Скинув футболки, шорты и шлепанцы, Тараканов с Серегой с наслаждением вошли в прохладную воду. У кромки берега песок был усеян плоскими камешками с округлыми краями, а под водой вырисовывалась сплошная полоса гальки. Цвета у камешков были самые разные: красный, розовый, кирпичный, бурый, желтый, зеленый, голубой, белый, сероватый, черный… На некоторых были вкрапления других цветов. В воде цвет камней казался очень насыщенным, будто это настоящие диковинные самоцветы.
Пройдя в воде пару метров, купальщики увидели, что камней на дне больше нет, только песчаные барханчики. Вода была чистейшей, прозрачной, как слеза. Солнечные блики, колыхающиеся на волнах, отражались на песчаном дне. Они исполняли быстрый танец, играя друг с другом, сливаясь и образуя восхитительный текучий узор, от которого сложно было оторвать взор. Налюбовавшись игрой солнечных зайчиков на дне, Тараканов сделал задержку после выдоха, нырнул и плал под водой до тех пор, пока не захотелось сделать вдох. А когда вынырнул, шумно фыркнул и, отдуваясь, поплыл дальше.
Вода в Иссык-Куле оказалась чуть солоноватой, очень мягкой и приятно теплой – около 22–23ºС. Наплававшись вдоволь, друзья вышли на берег и с удовольствием уселись на горячий песочек.
– Ну что, йога? – задал Вовка риторический вопрос.
– Канэшна, дарагой! – радостно ответствовал Серега.
Йога была фантастическая. Первые четыре попытки сделать «Око» Сидерского закончились полным провалом.
Вовка с Серегой встали лицом к Иссык-Кулю, чтобы солнце не слепило глаза. Снежные горы и дневное светило были сзади. Глаза открыты. Сказочная панорама озера с полосой островерхих гор на другом берегу, увенчанных «кудрями» облаков, открывалась впереди. Отовсюду веяло невидимое, но очень ощутимое, могучее дыхание Силы.
Медленный глубокий вдох. Ощущение, будто в легкие заливают расплавленный свинец. Плавно прогибаясь в груди, потянувшись головой вверх и отклоняя ее назад, Вовка разворачивал ладони наружу и открывал сердце, горло, лоб, макушку и центры ладоней. Лавина, наползающая медленно, но неуклонно, все ближе подступала к нему.
Первая задержка. Стремительный порыв огненного Ветра, сжимающего стальную пружину тела, швырнул Тараканова в какую-то черную дыру, не оставив ни клочка от того, чем он был. Очухался Вовка на песчаном барханчике в странной позе. Серега неподвижно лежал неподалеку, раскорячившись и уткнувшись лицом в песок.
Вторая задержка. Голова запрокинута. Громадный ярко-синий купол неба со стаей тонких призрачных облачков – размазанных силуэтов то ли птиц, то ли джиннов, становится невыносимо тяжелым. Он придавливает своим многотонным весом. Солнце, висящее почти в зените, чуть справа, заливает все пространство ослепительным, ярчайшим светом. Последнее, что успел зафиксировать Тараканов – молния, ударившая в него сверху и вновь подкосившая на горячий песок.
Дубль три. Кинокомпания «Раимбек боттлерс»[39] представляет… Да ни хрена она не представляет! Тараканов расставил ноги пошире и собрал всю силу намерения. Но… Опять сокрушительный нокаут с полной утратой самоидентификации.
Серега в соседнем «окопе» бился с неведомой Силой с тем же успехом. Наносимые ему хуки виртуозно сменялись апперкотами и знаменитым приемом под кодовым названием «рессора от трактора “Беларусь”». Наконец, на пятом заходе, в результате ожесточенных боев недосягаемая высота первой задержки была взята. Однако ликовать было рано.
Коварный «враг» нанес решающий удар в пиковой точке комплекса – на выпаде с прогибом назад. Вовка завис, как ему показалось, на очень долгое время. Перед взором мелькали вращающиеся космосы. А потом он опять обнаружил себя валяющимся в экстатических вибрациях на песке. «У незнакомого поселка, на безымянной высоте»…
Серега периодически находил свое тело выполняющим непонятные асаны…
Полная остановка внутреннего диалога. Высочайшая степень экстаза. Царство суровой Силы. Жесткая энергия играла с телами, как обжигающий ветер пустыни играет с песчинкой. В конце концов «Око» удалось закончить, но стоило это невероятной концентрации.
И вот решающее испытание – задержки после комплекса.
Собрав все свое упорство и осознанность, Тараканов втянул в себя горячий вибрирующий воздух. Трепет перед неведомой Силой, которая забавлялась им как хотела, наполнил его с головы до ног. Вовка упорно твердил себе, что он будет предельно собран и встретит молниеносный натиск в несокрушительной твердости. Он прогнулся в груди очень мягко, так, будто тело было слеплено из теплого пластилина. Йог чувствовал, как всемогущий поток плавно выгибает его все дальше назад, словно натягивает звенящую тетиву лука. Выгибает дугой, высоковольтной дугой гудящей электросварки. Вовка, не обращая внимания на слепящее солнце, обалдев от крайнего восторга, созерцал замершие за спиной в почетном карауле величавые, вечные и непокорные горы. Пелена облаков, окутавшая их вершины, в таком ракурсе казалась белым кипящим туманом, в котором тонули острые пики, падающие в него сверху. А облачный туман стелился над лазурным озером небосвода, который в таком положении казался вогнутым в виде чаши.
Плотность потока и частота вибраций достигли предела, от света в глазах стало темнеть. Тараканов начал выдыхать, каждой клеточкой чуя гигантский водопад, который вот-вот накроет его и унесет в неведомые миры. Когда водопад коснулся макушки, навстречу ему, снизу, откуда-то из разверзшихся, бушующих недр космоса под сильнейшим напором рванула струя лавы.
Непонятным образом созерцателю удалось зафиксировать, как чудовищная, непостижимая Сила ударила его в стопы и, будто ракету реактивной струей, подбросила высоко вверх и назад. В полной тишине Вовка наблюдал, как его тело, пролетев по дуге, медленно опускается на песок, спиной назад. Потом было что-то еще, но происходило это в другом мире, о котором в памяти осталось лишь зыбкое, уплывающее ощущение чего-то очень интересного и родного.
Когда собралась Матрица, космонавт понял, что лежит на песке в двух-трех метрах от места, где делал задержку… В ногу больно впилась сухая колючка. Боевое крещение состоялось.
Было очень жарко, и Серега с Таракановым направились купаться, бурно обсуждая свое космическое приключение. Они изрядно вспотели и извалялись в песке, но вид имели восторженный и потрясенный. Плескаясь в ласковой воде, Вовка восклицал:
– Ну, и местечко! Это какая-то дыра в космос! Распахнутая настежь дверь в Нагваль!
– Ага, – кивал Серега. – Космическое Око! Кстати, на карте Иссык-Куль похож на глаз.
Начало фестиваля. Йога в открытом космосе
Когда друзья возвращались в лагерь, они услышали удар гонга. Подойдя поближе, Вовка и Серега увидели, что на краю плато, сбоку от «Бродвея», было установлено сооружение типа миниатюрных футбольных ворот – две вертикальные бревенчатые стойки, поддерживающие покатую крышу «домиком» из досок полуметровой длины. Под крышей на двух цепях висел круглый щит из листового металла песочного цвета диаметром около метра. На щите был изображен красный китайский дракон, свернувшийся в кольцо и прицеливающийся к собственному хвосту, изображенному в виде кисточки.
Рядом с этим необычным гонгом стояла девушка с колотушкой в руке – та самая, которая приносила чай в главную юрту. Завидев Тараканова с Серегой, «фея» еще раз шандарахнула колотушкой в центр щита. Раздался гулкий и звонкий вибрирующий звук, эхо которого еще несколько секунд носилось по «Бродвею» и окрестностям.
Народ потихоньку выползал из юрт и тянулся к основному шатру. Вовка и Серега смекнули: «Удар гонга, видимо, означает сигнал к началу обеда». Подойдя к шатру, они поняли, что не ошиблись.
На коврике перед входом в юрту-столовую в беспорядке валялись сандалии, босоножки, тапочки, шлепанцы. Внутри буквой «П» стояли небольшой высоты прямоугольные столики, покрытые клеенкой с расцветкой под розовый мрамор с белыми прожилками. На них уже стояли симпатичные подносы с нарезанными лепешками, а также плетеные миски со спелыми абрикосами и печеньем. и пиалы с вареньем и аджикой. Здесь же были расставлены большие пиалы для еды и маленькие для чая. В плетеных стаканах можно было взять ложки, вилки и даже китайские палочки!
За одним из столиков напротив входа, у дальней стены, уже сидел Болеслав. Серега с Вовкой уселись на свободное место рядом с ним и огляделись. За столиком у противоположного края юрты сидела компания девчонок и ребят, знакомых всем троим по самарскому фестивалю. Волшебники радостно поприветствовали друг друга. Оказалось, на Иссык-Куль приехала небольшая команда с самарского феста.
Когда все места заполнились, Болеслав представил собравшимся Тараканова и Серегу как ведущих «Торч-йоги». Тех же распирало от неистовой йоги на берегу, и они взахлеб стали делиться впечатлениями с Болеславом, самарцами и любопытными, как дети, алматинцами.