Через пять месяцев следствие стало развиваться в бешеном темпе: началось то, что пресса единодушно охарактеризовала как «операцию „Чистые руки“ на Лазурном Берегу». На рассвете 24 ноября 2009 года примерно шестьдесят полицейских, специалистов по делам о хищении денег и вымогательстве, накинули на Берег свою сеть и начали аресты. Тогда мэр Босолея был первым в списке, а рядом с его именем стояло имя видного предпринимателя с Берега, который за 42 миллиона евро получил право на производство земляных работ при строительстве башни «Одеон». Этот предприниматель по имени Лино Альберти, которому было шестьдесят четыре года, из Ментоны, родившийся в бедной семье лесорубов, был арестован, когда вылезал из постели в одном из самых красивых домов Ривьеры – вилле Les Zoraides в Роке-брюн-Кап-Мартен (Roquebrune-Cap-Martin). Эта вилла принадлежит госпоже Шанталь Грюндиг, наследнице основанной ее мужем немецкой компании по производству электробытовой техники. Ей тоже пришлось давать показания по этому делу, но лишь как свидетельнице. Многие выборные должностные лица, в том числе Жерар Спинелли, были постоянными гостями вдовы Грюндиг, которая была известна тем, что устраивала пышные приемы, собирая гостей вокруг своего бассейна.
Этот бассейн по размеру равен половине футбольного поля, и, чтобы объехать его по периметру, нужен водный велосипед. «Дворец» – так называют это место те, кто побывал за его решетчатой оградой. Даже дом, который достался его сторожу, заставил бы побледнеть от зависти многих миллионеров. В этом поместье есть еще зоопарк, восемь домов для гостей, гараж для десятка «мерседесов» и «бентли», а домашней обслуги в нем семнадцать человек. Именно там, точнее, в сейфах дома, полицейские нашли интересные для них документы и 400 000 евро наличными. Это показалось им необычным даже для богатых и вызвало у них любопытство.
На самом деле эту сеть начали плести за два года до того, как она была заброшена. Тогда итальянская полиция передала французской полиции досье на Джанни Тальяменто, известного в своих кругах под прозвищем Паучок. Этот старый босс каморры прославился во Франции в конце 1980-х годов своей неудачной попыткой взять под контроль единственное казино Ментона. Полицейские тогда сплели сеть вокруг Паука, который, как им казалось, был связан с местным строительным магнатом Лино Альберти. Действительно, существуют подозрения, что предполагаемый босс каморры бывал на вилле вдовы Грюндиг (Альберти – ее спутник жизни). Однако Тальяменто был быстро отпущен без допроса. Зато Альберти две недели провел за решеткой в следственном изоляторе Драгиньяна. Затем его освободили под залог в миллион евро, но установили над ним судебный контроль, запрещавший ему уезжать и встречаться с Шанталь Грюндиг и обязывавший его каждую неделю являться в полицейский комиссариат Антиба. Когда ему предъявили обвинение в даче взятки, он признал, что дал 65 000 евро Жерару Спинелли, чтобы тот не мешал строительству башни «Одеон».
Накануне освобождения Альберти правосудие решило еще немного подержать в предварительном заключении мэра Босолея. Итак, в январе 2010 года Жерар Спинелли по-прежнему находился в тюрьме Бометт (Baumettes) в Мерселе; его по-прежнему считали невиновным, но преследовали в судебном порядке за взяточничество, в том числе за конкретные случаи получения взяток, и не разрешали председательствовать на заседаниях муниципального совета. Однако его адвокат Жан-Марк Шепетовски заявил: «Нет никаких серьезных причин держать его в заключении», а затем иронически заметил по поводу своего клиента: «Того, кто признается, награждают, а того, чьи ответы не подходят обвинению, наказывают»[88]. Воинственный адвокат в конце концов победил упрямых судей и следователей: 8 февраля 2010 года апелляционный суд Экс-ан-Прованса наконец приказал освободить мэра под залог в 100 000 евро. Эта сумма была собрана в течение нескольких дней и внесена через четыре дня.
Жерар Спинелли может утешать себя тем, что он не единственный муниципальный чиновник, оказавшийся под прицелом у следователя Дюшена. Этот представитель судебной власти заподозрил в преступлениях также семью Рене Вестри, сенатора-мэра Сен-Жан-Кап-Ферра. Следователь хотел больше узнать о том, какого рода отношения связывали Вестри с Лино Альберти. Жена Вестри и две его дочери были по очереди допрошены полицией. Кроме того, полиция провела обыск у него в мэрии, а также обыскала его банковский сейф, в котором обнаружила 400 000 евро наличными. Этого было вполне достаточно, чтобы усилить подозрения следователя, который стремился осветить все остававшиеся в тени обстоятельства босолейского дела. В начале 2010 года бюро сената частично удовлетворило просьбу генерального прокурора о лишении Рене Вестри депутатской неприкосновенности и установлении над ним «ограниченного судебного контроля в форме залога». «Бюро учло отдельные положения просьбы, но не дало верной оценки контексту, в котором они были высказаны, и решило, что просьба об ограниченном судебном контроле в форме залога выглядит достаточно верной и обоснованной», – уточнил этот высокий представительный орган в своем заявлении.
Сенатор в своем интервью газете Aujourd'hui en France/Le Parisien[89] признался, что чувствует себя «несчастным» и «усталым». «Я шокирован тем, что меня связали с делом о коррупции, – сказал он. – То, что происходит с моими близкими, очень тяжело переносить, но моя совесть чиста, и я больше не хочу, чтобы меня обливали грязью. Я знаком с Лино Альберти тридцать лет. Это мой старый друг. Вместе со своей спутницей жизни Шанталь Грюндиг помог мне, когда у моей внучки были проблемы со здоровьем. Сегодня пытаются доказать, что я незаконно создавал благоприятные условия для его строительной компании. Я мэр уже двадцать пять лет, и за это время его предприятие выиграло всего два заказа – на постройку школы и на расширение отеля du Cap совместно с компанией „Буиг“ (Bouygues). Более того, с тех пор как я стал мэром, я ни разу не присутствовал на призывах к представлению предложений. Я не хочу иметь ничего общего с этим, – пояснил он и добавил: – Что касается 400 000 евро, найденных в сейфе, – это часть наследства моего шурина, который составил себе состояние в нефтяной отрасли. Он завещал их моей жене и моим дочерям. Я сам никогда не занимался этими деньгами и даже ни разу не заходил в этот банк». Когда его спросили о создании офшорных компаний, он отверг любые предположения о какой-либо коррупции. «Деньги моего шурина были заблокированы на счете в Швейцарии. Когда мы с дочерями решили разделить наше имущество, я встретился с Лино Альберти, и он подключил к этому разделу одного из своих монакских друзей, финансового советника Сильвио Перлино[90]. Это он создал две компании на Виргинских островах или на Каймановых островах – я уже не помню где. Это был обходной путь, по которому мои дочери могли пользоваться этими деньгами. Что в этом деле есть непорядок с точки зрения налогов – это я могу признать. Но это все-таки нельзя назвать коррупцией».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});