Ольга Морох
Восхождение нового бога
Глава 1 Лин (Эвелин Райго)
Если вы спросите меня, пришло ли наше общество к абсолюту, к которому стремилось, я отвечу: «несомненно». Мы стали на восемьдесят процентов эффективнее и на сорок пять процентов улучшили функциональность тел. Мы избавились от атавизмов, таких как: семья, гендерное разделение, религиозные предрассудки, генетические несовершенства. Эмоциональная нестабильность, вызванная этими архаизмами искоренена. Мир приблизился к абсолютному совершенству. Титанических размеров машина с идеально настроенными деталями.
Я смотрю на безупречных, совершенных людей на экранах камер возле гигантского здания корпорации CyberTactik. СоТа. Словно в паутине. Почти завидую им. Они одновременно и слепы, и в тоже время видят всё, что может показать всемирная сеть, глухи к звукам промокших от прошедшего дождя улиц, но слуховые импланты шепчут им то, что они должны услышать. Идеально подогнанные друг другу гранями детали гигантского механизма. Тик-так... так шли старинные часы в доме родственника в поколении минус один. Кажется, раньше их называли дедами. Как Dead, только дед. Смешно. В детстве, когда меня привозили в тот дом, я, сидя в своём громоздком кресле, смотрела как в отверстии на циферблате двигаются шестерни. Каждая поворачивалась в свой срок. Совершенство.
Тик-так.
Если выпадает одна шестерня, механизм выходит из строя. И его приходится чинить. Это дорого. Слишком дорого. Проще следить за механизмом, чтобы не ломался.
Тик-так.
Часы отсчитывали сроки каждому, кто жил в доме. Рождения, встречи, кремация.
Тик-так.
Старики уходили тихо. Только часы всё шли, словно средоточие вселенского безучастия. Мы тоже стали такими. Безучастными.
Тик-так.
Похожи на часы. Совершенны. Бесстрастны
Снова пошёл дождь. Я вижу это по камерам. Вижу замутнённые пустые улицы. Теперь никого не встретить на улицах. Только работники служб и всё. Остальным хватает того, что даёт им электронный мир. Хватает и мне.
Я работаю эмоциональным аналитиком виртуального и объективного пространств. Не то чтобы полезная специализация или меня нельзя заменить искусственным интеллектом. Можно. Иногда я думаю, что даже нужно. Но государство заботится о гражданах, обеспечивая их рабочими местами, а я вхожу в государственную программу «Доступная работа для всех» под жёлтым маркером. Это значит, что социально я не опасна, но есть сложности с ассимиляцией в общество. У меня проблемы с коммуникацией, но не совсем в запущенной форме. Мой психоаналитик посчитал, что эта работа станет единственно приемлемой с моим уровнем коммуникативных навыков, уровнем интеллекта и индексом Импа. В рекомендациях Центра реабилитации написано, что я могу вести переписку с эффективностью в сто процентов и поддерживать личный разговор с эффективностью в шестьдесят процентов без визуального контакта.
Моя функция принять обработанные машиной статистические данные о людях на определённом участке агломерации, в данном случае в секторе ВК-10.52. Основная задача — распознать нарушения в эмоциональном состоянии человека и засечь сбои в программе электронных устройств. Инфракрасный спектр камер, записи разговоров на улицах, температура, модель поведения, переписки в мессенджерах. Всё это обрабатывается искусственным интеллектом, названным ЕйчЭс, сводится в один файл и предоставляется мне. Чтобы люди не думали, что их судит машина, там стоит мой маркер. Я могу подтвердить данные ЕйчЭс, могу затребовать повторного анализа, если они кажутся недостоверными. Всё-таки мы ещё не готовы доверить машинам судить о нашей жизни, хотя говорят, в соседних агломерациях эту работу выполняет искусственный интеллект.
Мне хочется думать, что я не зря просиживаю жизнь в маленьком офисе на вершине корпоративной башни, которая представляет собой один из нескольких больших серверов в мире. Компания посчитала, что специалисту можно не отлучаться из офиса, поэтому мне оборудовали небольшую капсулу, именуемую «квартирой» этажом ниже. Это лучше, чем с родителями в клетушке на окраине мегаполиса. Весь распорядок моего дня составляет прогулку до рабочего места и обратно по стерильным коридорам компании. У меня есть сменщик, даже два, они подключаются к ЭйчЭс удалённо по сети. Мы с ним не знакомы. Нет необходимости. Мы три идеально подходящие друг другу детали.
Я сажусь на свое удобное рабочее кресло, опускаю голову на подголовник, подсоединяю свой модуль к серверу. Запрос пароля, биометрическая идентификация, вход. Я — внутри системы. Наш удобный, подстроенный под нужды электронный рай.
Я смотрю на улицы оптическими глазами камер и слушаю электронными датчиками. И не только. Я — везде, и в виртуальном пространстве тоже. Моё имя Лин.
Улицы почти пусты, лишь некоторые служащие спешат на место работы. Удивительно, но в век удалённого доступа ещё сохранились службы, требующие личного присутствия. Думаю, это чей-то каприз. Нет ни одной службы, к которой бы нельзя было получить доступ удалённо. Но кому-то нравится, что ему доставит товар живой курьер, с которым можно поговорить и обсудить погоду. Зачем? Такой услугой пользуются люди поколения минус один. Мои биологические родители, например. Но нет, шучу, это им не нужно. Всё, что требуется, им даёт виртуальная реальность корпорации «СоТа». Еда появляется у шлюза сама, манипуляторами курьерского дрона, а деньги списываются с карты даже без ведома владельца. Тебе требуется лишь следить за балансом. Единая социальная карта для всего. Для жизни, для покупок, для смерти. Очень удобно. У каждого гражданина есть социальный рейтинг, в зависимости от которого распределяются все блага: пособия, рабочие места и прочие бонусы цифрового общества. Твой рейтинг ниже девятисот? Значит ты не поедешь отдыхать на Тихоокеанские кластеры, не получишь высокооплачиваемую работу и не возьмёшь товар со скидкой. Будь нищим и забытым всеми, потому что твои коммуникации тоже ограничат. В век глобализации это просто. Вся твоя жизнь — как на ладони. Ты — винтик системы, шестерёнка, и, если ломаешься, тебя заменяют. Тик-так.
Вот один из немногих пешеходов начинает двигать рукой в странном ритме. Похоже на танец. Это забавно. Это любопытно. Это так контрастирует с людьми, понуро бредущими рядом, похожими на висящие в гардеробе костюмы без содержания и смысла. Этот, словно бунтарь, начинает энергичное движение, расталкивая идущих. Он что-то кричит. Неужели? Мне интересно, я подключаюсь к ближайшим камерам, чтобы смотреть. Оптика, заменившая мне глаза, подстраивается и даёт чёткую картинку. Человек толкает идущего впереди. Тот вяло поворачивается. Он довольно стар, у него почти не осталось биологической массы. Индекс Импа — девяносто восемь процентов. Я сверяюсь с базой. Авдей Курчатов, шестьдесят семь лет. Что же у него настоящее? Встроенный анализатор выводит данные на зону периферического зрения. Роговицы глаз. Он заменил всё имплантами, оставив только глаза? Забавно. А
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/3/7/6/5/9/2/376592.jpg)