И в этих же монакских водах летом 1992 года князь де Линьяк после своих забав на суше в Сен-Тропе[94] решил устроить один из своих памятных праздников на борту своего плавучего дома – пятиэтажной яхты New Horizon L, длина которой 60 метров. Золото, мрамор, позолоченное серебро, южнокорейский перламутр: «золотой бродяга» – так называл себя князь – выбрал для своего плавучего дворца самые благородные, редкие и дорогие материалы. Сесиль Рибуле, которую пригласили побывать с визитом в этом дворце, – в домашних туфлях, чтобы не испачкать пушистый ковер нечистого белого цвета, – рассказала 22 июля 1992 года в ежедневной газете Var Matin о том, что увидела там.
«Наверху находится площадка для вертолета. Спустимся на один этаж и войдем в мир мечты. Три комнаты, каждая со своими служебными помещениями, предназначены для часто приезжающих гостей. У каждой из них – своя тема. Первая комната – китайская. Ее цвета – синий и золотой. Обратите внимание: каждая вещь в комнате прибыла из той страны, которой комната посвящена. Мыло доставлено из Китая, духи тоже, а у выхода из душа гостя ждет вышитый вручную халат, которому двести лет. Затем мы переходим в японскую комнату. Там все из Японии – даже сладости, которые стоят в вазе на письменном столе на случай легкого голода». Журналистка продолжает обход в сопровождении самого хозяина, князя де Линьяка. «Разумеется, в каждой комнате есть хай-фай и холодильник. Перед прибытием гостей Джек, начальник двенадцати слуг-шриланкийцев, которые работают у князя, выясняет их вкусы – какая у гостя любимая марка виски, какое шампанское он обычно пьет. И гость находит все это в своем холодильнике. После полуночи слуги не работают. „Моим людям нужен сон“, – сказал князь де Линьяк, который по-отечески заботится о своей обслуге. Белые перчатки строго обязательны. „На борту моего корабля не передают предметы из руки в руку“. Визит продолжается, и перед нами покои Ханса, с которым князь дружит уже почти тридцать пять лет. Белое норковое покрывало на кровати. Весь интерьер выполнен в лососевых тонах.
Ханс может по своему выбору смотреть телевизор из кровати или из ванной. […] Теперь войдем в комнату князя. Здесь отделка интерьера ближе к медным тонам. Чтобы попасть сюда, надо толкнуть бронированную дверь весом 300 килограммов. Стекла в окнах пуленепробиваемые. В шкафу висят примерно сто уже завязанных галстуков. Но, несомненно, самое большое впечатление производит ванная комната. Она полностью сделана из лазурита – непрозрачного полудрагоценного камня, у которого густой синий цвет. Вода стекает в ванну по мраморному каскаду».
За этим подробным описанием следует рассказ о двух кухнях, трех ресторанах и столовой в стиле Людовика Четырнадцатого, которую князь особенно любит, – не говоря уже о произведениях искусства, которыми украшены стены коридоров, гостиной и княжеского кабинета, где стоит золотой телефон. И в отличие от многих ему подобных князь не чувствовал пресыщения. «Я еще не привык к такой роскоши и каждый день радуюсь ей», – признался он своей гостье на прощание.
Именно в этой княжеской обстановке Леон де Линьяк принял у себя 7 августа 1992 года примерно пятьдесят гостей, встретив их звуками скрипки и очаровав изысканными кушаньями, а на следующий день взял курс на Канны и затем на Капри. На мостике своей яхты он устраивал коктейли и приемы и праздновал свои последующие дни рождения то в Сен-Тропе, то в Каннах, то в Монако. После того как князь де Линьяк скончался, его яхта была продана и увеличена. Сегодня этот корабль принадлежит другому миллиардеру, пионеру мобильной телефонии в Соединенных Штатах, и бороздит моря под именем White Cloud.
На горизонте антибского бассейна для больших яхт нет ни облаков, ни туч. Он культивирует свою исключительность и престижность места для сверхбогатых, как выращивают ранние овощи и фрукты в пустыне. Вобан, лучший в Европе порт для яхт, «приносит городу 250 миллионов евро. Но этого часто не замечают», – считает нужным напомнить заместитель мэра Жан Леонетти. Во всяком случае, это замечает тот, кто управляет портом. Каждый день этот командующий из своего комендантского офиса Международного яхт-клуба может присутствовать при передвижениях кораблей и любоваться тем, как они маневрируют. Montkaj, белоснежная игрушка, при длине 78 метров кажется маленькой рядом с окружающими гигантами: возле нее стоят Lady Moura (105 метров) и самые младшие «крошки» русских олигархов – например, Pelorus (115 метров), одна из яхт Романа Абрамовича, и А (119 метров) Андрея Мельниченко. Не говоря уже об Octopus (126 метров), собственности Пола Аллена, соучредителя компании Microsoft. Это судно словно явилось прямо из фильма про Джеймса Бонда: на нем есть миниатюрная подводная лодка и два вертолета. Самое дорогое причальное место на набережной Миллиардеров – то, где можно поставить яхту длиной 120 метров – недавно было продано за 13 миллионов европейско-российской компании… и покупатели знали, что через двенадцать лет срок договора закончится и счастливому обладателю придется либо уйти, либо снова раскошелиться.
На воде миллиардеры Ривьеры проявляют еще больше презрения к кризису, чем на суше. С 1997 по 2008 год объем строительства яхт класса люкс вырос на 400 %. Результаты этого были видны на Monaco Yacht Show в сентябре 2009 года. Более пятисот участников шоу, приехавшие из сорока стран, собрались вокруг примерно ста яхт длиной больше 25 метров, которые четыре дня стояли у причала в порту Эркюль. Среди них были уникальные суда и несколько самых красивых яхт в мире. Этот флот являл собой «квинтэссенцию мирового парусного спорта», и «на волнах качались примерно 2 миллиарда евро», – поздравлял себя с успехом Люк Петтавино, организатор шоу. Пресса была полна рассказами об участниках и гостях шоу. Такая компания, как Campers & Nicholson, один из мировых лидеров на рынке больших яхт, тратит деньги, не считая: около 700 000 евро за четыре дня участия в салоне. «Основная часть бюджета уходит на то, чтобы привести к нам суда. Остальное – расходы на жилье, хостесс, коктейли, выставочный стенд», – объясняет Лоран Периньон, сотрудник Campers & Nicholson. Значит, экономический спад, который отметили в 2009 году профессионалы, особенно в Соединенных Штатах, не так сильно ощущается на рынке очень крупных яхт. И кажется, гроза уже прошла. «Некоторые владельцы очень быстро продали свои суда, согласившись на низкую цену, на радость счастливым покупателям», – анализирует Давид Легран из Fraser Yachts (это компания, которая фрахтует или продает роскошные яхты. – Пер.) в номере Nice-Matin от 23 сентября 2009 года. «Несмотря на финансовые трудности, – продолжает он, – они быстро подсчитали, что лучше очень быстро продать за 7 миллионов евро яхту, стоящую десять миллионов. Потом они вложили эти семь миллионов в биржевые операции при самом низком курсе, в итоге выручили за счет повышения курса гораздо больше, чем потеряли вначале, и теперь готовятся купить по самой выгодной цене другую яхту, которая зачастую больше прежней». Кроме того, как пишет Le Figaro[95], за 2008–2009 годы, когда гроза была всего сильней, минимум четыре новые яхты длиной больше 100 метров были построены или строятся для миллиардеров, почти все – для русских. Еще одну яхту сейчас увеличивают, и ее новая длина будет 100 метров. Одна из самых новых яхт, Project Darius, была спущена на воду в начале 2009 года, хотя по плану ее должны были достроить только в его конце, и уже успела сменить владельца. Русский миллиардер Борис Березовский, который ее заказал, продал ее миллиардеру из Объединенных Арабских Эмиратов Абдулле аль-Футтайму, которого Forbs в 2009 году поместил на 397-е место в мире по богатству и оценил его активы в 1,8 миллиарда. Получается, что за несколько лет, несмотря на скачки финансовых показателей то вверх, то вниз и на случайности в экономике, увеличение цен привело к увеличению размеров яхт. Мегаяхты стали старомодными, а на смену им пришли гигаяхты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});