своей непобедимости жители Леса с каждым разом атаковали все более агрессивно и беспощадно, значительно сокращая численность противника. Та сила духа и вера в себя, вера в свою несокрушимость и правильность действий, что двигали правителем по сей день, сменились страхом и тревогой. Он не боялся боя, в ходе которого мог лишиться своей головы, больше его страшило униженной чести, и неизбежных упрёков и осуждения со стороны советников его двора, горожан, которые отправляли своих мужей завоёвывать новую землю для лучшей жизни. Ночами и днями напролёт, когда удавалось ему спокойно уединиться, Ормар разрабатывал планы и ходы, которые могли стать победным маршем и вскоре, как ему казалось, он нашёл путь из бедственного положения. Пехота и конные воины начали постепенно отступать от городских поселений Замкнутого Леса. Защитники своей земли настороженно провожали непрошеных гостей, следуя осторожно за ними, пытаясь предугадать их дальнейшие действия. Никому из них не верилось в то, что они одержали победу, одолев нагрянувших завоевателей. И, как оказалось, были правы. Ормар начал отводить назад свои войска, да только не в сторону, с которой пришли на Замкнутый Лес, а правее, на север, в сторону Спящего моря, которое омывало берег Верхних Холмов.
Полководец Земли Вен начал отводить своё войско, постепенно меняя ход направления, сбивая с толку преследовавших их воителей Замкнутого Леса. А у самого края Общих Земель, поверженного Ормара уже дожидался его давний друг Гамли, с которым они часто наведываются для решения важных государственных дел. Но и путь на земли Верхних Холмов оказался нестабильным. Знойное палящее солнце, что встречало войско Ормара по прибытии в Замкнутый Лес, постепенно сменялось промозглым дождём, а сейчас и вовсе провожает их попутным ледяным вихрем, заметая снежные сугробы выше их роста. Суровая зима оказалась многим не под силу, и снова войско понесло значительные потери. Полководец понимал, что численность его армии настолько мала, что он не сможет потягаться ею даже незначительную деревушку, не говоря уже о захвате Замкнутого Леса. Правитель Земли Вен со скорбью глядел на опустевшие ряды своей армии, и после долгих раздумий, решился на отчаянный шаг – вызвать на подмогу сына Эльрика и войско, что ещё оставалось на страже родного города.
Преодолев бури и холода, обмельчавшая армия Ормара с трудом добралась до города Верхних Холмов. Еле передвигая ноги, отступивший правитель шёл вперёд, подставляя раскрасневшееся лицо ледяному морскому северному ветру. Его конь следовал за ним, изрядно хромая на переднюю лапу, что была ранена в бою. Город встретил их лишь сквозным ветром. Все площади и улицы пустовали, а ставни на окнах домов были наглухо забиты. Уже слабо ориентируясь в ранее хорошо знакомых улочках, правитель еле вспомнил, как верно и быстро можно добраться до самого верхнего холма, где и ждал его друг Гамли. Он взял с собой лишь нескольких подчинённых, которые более уверенно ещё держались на ногах, и направился в нужный дом, остальные же разбрелись по городу, стараясь спрятаться от лютого ветра. Кто-то пытался стучаться в запертые двери, с надеждой, что их пустят на обогрев, но все было тщетно. Никто из жителей города не решился помочь незнакомым войнам, впустив их на порог тёплого дома.
Правитель Верхних Холмов и сам неохотно принял давнего друга, ссылаясь на небывалую занятость в это суровое время, сам же всем видом показывал, что Ормар оторвал его от весёлых дел, что проходят в горячей парной. Правитель Верхних Холмов скривился в натянутой улыбке, оказывая честь гостеприимства. Уставший полководец же, чувствуя не особо дружескую атмосферу, припомнил, как он любил и дорожил его дочерью, своей супругой Вигдисой. Но не сумел пробудить в нём родственные чувства, даже натянутая улыбка пропала с лица. Гамли чуть хриплым голосом, едва слышно, пробормотал прислужнику, чтобы тот организовал пристанище для правителя Земли Вен, и чуть более громче прозвучало, что ему всегда тут рады, как человеку, избавляющего его от обузы.
46. Вельвичина
Месяцы беременности дались королеве крайне тяжело. Она с трудом переносила изменения, что касались её организма, стала более нервная и раздражительная. Но ещё сложнее пришлось подданным, что старались угодить королеве. Вельвичина требовала к себе ежеминутного внимания со стороны каждого, кого она могла поймать в поле зрения, а если таковых не находилось, принималась сама разыскивать свою прислугу или других жителей замка. Придворные старались угодить правительнице, но, чтобы они не делали, удовлетворить прихоть королевы им не удавалось. Лишь Дагфар мог справиться с буйным нравом супруги, но и тот старался как можно реже сталкиваться с ней. В те нечастые встречи, что они могли себе позволить, супруга снова преображалась в ту спокойную и тихую девушку, кой знали все жители замка и города. В одну из таких встреч Вельвичина, не сдерживая слез, жаловалась мужу, как тяжело ей даётся управление делами Верхних Холмов. Новый совет, что она набрала, совсем не сравним с теми, от кого она пожелала избавиться. И хоть менять советников в ее планы не входит, ей одной остается искать ответы на самые важные вопросы, что делать она уже не в состоянии. Дагфар предложил ей единственное, на его взгляд решение – отступить на это время от королевских дел и полностью посвятить себя наследнику. Ведь самое важное для них сейчас – это здоровый малыш, который сможет продолжить их дело. Молодой принц, который когда-то тоже займёт трон. И хоть это идея не снискала единодушного согласия, королева всё же сдалась и отдала полномочия в руки супругу.
Месяцы шли, живот королевы становился больше, и ей сложнее было передвигаться по замку, поэтому супруг предложил ей оставаться в стенах её покоев до рождения наследника, при этом вся прислуга будет в постоянном подчинении. Все семь прислужниц всегда находились рядом и выслушивали все капризы Вельвичины, которые с каждым разом становились все более изощрёнными. Чтобы они не сделали, она оставалась недовольна ими. Она либо отказывалась ей то, что ей приносили, могла специально опрокинуть чашку на прислужницу, ошпарив ту горячим супом, и та с криками выбегала из комнаты, а потом и вовсе получала наказание за то, что кричала в присутствии королевы. Еда, что передавали ей, не нравилась, она нехотя ела, показывая всем видом, как ей неприятно, и ест она только для того, чтобы накормить ребёнка. Сама бы она казнила того повара, что сделал это. Она даже несколько раз просила супруга отрубить голову практически каждому из прислужников, который так или иначе, не смог угодить королеве. Дагфар не спорил с ней, соглашался, но никогда не выполнял приказы в жизнь, а лишь велел слугам больше