Мы переглянулись…
И услышали, как издалека зазвучала скрипка. Она звучала все громче, и следом вступила гитара.
Я в тот же миг узнал «Страх темноты».
Вдруг над головами зажглись информационные экраны, и в них мы увидели… себя.
Главный экран, который обычно транслировал увеличенный участок звездного неба, звезду, планету и характеристики системы, сейчас показывал фильм о наших первых днях в Ритуале.
Илья затормозил, я налетел на него, а Ма следом налетела на меня.
Толпа расступилась, глядя на нас, потрясенных.
Запись звучала все сильнее и сильнее. Звук невероятной глубины и силы шел со всех сторон, звучал сам воздух. Мы замерли, слушая мелодию, которую Ма с Ильей играли вчера на балу.
На главном экране всплывали и сменяли друг друга лица, сцены и кадры, звучали отрывки фраз.
Суровая Ма в развороте сбивающая клинком Грега на ковер. Илья в свете прожекторов, перебирающий струны. Снова Ма со скрипкой идущая из темноты. Увидел себя, с криком боли, падающего на колено. Затем снова мы с Грегом, замершие в магическим поединке, объятые серым пламенем рапида. Близнецы в толпе, обступившей нас полукольцом. Илья, швыряющий Марка на паркет. Фрея в полупрозрачном платье, вдруг обернувшаяся, ее многозначительная улыбка…
В экранах, видимо, были телепатические излучатели, потому что вместе с музыкой и фильмом ярко ощущались мысли и эмоции. Слова и мысли звучали в голове. Боль, радость, отчаяние, надежда и страх.
Дополнительные экраны показывали второстепенных героев, другие сцены и ракурсы.
Сочетание музыки, видео и эмоций было настолько захватывающим, что ноги не чувствовали под собой пола.
Вихрь оборвался, Илья и Ма на главном экране играли окончание.
Остановились…
И наступила тишина.
А потом публика взорвалась аплодисментами… Они стояли и кричали, свистели нам.
— Танцуй! — крикнул кто-то издалека. — Танцуй крыльями…
— Танцуй, танцуй… крыльями… — повторили ближе.
Илья посмотрел на меня.
— Ну что, пернатый…
И мы медленно исполнили наш танец крыльями под нарастающие крики восторга. В конце они переросли в ликование и завершились аплодисментами.
Ма стояла неподалеку и смотрела на нас сияющими глазами.
Женский голос из-под потолка объявил:
— Главные герои. Принцесса Ма, Летчик, лорд Илья… Третий день…
Экраны над головами переключились в обычный режим.
Главный экран снова стал транслировать фрагмент звездного неба, экраны под ним — расписание прибытия и отбытия, последовательно отображая текст на общем языке, языке живых и языке мертвых.
Дополнительные экраны вдоль стен погасли. Остались экраны стойки регистрации и зоны ожидания. Они непрерывно и беззвучно крутили закольцованный ролик.
Толпа рассеивалась… Превратилась во встречающих и провожающих, которые вспомнили о своих делах и стали расходиться.
Жизнь текла своим чередом.
Возле Ма возникло небольшое столпотворение. Девочки в форме местной гимназии стояли за автографами. А пожилая пара, улетающая ближайшим рейсом, хотела сфотографироваться с Ильей. У нас появились первые фанаты.
— Илья… — окликнула его Ма.
— Лорд Илья.
— Лорд, значит… — сказала она озадаченно. — А по чайнику?
— Соблюдайте протокол, — заявил окончательно обнаглевший абуминог. — Обращайтесь ко мне «сэр» и «мой господин».
Ма прищурилась и негромко произнесла:
— А, ну-ка, подойди ко мне… Сэр…
Илья помотал головой и, смеясь, отступил назад.
Женский голос с потолка произнес томным контральто, он плыл над головами, многоуровневыми балконами, светящимися в воздухе табло, спускаясь со звезд:
— Отправление рейса «Город Снов — Кассиопея — Антарес» ожидается по расписанию. Станция пересадки — «Шедар». Пассажиров и провожающих просим пройти в зал «Консорт 2». Готовность пятнадцать минут.
Пожилая пара, улетающая на Антарес, отдала мне регистратор и встала рядом с Ильей. Они подозвали Ма, которая подошла, сверкая на абуминога глазами, и двинула его по ребрам.
Я поднял прямоугольник регистратора и настроил картинку. Запустил запись, коснувшись изображения взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Страх темноты… — сказал я регистратору, накладывая голосовую метку. — Как далеко мы сможем зайти?
Пара замахала руками, приглашая меня присоединиться. Я отпустил устройство, которое повисло в воздухе, и встал между друзьями.
С другой стороны, регистратор пулсировал красными бегущими кольцами, сообщая о записи.
Глядя на них, мужчина спросил:
— Интересно, кого вы убьете первым?
— Муся, даже не начинай… — отозвалась его спутница.
Я быстро посмотрел на пожилую женщину, а потом на мужчину, они казались мне странно знакомыми.
— Никого… — пошутил я. — Не убиваю после завтрака.
Мужчина рассмеялся и отбил подачу:
— Значит, ночью… Не спешите ужинать.
Мы рассмеялись уже вместе, и прямоугольник регистратора вспыхнул белым светом, фиксируя момент.
Пожилой мужчина поклоном головы выразил Ма свое почтение:
— Ваше Королевское Высочество… — он приложил руку к груди. — Рад видеть вас в добром здравии.
Ма подала ему руку, и он коснулся ее губами.
Потом пожал нам с Ильей ладони, пристально глядя в наши глаза своими выцветшими глазами. А старушка поцеловала Ма в щеку и погладила ее по лицу.
— Девочка моя… — сказала тихо.
И они пошли через зал ожидания ко второму консорту.
Чемодан в воздухе плыл за пожилой парой, а регистратор, продолжая снимать, двигался по произвольной траектории, кружил, выбирая удачные ракурсы. Он изменил форму в стеклянный шар, пульсирующий красными вспышками.
До рейса на Антарес оставалось несколько минут. Ожидающие отправления пассажиры молча стояли с плащами в руках. Видимо, в месте прибытия шел дождь.
Пара пересекла линии магических экранов ровно в тот момент, как голос с потолка объявил:
— Отправление в зале «Консорт 2» через… пять, четыре, три, два, один…
Они, прощаясь, подняли ладони.
Магический экран стал белым. Прозвучал мелодичный сигнал, и стоящие в зале люди исчезли.
Я опустил свою ладонь и повернулся к друзьям.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Илья подошел к сестре вплотную и разглядывал смущенную Ма.
— Что это было сейчас? — недоуменно спросил он.
Ма была растеряна, на щеках проступил румянец.
— Я… не знаю… Никогда раньше их не видела.
— А позже? — спросил Илья. — Что ты скрываешь, принцесса?
Она вспыхнула и посмотрела на него так, что у меня все обмерло внутри. Такой взгляд оставлял после себя лишь испепеленную пустыню.
— Ух… — сказал абуминог. — Верю.
Ма помолчала. А потом сказала:
— Я скрываю.
Мы уставились на нее удивленно.
— Я сегодня уйду, — сказала она. — Обратно.
И мы сразу поняли, что это правда.
Повисла ужасная пауза…
Провожающие и встречающие безразлично шли мимо нас. Пялились зеваки, но мы не обращали на них никакого внимания. Все вдруг стало совершенно неважно.
А потом Илья горестно произнес:
— Нет…
— Ненадолго. И сразу вернусь.
Я молчал.
Это был ее выбор, я никак не мог его изменить.
— Нет-нет, — сказал Илья. — Тогда мы тебя потеряем…
Ма заглянула ему в глаза ласково:
— Не потеряете. И я не прямо сейчас…
— Если не вернешься… не переживу этого… снова…
— Вернусь…
Ма провела ладонью по щеке брата:
— Буду целый день сегодня, и уйду в полночь через картину. Вы меня проводите… Вернусь завтра или послезавтра.
Илья вздохнул.
— А ты что скажешь? — спросила она.
Я посмотрел на Ма и утонул в глубине ее глаз.
— Иди… Мы подождем.
Потом в Илье проснулся абуминог и проявил интерес:
— Это какая вдруг еще картина…
— Не были в Галерее? — удивилась Ма. — Вечером увидите… Но сначала решим наш вопрос.
И она направилась к дворецкому, который уже заметил наше приближение.
Мы шли за Ма следом.
— Галерея? — шепотом спросил Илья. — Что еще такое?