих приборов.
– Ах, вот что вы затеяли! – хлопнул себя по лбу Осон. – Хотите взять под контроль скафандры противника? Заставить их бросаться на стены и палить друг в друга… – И тут радостный огонек в его глазах погас. – У них в костюмы встроены подавители внешней регулировки. Как только догадаются, в чем дело, мигом отключатся. А жаль, идея была – блеск!
Майлз усмехнулся:
– Вовсе не обязательно, чтобы они об этом догадались. Мы будем действовать исподтишка. Вы привыкли мыслить категориями грубой силы, а она никогда не была моим коньком…
– Есть! – закричал связист.
На головидео возникла еще одна картинка.
– У десяти солдат противника – скафандры с обратной связью. Остальные, судя по всему, пеллиане, в обычных скафандрах: аудиокоммуникация только с командным пунктом. Как бы там ни было, десятеро в наших руках!
– Прекрасно! – воскликнул Майлз. – Сержант, давайте за монитор.
Пересев в соседнее кресло, он начал разминать пальцы, как пианист перед концертом.
– Будем действовать так, чтобы у них создалось впечатление, будто в скафандрах множество мелких неисправностей. Вот, это один из солдат. Медицинская телеметрия, изображение – все на месте. Обратите внимание – резервуар для сбора испражнений наполовину заполнен. Нервный молодой человек!
И Майлз на полную мощность включил резервуар в режим слива. Подмигнув своим подчиненным, он добавил громкости в аудиоприемник. Воздух отсека потяжелел от лавины страшных ругательств, перекрываемых еще более громкими приказами не засорять эфир.
– Одному уже не до боевых действий, – удовлетворенно констатировал Майлз. – И он ничего не сможет с этим поделать, пока не снимет скафандр.
Осон захихикал от удовольствия.
– Ах ты чертенок! Здорово у тебя получается, черт возьми!
Лишенный возможности потирать руки, он стал притопывать ногой и ерзать в кресле. Потом вывел на экран телеметрию, идущую от другого солдата и начал быстро, насколько позволяли фиксаторы на руках, набирать на клавиатуре команды.
– Не забывайте, – предупредил его Майлз, – осторожно и постепенно.
Осон кивнул, не переставая азартно хихикать:
– Та-а-ак, порядок. Теперь каждая операция привода будет выполняться с полусекундным опозданием, а оружие будет стрелять на десять градусов правее прицельной линии.
– Отлично! – Майлз даже зааплодировал. – Но давайте на этом остановимся. Прибережем остальных для решающего момента. Тише едешь – дальше будешь.
– Согласен.
Корабль между тем вплотную подошел к причалу. Солдаты противника ожидали, что команда «Ариэля» будет перебираться на станцию по гибким переходным трубам, и заняли позиции у выходов…