я.
Мы идём дальше. Куда? Никто не сможет сказать. Ни Колючка, Ни Пончик. Важно сейчас убраться с радаров вездесущих камер.
В конце улицы, пригибаясь к земле проскальзывает патруль. Точно в таком же бежал и я когда-то, спасая свою жизнь. Хлёсткий звук пулемётной очереди бросает нас к земле.
— Стреляют, — выдыхает Колючка. Конечно, стреляют, наивная ты душа. Здесь — можно. Я не могу перестать думать о диссонансе между сообщениями утром и увиденным. Нас пытаются убедить в том, чего нет. Для чего?
— Куда мы идём? — снова она. И правда, куда?
— Надо найти место, где нас не достанут радары «ЭйчЭс», оттуда ты попробуешь связаться с Фатумом, — говорю, а сам не верю. Есть такое место? И как нас примут местные? Мы проходим улицу, крадучись, используя каждый выступ, как укрытие. Пончик тянет нас в переулок, зажатый двумя бетонными коробками. Над головами — провода и изоляторы. Они почти закрыли собой небо, так их много, словно паутина оплели здания, заставляя смотреть вниз, никак не наверх.
Я опускаю глаза и встречаюсь с жёстким взглядом в узкую щель камуфляжной балаклавы. На нас смотрит дуло автомата. Ак-15, армейский образец. Похоже, трофейный. Пончик застыл, а Колючка замерла, прижимая к груди свой ноутбук, и оба стоят за моей спиной.
Человек в камуфляже поднимает дуло выше и молча машет мне, чтобы шёл следом. Я не возражаю.
— Спокойно, — бросаю через плечо. Нас взяли в окружение. За спиной сима стоит точно такой же боец.
— Позвольте уточнить, это арест? — Пончик, молчи, пока молчи, твою мать. В ответ ему прилетает короткий удар в спину.
— Позволь, я, — говорю, пытаясь выглядеть уверенно. Есть ли она, эта уверенность? Не очень.
Тот, что впереди протягивает мне две пары наручников и знаками велит надеть. Я оглядываюсь, сим уже скован и стоит смирно с блокиратором коротких и длинных частот за ухом. Я отдаю одну пару Колючке, вторую надеваю себе. Ноутбук с трудом переходит к бойцу, едва вырвавшись из сжатых пальцев Колючки.
— Мы не военные, — говорю тому, что впереди. На это коротким взмахом ствола приказано идти следом за бойцом. Хорошо. Пока хорошо. У Колючки огромные глаза. Она впервые видит оружие, и с трудом представляет, что с ней могут сделать.
Нас ведут лабиринтом переулков куда-то вглубь квартала. Я насчитал пятнадцать поворотов прежде, чем мы подошли к закопчённому смогом кирпичному зданию. Затем нам предложили спуститься в подвал по разваленной бетонной лестнице.
Тяжёлая дверь захлопнулась, отрезая нас от света. Пахнет сыростью, плесенью и горелой древесиной.
— Все живы? — стараясь, чтобы голос звучал уверенно, спрашиваю я.
— Кто это? — доносится хриплый и грубый голос Эвелин Райго справа. Это не в сети менять цифры местами, да?
— Думаю, те, кого называют повстанцами, — выступает Пончик. У него такой чистый голос. Я бы на месте разработчиков добавил живых нот.
— Какие они повстанцы? — вздыхаю я, пытаясь прощупать ногами пол в полной темноте, — это слишком громкое слово, Пончик.
— У них оружие, — возражает Колючка.
— Это ещё не признак инакомыслия, — я добрался до стены, и чувствую пальцами холодный бетон.
— Тогда кто это?
— Думаю, нам скоро расскажут, — воздух стоит, значит, здесь нет других входов. — Адам...
— Да, Марк, вы впервые назвали меня по имени...
— Слушай ко мне внимательно, — надо чтобы он понял, критически важно для выживания, — говори меньше, понял? И ты, Лин.
— Почему? — она хочет быть впереди. Не сегодня, девочка.
— Мы не знаем, кто они, и что может вызвать их к нам неприязнь, так?
— Думаешь, у тебя лучше получится?
— Ты можешь просто сделать, как я говорю?
Колючка обиженно замолкает. Или же нет.
— Они забрали мой ноут, — вздыхает Колючка.
— Там есть то, что может нам навредить?
— Нет, я всегда осторожна, — бросает Колючка. Само собой. Как может быть иначе?
Дверь открылась, ослепляя нас неярким сумеречным светом. За это время мы успели замёрзнуть. Боец в камуфляже цапнул Колючку за локоть и дёрнул её к себе.
— Эй, погоди! — я почти падаю, спотыкаясь о бетонную кочку под ногами, — я в звании капитана юстиции МВР, хочу поговорить с твоим командиром.
— Говорил, что не военные, — глухо отвечают из-за спины бойца.
— Всё верно, девушка — гражданское лицо.
Боец отпускает Колючку и сжимает пальцы на моём локте. Меня дёргают наружу и дверь с лязгом закрывается. Меня тянут наверх, но я не успеваю поднять ногу и падаю на ступени, больно ударяясь коленом. Теперь будет лиловая нога. Смешно. Мой провожатый с силой поднимает меня на ноги и тащит дальше. У входа наверху стоят ещё двое с автоматами, в камуфляже и балаклавах. Ох ты, всё серьёзно.
Мы заходим в здание, здесь заметно теплее. Поворачиваем налево в большую светлую комнату с ободранными кирпичными стенами. Мы променяли столько места на комфортные пластиковые коробочки? Глупцы же мы. Меня снова неприятно дёргают и ставят перед группой разношёрстно одетых людей.
— Ну, так? — один из них, в тёплой меховой куртке, лётных штанах и берцах подходит ближе. «лётчик», — представься.
Один из охранников от входа подносит сканер к моему чипу ДеКа. Ха! Порадуйтесь, он мёртв. Боец качает головой, подтверждая смерть чипа. Мужчина передо мной недоверчиво поджимает губы.
— Имя, звание? — коротко говорит он.
— Марк Владиславович Новак, капитан юстиции в отставке, — отвечаю я, хочется расправить плечи, но нет, уже не хочется, и колено болит. Кто это такие, чтобы тянуть перед ними спину?
— С каким заданием прибыл? Марк Владиславович? — усмехается мужик и смотрит на своих товарищей. У стола на бетонной чурке сидит мужчина в военной форме с полуседой шевелюрой — «капрал», а рядом, опираясь задом о стол, молодой в тёплой кожанке, военных брюках и берцах. Пусть будет «джон коннор»
— Да, нас сюда случайно занесло, — улыбаюсь я, повожу плечом. — На проходной стреляли, пришлось уходить.
— Сейчас где только не стреляют, — соглашается «Лётчик», — почему чип не работает?
— Отказали в обслуживании, рейтинг, понимаешь, на самом дне...
— Всё верно, — отзывается «джон», листая что-то на коммуникаторе, — в базе МВР есть такой. Уволен за несоответствие должности.
— Что там по биометрии? — бросает «лётчик» через