Глава 14
— Унсури, — позвал Локен.
Я открыла глаза.
— Просыпайся.
— Уже проснулась, — перемежая слова зевотой, выговорила я голосом слабым и томным со сна. Удивительно, но я выспалась.
Было светло, но свет этот был рассеянным и скорее убаюкивал, чем пробуждал к действиям. Недавно прошел ливень, повысилась влажность; джунгли окутала удушливая пряность. Я почувствовала жажду и облизнула губы. Если бы не спала, смогла бы исхитриться и набрать в ладони воды, попить… А так еще неизвестно, когда мне удастся утолить жажду.
— Как ты? — спросил орионец. — Есть плохие симптомы?
— Вроде нет. У тебя?
— Тоже нет. Унсури, пора уходить. У нас есть два варианта действий. Первый вариант: нас вытащу я. Это будет шумно и грязно. Второй вариант: нас вытащишь ты. Это будет гораздо тише и цивилизованнее.
Я протерла глаза и внимательно посмотрела на Локена, оценивая, шутит он или всерьез сказал это. Мужчина спокойно ответил на мой взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, то, что сказал. У нас два пути к свободе. Выбирай, какой нравится.
— Я бы выбрала тихий и цивилизованный, но ты сказал, что тогда действовать должна буду я. Но я же… что я могу?
— Ты эмпат. Низкие энергии — твое поле игры. Попробуй настроиться на рабочих и вынудить их освободить нас.
— Я уже пробовала вчера, ничего не вышло. Они так быстро шмыгают туда-сюда, что я просто не успевала ощупать их энергии. Да и есть ли у них энергии?
— Что-то должно быть. Ты можешь это прощупать. Постарайся. А я тебе помогу…
С этими словами он начал раскачиваться в ловушке, припадать то на одну ее сторону, то на другую. Конструкция начала двигаться, сначала медленно, потом все быстрее, размашистее. Чтобы не потерять равновесие, Арве приходилось напрягаться всем телом, следить, чтобы не угодить в слизь.
— Осторожнее!
— Не отвлекайся. Смотри, один уже здесь.
К ловушке Арве действительно подобрался один из рабочих, спрыгнул сверху, стал постукивать ногами по поверхности. На него я и нацелилась мысленно. Закрыв глаза, я представила инсектоида в своем сознании, потянулась к нему всем своим существом. С тхайном и мурнуками порой получалось «связаться» само собой.
— Поторопись! — крикнул Арве, и я, открыв глаза, увидела, что инсектоид собирается приструнить буйного пленника, ужалив.
— Не получается!
Инсектоид начал работать жвалами и протискиваться внутрь конструкции; его-то слизь не задерживала. Подсознательно я чувствовала, что мне под силу управлять им, но я никак не могла понять, что именно сделать, как связаться…
— У рабочих нет психики, как таковой. Не ищи в нем то, что в остальных, с кем работала, — подсказал Локен.
Действительною. Зачем искать в инсектоиде подобие психики животного? Зачем искать что-то именно в нем? Они же все одинаковые, с одними «настройками». У них один разум на всех.
Я вновь закрыла глаза и сосредоточилась на образах нас самих с Локеном. Мы — опасность. Нас трогать нельзя. Запрет. Нас надо отпустить… Ловушки надо открыть. Я повторяла это про себя вновь и вновь, пока не раздался влажный звук, а потом шум удара.
Распахнув глаза, я увидела, что ловушки с Локеном уже нет.
— Локен?!
— Умница! — отозвался он откуда-то снизу — Они меня освобождают.
О, Звезды. Получилось.
Я выдохнула, успокоила разогнавшееся сердце и стерла с лица пот. От усилий заболела голова, причем нехорошо заболела.
— Готовься, — крикнул орионец. — Сейчас тоже полетишь. Вцепись покрепче, ловушка не сломается при падении, может спружинить. Они лезут к тебе.
Рабочие уже карабкались ко мне по стволу дерева. Один из них сверху жвалами «отсек» липкую плотную длинную субстанцию, которой ловушка крепилась к ветке.
Ловушка опасно закачалась и накренилась. Я сгруппировалась, вцепилась руками в низ ловушки. Морально я была готова ухнуть вниз, но, когда это все же произошло, не сдержала испуганного возгласа.
Падение длилось всего-то пару секунд, и вот уже я внизу. Как и предупреждал Арве, конструкция при ударе о землю не сломалась, а спружинила, и меня-таки отбросило на стенку спиной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рабочие поймали ловушку, стали «разбивать». Совсем близко от моего лица замелькали подвижные усики-антенны, покрытые мельчайшими ворсинками, крепкие жвалы, вызывающие омерзение. Слизь инсектоиды разжижали, обрабатывая тем самым удивительным секретом, который спас меня и про который упоминал Локен. Но я не смогла подняться, потому что прилипла чем-то сзади. Надеюсь, костюмом, а не кожей…
Убрав слизь, инсектоиды отошли по своим делам. Мое внушение сработало: мы с Арве пропали из их реальности, нас как будто бы и не существовало больше.
Ко мне подошел Локен, пролез в остатки ловушки и присвистнул.
— Не удержалась, прилипла-таки. — Наклонившись, он осмотрел, каким именно местом я прилипла, и обрадовался: — Тебе очень повезло, Унсури. Не двигайся, я сейчас.
— Повезло?!
— Спокойно.
Орионец отошел на какое-то время (это время показалось мне вечностью) и вернулся с камнем с острыми краями. Наклонившись надо мной, Локен перехватил камень в руках поудобнее и примерился куда-то к моей голове.
— Локен, — шепнула я трагически, — волосы прилипли?
— Да, Унсури. Мужайся.
Орионец начал острым краем камня срезать косу. Действовал он как можно аккуратнее, но камень — не ножницы, и даже не лазерный нож, так что процесс затянулся и причинял небольшую боль. Срезать пришлось понемногу, по тонким прядкам, иначе не выходило, волосы не рвались. Они у меня густые и крепкие…
Я все это время лежала тихонько, с закрытыми глазами, переживая истинные муки. Удивительно! Когда мне грозила опасность, и я рисковала с инсектоидами, и я вполовину такой сильный стресс, как сейчас, теряя волосы, не испытала!
Локен срезал последнюю прядку и, отбросив камень, взял меня за руку, потянул. Я встала. Голова показалась очень легкой. Подняв дрожащую руку, я коснулась неровных прядей — они едва достигали шеи. Я запустила пальцы глубже в свои волосы и потянула. До мурашек непривычно ощущать, что они настолько коротки…
Понимая, что срочно нужно переключиться, иначе грозит истерика, я убрала руки от куцых остатков волос и осмотрелась. Рабочие все так же не замечали нас, сновали рядом.
— Хорошо сработано, — еще раз похвалил Локен.
— Заткнись, пожалуйста, — вежливо, но с угрозой сказала я. Жива-то я жива, но голова болит сильно.
— Заткнусь, не переживай. Нам предстоит долго и быстро идти. Сможешь?
— Да.
— Тогда пошли. Будь начеку, смотри в оба и под ноги в том числе.
Мы брели по джунглям куда-то; я полагалась на то, что Локен знает, куда вести. Он шел впереди и периодически оглядывался на меня, проверяя, не спотыкаюсь ли, в порядке ли.
Нет, я не спотыкалась. Я шла уверенно, как идет по дороге исправный кар, но с каменным лицом. Именно это и не понравилось орионцу. Он не выдержал:
— Что ты так загрузилась? Жива-здорова, везуча даже. Подумаешь, волосы потеряла… Велика трагедия!
— Загрузилась? — глухо повторила я, чувствуя, что вот-вот взорвусь. — Везуча? Я за последнее время пережила столько всего, сколько за всю жизнь не проживала! Ты думаешь, я о волосах сейчас горюю?!
— Да, думаю, горюешь ты именно о волосах. По мне, так не стоит. Тебе даже идет покоцанность.
— А-а-а-ах, вот что! Ты недавно говорил, что я пластмассовая кукла, — ядовито напомнила я. — Что, обкромсанную, меня уже куклой не назвать? Рад, что так все вышло? Веселился, отрезая мне волосы?
Локен остановился и окинул меня тем самым, безмерно раздражающим взглядом, от которого я вспыхивала за долю секунды. О, Звезды, как же меня бесит этот человек!
— Нужно было оставить тебя там, в слизи, зато с волосами, — повинился он. — Тогда бы ты была довольной. Виноват, прости.
— Издеваешься?
— Ну что ты.
— Нет, ты издеваешься! Почему? Мне нельзя расстраиваться из-за волос? Да? Я девушка, поглоти меня Черная дыра, и мне нравится быть красивой! Это преступление, хотеть быть привлекательной? Тогда и ты виноват, потому что тоже красив!