То, что Боннет сделал с Брианной, не было тем преступлением, которое Джейми мог простить, а тем более забыть. Кроме мести и устранения угрозы, которую тот представлял для Бри и Джемми, Джейми чувствовал себя ответственным, по крайней мере, частично за тот вред, который Боннет мог причинить не только нашей семье, но другим людям. Однажды он помог преступнику избежать виселицы, и он не успокоится, пока не исправит эту ошибку. Так он сказал.
— Отлично! — прошипела в ответ Брианна, сжимая кулаки. — Ты успокоишься. Просто великолепно! И как, ты думаешь, будем спокойны мы с мамой, если ты или Роджер будете мертвы?
— Ты предпочитаешь, чтобы я был трусом? Или твой муж?
— Да!
— Нет, это неправда, — произнес он с уверенностью. — Ты думаешь сейчас так, потому что напугана.
— Конечно, я боюсь! И мама тоже, только она не скажет этого, потому что думает, что ты в любом случае отправишься драться.
— Если она так думает, то она права, — сказал Джейми, искоса кидая на меня взгляд с намеком на улыбку в нем. — Она давно знает меня, не так ли?
Я взглянула на него, покачала головой и отвернулась прочь, сжав губы и смотря на мачты кораблей в бухте, пока аргументы продолжались.
Конец спору положил Роджер.
— Брианна, — произнес он мягко, когда она сделала паузу для вдоха. Она повернула к нему лицо, искаженное мукой, и он положил руку на ее плечо. — Я не позволю, чтобы этот человек жил в одном мире с моими детьми, — сказал он, — или с моей женой. Мы идем… с твоего благословления или без него.
Она потянула воздух, закусила губу и отвернулась. Я видела, как слезы до краев наполнили ее глаза, и горло дернулось, когда она сглотнула. Больше она ничего не сказала.
Какие бы слова она ему не сказала, они были произнесены ночью в их постели. Я дала благословение Джейми и прощание в такой же темноте, не произнося ни слова. Я не могла. Он сделает это, что бы я ни говорила.
Той ночью никто из нас не спал; мы лежали в объятиях друг друга, осознавая каждое вздох и каждое движение тела, и когда в ставнях появились трещины серого цвета, мы встали. Он чтобы сделать приготовления, я — потому что не могла лежать и наблюдать, как он уходит.
Когда он уходил, я встала на цыпочки и, поцеловав его, прошептала единственно важную вещь на свете.
— Вернись, — сказала я. Он улыбнулся и заправил локон за мое ухо.
— Ты помнишь, что я сказал тебе на Аламансе? На этот раз этого тоже не случится, сассенах. Мы оба вернемся.
Музыкальный салон у миссис Кроуфорд, который проводился следующим вечером, имел тот же состав исполнителей, что и у миссис Даннинг, но с одним отличием; именно здесь я впервые учуяла запах миртовых свечей.
— Что за приятный запах? — спросила я у миссис Кроуфорд во время перерыва, принюхиваясь к свечам в канделябрах, стоящих на клавесине. Свечи были восковыми, но их аромат был тонкий и пряный, напоминая запах плодов лавра, но более легкий.
— Восковый мирт, — ответила она, польщенная моим интересом. — Я не делаю из него свечи, хотя некоторые делают. Однако для этого нужно огромное количество ягод; только вообразите, восемь фунтов ягод, чтобы получить один фунт воска! Моя рабыня собирала ягоды целую неделю, а их хватило бы только на дюжину свечей. Я просто смешиваю ягоды с обычным пчелиным воском. Должна сказать, я в восторге от полученного результата. Действительно приятный аромат, не правда ли?
Она наклонилась ко мне ближе и понизила голос до конфиденциального шепота.
— Говорят, что в доме миссис Даннинг вчера пахло так, словно у повара подгорел картофель!
На третий день, имея перед собой выбор: просидеть весь день с тремя маленькими детьми в наших тесных номерах, или отправиться смотреть значительно уменьшившиеся останки кита, я заимствовала несколько ведер у нашей хозяйки, миссис Бамс, собрала корзинку для пикника и выстроила свои войска в поход за фуражом.
Брианна и Марсали согласились с моим предложением, если не с энтузиазмом, то с готовностью.
— Любое дело лучше, чем сидеть и волноваться, — сказала Брианна. — Любое!
— Да, лучше, чем вонючие подгузники и прокисшее молоко, — добавила Марсали, которая обмахивалась книжкой и выглядела бледной. — Мне нужно немного воздуха.
Я слегка сомневалась в способности Марсали много ходить, учитывая ее живот — она была на седьмом месяце — но она уверяла, что ходьба пойдет ей только на пользу, а Брианна и я поможем ей нести Джоан.
Как обычно при путешествии с детьми, наш выход надолго затянулся. Джоан отрыгнула картофельное пюре на свое платье, Джемми совершил большой антисанитарный проступок, а Герман исчез во время беспорядка, возникшего по причине этих напастей. Он был обнаружен после получасового поиска, в который была вовлечена вся улица, за платной конюшней, где он увлеченно забрасывал конскими яблоками проезжающие кареты и повозки.
Насильно всех помыв, переодев и — это касается Германа — пригрозив смертью через расчленение, мы, наконец, спустились вниз и обнаружили что мистер Бамс выкатил старую козью тележку, которую он любезно предложил нам. Коза, однако, ела крапиву в ближайшем огороде и не желала быть пойманной. После четверти часа бесполезной погони Брианна объявила, что она сама потянет тележку.
— Миссис Фрейзер, миссис Фрейзер! — мы были уже на полпути вниз по улице с детьми, ведрами и корзинкой для пикника, погруженными в тележку, когда миссис Бамс выскочила из гостиницы с кувшином слабого пива в одной руке и древним кремниевым пистолетом в другой.
— Змеи, — пояснила она, вручая мне последний предмет. — Моя Энни говорит, что она видела, по крайней мере, дюжину змей, когда последний раз ходила за город.
— Змеи, — сказала я, с нежеланием принимая пистолет и принадлежности к нему. — Спасибо.
Учитывая то, что «змея» может означать любого представителя этого вида от мокасиновой змеи до безобидного ужа, а также замечательный талант Энни Бамс в области мелодрамы, я особенно не обеспокоилась. Я подумала бросить пистолет в тележку, но кинув взгляд на Германа и Джемми, восседающих в ней с видом ангелоподобной невинности, передумала. Оставлять рядом с ними даже незаряженное оружие было весьма опрометчиво. Вместо этого я положила его в ягодное ведро, а ведро взяла в руку.
День был пасмурным и прохладным, легкий бриз дул с океана. Воздух был влажен, и я подумала, что, вероятно, будет дождь, но в данный момент погода была хороша, и песчаная почва, плотная от предыдущих дождей, сделала ходьбу приятной.
Следуя указаниям миссис Кроуфорд, мы прошли по пляжу около мили и оказались на краю густого прибрежного леса, где сосны с редкими ветвями соседствовали с мангровыми деревьями и пальметто. Я закрыла глаза и сделала вдох; ноздри мои затрепетали от опьяняющей смеси запахов: море и мокрый песок, сосновая смола и морской воздух, последние слабые дуновения от останков кита и аромат того, что я искала — свежий, резковатый запах воскового мирта.