– Хорошо. Спасибо. – Она отвернулась и пошла к двери в ее комнату. Открыла ее и обернулась на девушку. Джессика взволнованно смотрела ей вслед. – Увидимся в субботу. – тихо сказала она.
Джессика слабо взмахнула рукой. – До субботы.
Кейла улыбнулась и шагнула в дверной проем, осторожно закрывая за собой тяжелую дверь. Глубоко вздохнув и прикрыв глаза, она прислонилась головой к твердой древесине дуба. – Проклятье.
Новость о том, что она хочет побыть одной, ранила Джессику, это было видно. Но все же небольшая передышка ей необходима. Нужно было время, чтобы разобраться в себе. Время, чтобы поглубже спрятать те мысли и чувства, что настойчиво продолжали всплывать в ее голове и сердце по отношению к ее маленькому другу.
Она понимала их, многие из них по крайней мере. Ее физические реакции на привлекательную молодую женщину были вполне естественны. Жизнь в рабстве заставила испробовать Кейлу все возможные виды секса. Приходилось изображать желание и влечение слишком часто. Она уже думала, что весь этот ужас и вызывающий отвращение мир навсегда отобьет у нее желание физической близости с другим человеком. Очевидно, она ошибалась. То, что она почувствовала, когда пальцы Джессики оказывались в опасной близости от ее грудей… так не должно быть.
Она могла признать, что ее влекло к девушке. Кейла предпочитала женщин мужчинам с тех пор, как осознала свою привлекательность. В качестве рабыни, ее тело использовали всевозможными способами, в основном мужчинами, но не только. И она всегда предпочитала доставить удовольствие другой женщине, нежели мужчине…. И не потому, что они лучше с ней обращались, хотя это тоже немаловажно. Ей действительно нравилось доставлять им радость, слышать звуки, что они издают в экстазе. Чувствовать их вкус. Ни один мужчина ни разу не побеспокоился о том, что она испытывала, пока он ее… Все они думали только о себе. Но многие женщины, что ей довелось обслужить, казалось, получали столько же удовлетворения, когда доставляли удовольствие ей, как и от собственного. Она даже наслаждалась вот в такие моменты, но они были мимолетны. Возможно, в то время она пошла бы охотно в рабыни к такой женщине, хоть какая-то радость в ее суровой , наполненной болью жизни.
Такие радости секса были редки за те почти десять лет, что она провела в рабстве… поэтому Кейла быстро усвоила, что если она будет послушной, то ее мучение скорее закончится, и возможно даже за ним не последует финальное избиение.
И все же ей было очень неуютно, оттого, что она чувствовала такое влечение к ее маленькому другу. Ее разум был затуманен эротическими образами того, чему она могла бы научить красивую девочку; того, о чем она даже не хотела думать. Несомненно, Джессика была просто завораживающе красива. Невинна, игрива и полна жизни. И она была одной из тех немногих людей, что когда-либо в ее жизни по-доброму к ней относились. В глубине души Кейла понимала, что у нее были все основания испытывать желание к Джессике.
Кейла вздохнула, и тяжело рухнула на кровать, уставившись в потолок. Но на этом ее тяжкие размышления не закончились. Близость Джессики вызывала в ней чувства, с которыми она не знала как быть. Желание – это одно. Она могла точно сказать, что сможет запрятать его подальше, лишь бы не рисковать этой прекрасной дружбой ради нескольких мгновений удовольствия. Именно поэтому, всякий раз, когда Джессика прикасалась к ней, Кейле хотелось отступить на шаг и сжаться в комок. Она чувствовала, что теряет себя, когда смотрела в глубину этих ясных изумрудных глаз. Улыбка Джессики, казалось, освещает собой весь мир… а нежные слова, что она говорила Кейле проливались бальзамом на ее истерзанную душу.
Кейла могла себе представить, что означают эти чувства… и это ей не слишком нравилось. Она была достаточно умна, чтобы понять, почему ее захлестнуло чувство ревности при словах Джессики о помолвке, и почему у нее вырвался вздох облегчения, когда Джессика сказала, что не любит своего суженного – все это ясно указывало на нечто большее, чем простое влечение. Эта мысль просто ужаснула ее. Кейла не была уверена, сможет ли она выдержать такую бурю эмоций, вынесет ли ее разбитое сердце такое мощное чувство, как любовь.
Кейла ухмыльнулась, это слово как-то не укладывалось в ее голове. «Ты не влюблена в нее.» Настойчиво твердила она. «Это нормальная реакция на эмоциональную близость с кем-то после стольких лет одиночества. Вот и все. Правда.»
Она вздохнула. Эти слова совсем не облегчили боль в ее сердце, не объяснили, почему близость Джессики, казалось, обволакивает ее душу с того самого момента, когда они впервые взглянули друг другу в глаза. Было похоже, что чем больше она проводит времени с Джессикой, тем сильнее она ранит себя, ранит там, где и не ожидала ничего почувствовать в своей жизни.
И продолжала терзать себя с болезненным отчаянием.
Кейла моргнула. Жгучие слезы стали заволакивать глаза. Женщина усилием воли заставила их снова спрятаться. Так много времени она провела, подавляя свои чувства, не позволяя себе плакать, что казалось, если она позволит упасть хоть слезинке, то остановиться уже не сможет. Джессика с такой самоотверженной невинностью ломала душевные заслоны Кейлы…. что женщина даже сама пугалась, когда думала, как сильно она хочет пойти ей навстречу.
Придется завра изрядно покопаться в себе, чтобы полностью убедиться – ее чувства – всего лишь ответная реакция на доброту Джессики. И, честно говоря, Кейла и сама не была уверена, хочет ли она до конца в этом убеждаться.
Кейла была бы весьма удивлена, знай она, что мысли Джессики, которую она оставила одну в своей комнате, шли по тому же пути, что и ее собственные.
Девушка вздохнула и соскользнула с подушек, ложась «звездой» на громадной кровати и пытаясь достать руками и ногами до краев. Не выходило. С каждой стороны оставался, по меньшей мере, фут.
Массаж наполнил ее тело новыми неизведанными ощущениями. Кожа стала невероятно чувствительной, и в тех местах, где пробегали чуткие пальцы Кейлы, она ощущала покалывание. Мускулы в паху, казалось, закручивались узлом, словно тоже прося о массаже. Кровь струилась по венам, словно жидкий огонь, того и гляди, готовая разорвать ее сердце. Соски напряглись, и Джессика чувствовала их пульсацию рядом с суровой тканью рубашки, кожа просила нежности. Девушка никогда не испытывала подобного раньше, чувства были настолько сильны, что она распознала в них желание.
Так или иначе, простой массаж взбудоражил ее как ничто до этого.
Конечно, что-то вроде того было у нее и раньше, но никогда вот так. Она чувствовала приятную истому, когда читала книги о любви двух женщин, сидя в своей секретной комнате. Надо признаться, что тоже самое она чувствовала, когда видела тело Кейлы, обнаженное больше, чем обычно, или когда нежно касалась шрама на ее губах. Но сильные и в то же время осторожные пальцы Кейлы, скользящие по ее коже , пробудили в ней ощущения в тысячу раз ярче.