ресниц, с тяжёлыми веками, напоминающими глаза черепахи… Мира вздрогнула и уставилась на дверь комнаты: такие глаза были у Астафьи.
Но это… невозможно!
Однако чем дольше она об этом думала, тем отчётливее понимала: ошибки быть не может! Лже-Магдой была Астафья. Тут же вспомнилось, что магиня, зашнуровывая ей платье, неловко двигала одной рукой, а ведь настоящая Магда в драке ударила самозванку горящим поленом.
Мира взволнованно заходила по комнате из угла в угол, обдумывая, что делать с открывшейся правдой и как её доказать.
Будем рассуждать логически: если это на самом деле Астафья, какой у неё мотив?
«Завтра весь город будет говорить о том, что мокрозява убила азарку», — так сказала убийца.
Раз она «девочка» Даяны, то, может, и убить Магду ей приказала Даяна?
Но для чего Даяне очернять мокрозяв? Она сама бывшая мокрозява, а теперь её работа — вводить их в транс. Если мокрозяв уничтожат, что она будет делать?
От размышлений у Миры голова шла кругом.
Нужно рассказать всё Хадару! Найра невиновна, и теперь Мира знает, кто убийца. Он сам сказал: предъяви мне убийцу.
Она порывисто бросилась к двери, но, тут же осадила себя: Хадар обязательно спросит, какие у неё доказательства. Глаза похожи? Но это не выдерживает никакой критики! Рука больная? Может, она на самом деле упала в подпол…
Нужно заставить Астафью показать руку — горящее полено должно было оставить ожог. Но как это сделать? Пытаться заставить её показать руку силой рискованно. Мира помнила, что убийца Магды была сильной, если подозрения верны, то её не победить. Воздействовать магией тоже опасно: Астафья сама магиня. До сих пор Мире удавалось побеждать только обычных людей без магических способностей. Может, всё-таки просто рассказать о своих подозрениях Хадару? Пусть заставит Астафью показать руку.
Она вновь пошла к двери, и вновь остановилась: Хадар не станет этого делать. Он ясно дал понять, что уже нашёл убийцу в лице Найры и не собирается искать другую. Значит, нужно докопаться до истины самой!
Мира опять заходила из угла в угол.
Всё упиралось в мотив. Зачем Астафье было подставлять мокрозяв? Чего она добивалась этим убийством? Мира вспомнила, как впервые встретившись с магиней, сразу почувствовала исходящую от неё слепую и всепоглощающую ненависть. Если бы можно было выяснить причину…
Её взгляд упал на сундук, и Мира вспомнила о зеркале, которое убрала туда. А что если попробовать использовать его для слежки за магиней?
Она бросилась к сундуку, достала зеркало и впилась глазами в собственное отражение: на бледном лице алел лихорадочный румянец, глаза блестели. И что дальше? Как заставить его работать на себя, а не против? Если магиня наблюдает за ней, наверняка, сейчас недоумевает, что значит эта сцена? Мира часто заморгала, делая вид, будто что-то попало в глаз. Оттянула нижнее веко, закатила глаза наверх, поводила из стороны в сторону.
«Как же мало я знаю! — думала она. — Постоянно падаю в лужу своего невежества. Если бы у меня появился учитель, который рассказал всё, начиная с азов и заканчивая вещами высокого уровня!»
В дверь тихо постучались.
Мира испуганно вскинулась, удивлённая тем, что не услышала шагов.
— Кто там? — спросила она.
— Это Бренн, — раздался уже знакомый голос. — Можно зайти?
— Подождите… — крикнула Мира, торопливо убрала зеркало обратно в сундук и закрыла крышку: — Заходите.
Двери раздвинулись, в комнату вошёл Бренн.
— Привет, — улыбнулся он. — Зашёл посмотреть, как ты устроилась. Может, помочь в чём?
Он скользнул взглядом по стене, задержался на месте, где раньше висело зеркало. Но ничего не спросил.
«Кто его послал? — подумала Мира. — Даяна? Хадар? А, может, Астафья?»
— Что-то не так? — спросил Бренн.
Она повела плечами:
— Нет, всё так. А что?
— Ты смотришь на меня, как на скорпиона.
«Хочешь поиграть в откровенность? — подумала Мира с мрачной усмешкой. — Изволь, поиграем».
— Почему вы предлагаете мне помощь? — спросила она. — Вы меня совсем не знаете, как и я вас.
— Я знаю о тебе достаточно, — ответил Бренн, серьёзно глядя ей в лиц. — Я видел твой турнир.
Мира вспыхнула, опустила глаза.
— Мне понравилось, что ты хотела объединиться с противницей, как заботилась о ней, — продолжал Бренн. — Это было…
— Глупо, — усмехнулась она.
— Благородно, — поправил он. — В Азаре дефицит на благородные порывы. Но именно потому они так ценятся.
— Проявлять благородство, когда тебя используют, нелепо, — сухо заметила Мира.
— Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений, — возразил молодой человек.
Она подумала, что уже слышала эти слова раньше.
— Оскар Уйльд, — подсказал Бренн.
«Значит, Бренн не коренной азарец, а тоже из мокрозяв», — отметила она.
— Я должна была с самого начала понять, что Алекса не станет со мной объединяться и играть против оргов, — сказала Мира, возвращаясь к теме.
— Нет, не должна была, — заметил Бренн. — Ты поступила так, как велела тебе совесть.
Мира горько усмехнулась.
— Я тоже хочу поступить так, как велит совесть, — продолжал он. — Поэтому можешь считать меня другом. И, прежде всего, перестань мне «выкать».
«А могу не считать», — мысленно ответила Мира.
Вспомнились слова Гая: «Доверяй только себе. Этого вполне достаточно».
А потом бросил её совсем одну, уехав по своим неотложным делам. Он был хорошим учителем, и больше она не наступит на грабли доверчивости. Однако Бренну об этом знать необязательно. Пусть считает её дурочкой, которая не учится на ошибках и готова вновь с широко открытыми глазами падать в бездну лжи и предательства.
Может, этот голубоглазый щёголь и впрямь сгодится для чего-нибудь полезного. Мира открыто улыбнулась; он улыбнулся в ответ. Возникла неловкая пауза, которую требовалось чем-то заполнить.
— Тот фонтан во дворе, — сказала она первое, что пришло в голову: — Вода в нём откукренная?
— Конечно, — ответил Бренн. — На территории Азара неокукренная вода только в Башне.
«Фигасе!» — подумала Мира.
— Но ведь это ужасно расточительно! — воскликнула она вслух.
— Расточительно, но не ужасно, — улыбнулся молодой человек. — Хадар использует техническую воду.
— Как понять техническую?
— Есть вода, которую кукрят мокрозявы, она идёт в пищу. А есть та, которую обрабатывают маги. Пить её не рекомендуется, от неё случается серая хмарь, но для поливки и прочих нужд она годится. Она тоже не дешёвая, однако господин Хадар может себе это позволить.
Что-то в его интонации сказало Мире, что Бренн люто и искренне ненавидит господина Хадара. Но могло и показаться… Тем не менее, Мира мысленно поставила на этом галочку.
И тут она придумала, как заставить Астафью показать руку.
— Скажи, здесь можно принять горячую ванну? — спросила она.
Бренн явно не ожидал такого поворота в разговоре и запнулся, прежде