- Розалия жаловалась на боли в животе, - грудной мужской баритон был пронизан сомнением. – Почему?
- Профессор сильно переутомилась. К этому добавился стресс после обрушения, всё это спровоцировало спазматический приступ.
- Переутомилась?
Муж впился в мой живот темным взглядом и нахмурил брови. Начал подозревать?
- Совершенно верно. – Мирель говорила нейтрально, боясь сказать лишнее слово и этим выдать меня или себя.
- Я не верю.
- Милорд Кайден, Роза в последние дни была на взводе, это послужило причиной болей.
- Держите меня за идиота? Что с моей… - чуть не рявкнул «женой», но в последний миг поправился, - профессором?
Повисла пауза. Эльфийка, закончив подпитку, сверлила Александра суженными глазами, а он в свою очередь холодно буравил ее, раздувая ноздри и едва сдерживая дракона, желавшего знать правду. От разоблачения спас протяжный стон Лафита в соседнем зале.
Мирель буркнула, что должна уйти, и оставила нас с мужем наедине.
Алекс минуту не двигался, лаская мое лицо жадным взглядом, затем погладил щеку костяшками пальцев. И далее, ни минуты не сомневаясь, занес ладонь над животом, сосредотачиваясь и закрывая глаза. Пытается нащупать излучения малыша? Почувствовать родную кровь?
Я сделала вид, что всё еще дремлю, хотя внутренне была очень испугана.
К радости, ребенок больше не беспокоился и не рвался к папе, успокоенный воздействием эльфийской магии. Чувствовал себя хорошо и вроде бы «спал». Кроме того, нас прикрывал закрывающий артефакт.
- Мрак подери, - тряхнув головой, из-за чего тугая коса упала на твердую мужскую грудь серебрящейся лентой, Алекс поморщился и отнял ладонь.
Сам не верит в то, что пытается нащупать? Знал бы мой нелюбимый дракон, что проклятие давно разрушено,… и он скоро станет отцом.
Уединение прервал крик Нейтара из холла:
- Глава! Мы обнаружили кое-что интересное. Тебе надо взглянуть.
Муж недовольно зарычал.
- Скоро буду.
Не хочет оставлять жену одну?
Не успела об этом подумать, дракон склонился и неожиданно впился в мой рот поцелуем. Чувственно и нежно, будто просил прощения за всё, что натворил в первые недели супружеской жизни.
Я замерла, ошеломленная страстным порывом Алекса.
Сама не поняла, как не вскрикнула и не оттолкнула его, а просто осталась неподвижна, принимая эту ласку.
- Знаю, ты мне не веришь, - отпрянув ото рта, муж зарылся носом в изгиб моей шеи и прорычал, - и не простишь. Но я буду за тебя бороться. Ты моя жена. Я люблю тебя, и никому не отдам.
Порывистый рывок, пряный мужской аромат рассеивается, и Алекс исчезает за стеклянной дверью.
Ахнув, резко села и приложила руки к животику.
Мысли скакали от нетипичного поведения Кайдена к приступу у крыльца Академии. Что, леший возьми, произошло?
- Пока ничего ужасного, подруга.
Из соседнего зала вернулась Мирель. Скользя походкой лебедя и придерживая шелковые летящие одежды, она села на стул и зачесала золотистые локоны за острые уши.
- Малыш все последние дни рвался к отцу-дракону, борясь с магическим воздействием закрывающего артефакта. Это опустошило его, подорвало силы и в итоге спровоцировало кризис.
- Кризис?
Я смертельно побледнела.
Мирель коснулась моих коленей и продолжила:
- Всё позади. Ребенок в порядке. Но…
- Такое может повториться? – С ужасом пролепетала.
- Да. И тут два варианта. Либо извлекать из тебя артефакт, но тогда дракон мгновенно учует сына, и я не берусь предсказать дальнейшие последствия. Либо устраняться от отца как можно дальше, чтоб малыш перестал его ощущать и рваться к родной крови.
- Опять бежать? – Покачала головой. – Но мне некуда, Мирель. Академия стала домом.
- Понимаю, - подруга грустно вздохнула. – Но это всё, что могу предложить.
Да уж, ситуация. Закрыв глаза, облизнула пересохшие губы:
- И сколько у меня времени?
- Дня три-четыре. Но ты должна знать, Роза. Откат растёт. В следующий раз «спазм» будет сильнее и, вполне возможно, навредит тебе или ребенку. Вплоть до выкидыша.
Ужас колючим холодом пробрался в душу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Раздавленная безрадостной перспективой срываться из Академии поздней осенью – куда глаза глядят, хотела подняться, но опытный «лекарь» запретил:
- Куда это вы собрались в два часа ночи, профессор? До утра останетесь в лазарете. Под моим наблюдением. И никаких «не хочу». Вот, - мне протянули целебное зелье, - это укрепит силы мамы и малыша. Пейте и ложитесь. Буду поблизости.
Я взяла протянутый стакан.
- Спасибо.
- Не за что, - эльфийка направилась к выходу, но на полпути обернулась и подмигнула. – Кстати, твой муж очень хорош собой. Для темного дракона. И, по-моему, действительно в тебя влюблён.
- С чего ты взяла?
- Мужчина не будет сидеть возле бесчувственной жены пять часов подряд и держать ее за руку, если она ему безразлична. Уж поверь.
С этими словами Мирель вернулась к Лафиту, чтобы сделать перевязку, а я откинулась на кровать и зажмурилась.
Может, рискнуть и оставить опасный артефакт в собственном теле? В конце концов, рано или поздно дознаватели вычислят преступника и покинут Гратан. И тут же хмыкнула. Кого я обманываю? Алекс ни за что не оставит жену в покое, теперь после того, как разыскал и грезит воссоединением.
Все Святые! Что мне делать?
Глава 17
Ранним утром – в синих туманных сумерках я закуталась в пуховую шаль и направилась к выходу, надеясь тихонько покинуть лазарет, но меня настигли голоса Мирель и Лафита из соседнего зала.
Дракон, еще очень слабый, лежал на койке и не сводил с эльфийки полузакрытых глаз. При этом он вцепился в ее ладонь мертвой хваткой и не хотел отпускать.
- … дайте слово подумать, миазель, - расслышала глухое мужское бормотание.
Колотые раны были серьёзными, пробили дракону легкое, от того дышал и говорил он с большим трудом.
- Я не давлю. Но если примете моё предложение, обещаю, не пожалеете.
Подруга смущенно мялась с ноги на ногу и пыталась высвободить свои хрупкие пальчики из сильных и крупных пальцев племянника Императора Элинора, но не могла.
- Хорошо, - наконец, сдалась она. – Я подумаю. А сейчас лягте, лорд Лафит. Необходимо сменить бинты.
Черноволосый дракон судорожно выдохнул и, не сводя с золотоволосой красавицы горящего взгляда, плавно, превозмогая боль, упал на подушку. Я нахмурилась. Что-то упустила? Или племянник моего мужа только что намекнул Мирель на вспыхнувшую в его сердце симпатию?
Тряхнув головой, поймала себя на том, что очень голодна. Решив расспросить, подругу о пикантных подробностях «отношений» с пациентом ближе к вечеру, вернулась в личные апартаменты.
До начала занятий оставалось меньше часа.
Приняв душ, плотно позавтракала, привела себя в порядок и застыла у платяного шкафа с зеркалом в пол. Вид у меня после вчерашнего болевого приступа был далёк от идеального. Какой бы наряд не выбрала, всё равно буду выглядеть уставшей, подавленной и эмоционально ослабленной. Погладила живот ладонью, делясь с маленьким волной любви и раздумывая над судьбой артефакта, вплавленного в тело.
Когда повертелась перед зеркалом в нижней сорочке на бретельках, заметила едва уловимое серебрение под левой ключицей. Рисунок на коже слегка покалывал, излучая тепло. У меня три дня, чтобы решить – изымать артефакт или, собрав вещи, бежать сломя голову. Чуть не плача, топнула ногой и упала в кресло.
Ну, почему всё разлетелось на куски, когда я только нашла свое место под солнцем?
Выбрав платье нежного сиреневого оттенка с пышным кружевом, высоким воротом и узкими манжетами и неприлично дорогой вышивкой, утешавшей мое несчастное женское сердце, допила горячий чай, обула кожаные полусапожки и отправилась на работу.
… Возле Академии было непривычно суетно.
Дул сильный ветер, холодный воздух жалил кожу. По небу неслись низкие облака, но это не мешало адептам толпиться у крыльца и шумно разговаривать.