– Ну, вот же, смотри! – Анна-Мария выпорхнула из-за стола и, крутанувшись так, что ее юбка раздулась и приятно зашуршала, опустилась ко мне на колени.
– Вот! – Она указала на глубокий вырез на платье. Ах, вот она, обновка! Небольшое колье из зеленоватого металла с круглыми полосатыми камнями. Один из камней поворачивался туда же, куда в эту минуту смотрела Анна-Мария.
– Приятная вещица, и очень тебе идет, – сказал я. Впрочем, моей супруге всё идет.
– Забавная, правда? Говорят, его сделали глубоководные существа со дна Атлантики. Здорово? – и Анна-Мария заливисто засмеялась. Остановившись, она сказала с серьезным лицом:
– Без тебя тут была жуткая тоска. Заходили Уолфорды, водили меня по каким-то унылым вечеринкам. Элизабет приглашала в синематограф на картины с плохим концом. Братец Уилбор водил на скачки, и я проиграла десять фунтов – но это было даже занятно. А вчера, представляешь, я столкнулась в лифте с лордом Керрингтоном, а он со мной даже не поздоровался.
– Как это может быть? – удивился я. Старина Керрингтон – наш давний приятель, мы с ним знакомы тысячу лет, и это я, я подбил его купить квартиру рядом с нами. Он был джентльменом до мозга костей – неужели и он поддался этим новым хамским веяниям? Я встал.
– Так нельзя! – возмутился я. – Ведь что отличает нас от них? Что отличает джентльменов Внутреннего Лондона от народа с той стороны Фильтров? Огромные состояния? Нет, совершенно нет! Огромные состояния можно заработать и тут, и в Манчестере, и в Саффолке, и даже в самых грязных трущобах – везде можно сделать миллионы фунтов. Было бы желание! Знаешь, что нас отличает?
– Что же? – Анна-Мария подняла бокал, я налил ей немного вермута и положил маслину.
– Нас отличают хорошие манеры, только они. Культура и хорошие манеры. Убери культуру – и вся наша аристократия обернется пшиком, не более того, – я налил себе немного виски со льдом и выпил.
Анна-Мария опять засмеялась.
– Давай лучше танцевать! – Она подскочила к граммофону и поставила какую-то новомодную пластинку. Зазвучала труба, и Анна-Мария уже почти вытащила меня на середину комнаты – хотя я с удовольствием бы остался за столом и посмотрел, как танцует она, – но вдруг включилась и зашипела единственная безвкусная вещь в нашем доме, казенный радиоприемник. Имперские законы обязывали всех поставить именно такие, страшные серые коробки.
– Неужели уже девять часов? – спросила Анна-Мария. Я пожал плечами.
– Внимание, внимание! – сказало радио низким мужским голосом.
– Внимание, внимание! – добавило оно строгим женским голосом, напоминающим худшие годы моей жизни, проведенные во французской школе. Отец тогда вел длительные переговоры с каким-то парижским дельцом, а мне приходилось ошиваться с детьми тамошних буржуа и суровой мадемуазель Пуазон, с синими нарисованными бровями и длинной указкой, которой она не раз стучала по столу, а порой и по спинам нерадивых учеников. Несколько раз доставалось и мне за мелкие провинности. Радиоприемник тем не менее продолжал говорить:
– Прослушайте информационное сообщение Британского Имперского Радио, – сказал мужской голос, – сегодня в Букингемском дворце королева Британии Елизавета провела встречу на высшем уровне с главой Мексиканской Федерации Майя Тескатлипокой. Обсуждались важные вопросы международного сотрудничества в военной, торговой и ритуальной сфере.
– Всё еще идут поиски государственного преступника Джефри Френсиса Фишера, известного также как «архиепископ Кентерберийский», – подхватила строгая женщина, – свидетели видели его в Сассексе. Будьте бдительны.
Анна-Мария хихикнула и сказала:
– Я вчера беседовала с ним у Уолфордов. Бедняжка, он так похудел!
– Да уж, – ответил я, – всем уже надоела эта нелепая игра: «поймай архиепископа».
Радио между тем не унималось. Говорил мужчина:
– Министр экономики и финансов докладывает, что в этом году…
Министр экономики. Я еле-еле сдержался, чтобы не зевнуть.
– Цивилизация йитов сообщает, что где-то на территории Британских островов скрывается их нелегальный мигрант, Хтаат-кво. Его разыскивают специальные подразделения Скотленд-ярда.
– Не забывайте, уважаемые радиослушатели, что йиты могут перемещать свой разум в другие тела. Будьте предельно бдительны.
– К другим новостям. Житель Норфолка Джозеф Третт научил свою свинью Альберту читать по складам. Группа ученых из Кембриджа выехала на место события, чтобы постараться объяснить этот феномен.
– В связи с проведением ритуального шествия в честь Великого Цасогге завтра в Лондоне будут перекрыты следующие улицы…
Анна-Мария взяла меня за руку и потянула из гостиной. Я обнял ее за талию и прижал к себе. От нее веяло теплом и тонким запахом духов. Я очень соскучился по своей жене.
Среди ночи я проснулся. Казалось, что-то давило, сжимало меня. Я открыл глаза и долго лежал, пытаясь прийти в себя. По улицам проезжали редкие автомобили, желтые дорожки от их фар скользили по потолку и исчезали. Я не мог избавиться от какой-то непонятной тревожности и приподнялся.
Слева от меня, на помятой кровати, не было никого. Анна-Мария куда-то делась, и делась давно – с тех пор как я проснулся, я не услышал и шороха.
Я сел. В комнате было сумрачно, свет луны в нее почти не проникал, застревая в пушистых занавесках. Я пригляделся, увидел гардероб, круглое зеркало и… Что это за тень? Что это…
– Анна-Мария! – крикнул я. Она, не шевелясь, стояла в центре комнаты. В ночной сорочке, босиком. Ее темные волосы, не расчесанные после сна, спадали на плечи. Руки опущены и как-то безвольно висят.
– Милая! – Я подскочил к ней, дотронулся до спины, схватил ее за плечи и дернул – она не ответила. Она словно бы спала, но вроде бы и не спала. Не зная, что делать, я в ужасе подхватил ее и уложил на кровать, укрыл теплым одеялом, а сам лег рядом. Я ворочался около часа, но мысли о жене, лежащей рядом в каком-то полусне, не позволяли мне успокоиться. Я не мог решить – отхлестать ее по щекам, чтобы привести в чувство, вызвать доктора или просто оставить ее в покое. Я ушел в библиотеку и налил себе двойную порцию виски. Залпом выпил. Потом еще. И еще. Тревожность моя не прошла, но, к счастью, алкоголь победил ее, и вскоре я повалился на диван и отключился.
Утром я боялся просыпаться – вдруг ночные страхи окажутся не безумным сном, а явью, вдруг моя супруга и вправду, как сомнамбула, стояла посреди комнаты, не шевелясь и не моргая. Но Анна-Мария сама прыгнула ко мне на диван, весело засмеялась и защекотала мои подмышки.
– Вставай, лежебока! – прошептала она, словно ночью совершенно ничего не случилось. Может быть, мне всё это и в самом деле привиделось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});