Что побудило ее принять сторону Черного Меча против Клива? — спрашивала себя Розалинда и не находила ответа. Допустим, в этот раз так и следовало поступить, но все равно Черный Меч не из тех, кому стоит доверять. А она расселась чуть ли не на коленях у него! И вдобавок ко всему с ее чувствами творится неведомо что. Любое его прикосновение, каким бы невинным оно ни казалось, как будто переворачивало все внутри. Нужно держать себя в руках!
— Эту я сделаю сама, — выпалила Розалинда, когда Черный Меч потянулся за второй шкуркой. — Я видела, где ты прорезал дырочки и как продернул тесемку. — Поймав его внимательный взгляд, она прикусила нижнюю губу. — Благодарю… благодарю за то, что ты сделал мне башмачок.
— Воля ваша, — только и ответил Черный Меч. Вручив Розалинде шкурку и нож, он оперся на локоть и принялся наблюдать за ее работой.
Розалинду так обрадовала его сговорчивость, что она с воодушевлением принялась задело. Вдоль длинных верхних концов шкурок она прорезала ряд дырочек, а потом добавила еще по три на коротких концах — там, где края шкурок сходились на лодыжке. Руки двигались споро и уверенно: в шитье она не была новичком. А когда Розалинда начала продевать узкую полоску через прорезанные отверстия, случилось то, что совершенно ошеломило и потрясло ее, заставив вытянуться в струнку.
Черный Меч медленно провел рукой вдоль ее распущенных волос от изгиба шеи вниз вдоль спины и до того места, где кудри кольцами легли на землю. Потом он взял в горсть шелковистую прядь и осторожно обмотал ею запястье и кисть руки.
— У тебя красивые волосы, — прошептал он Розалинде, обратившей к нему изумленное лицо, — и пленительные глаза. — Он поднял руку и снова ласково погладил ее подбородок. — Если бы я не знал, что ты сотворена из плоти и крови, горячей плоти и крови… — мягко добавил он, — то принял бы тебя за лесную нимфу, посланную заворожить меня.
— Не надо, — с замиранием сердца вымолвила Розалинда. — Ты не имеешь права.
Она попыталась оттолкнуть его руку, но тщетно.
— Право у меня есть, — возразил Черный Меч. — Законное право.
Необъяснимая магия устрашающих слов тихого голоса и мягкого прикосновения так обескуражили Розалинду, что возражения замерли, не слетев с языка. Черный Меч сел, и его рука обвилась вокруг шеи Розалинды. Сердце девушки бешено колотилось, и каждая ее жилка, казалось, натянулась в напряженном ожидании.
— Ты моя. Моя жена, — услышала она. Потом его губы прижались к ее губам, и окружающий мир перестал существовать.
Поцелуй не был ни грубым, ни требовательным. Его губы казались на удивление мягкими, но в том, как он завладел ее губами, Розалинде со всей очевидностью открылась его безоговорочная власть над ней. Может быть, все решила нежность и настойчивость, с которой он заставил ее разомкнуть губы. А может быть, дело было в том, как играл с ее губами кончик его языка. Все плыло у Розалинды перед глазами, и мысли путались. Она сознавала лишь то, что за несколько мгновений ее оцепенение сменилось головокружением, а затем опьяняющим восторгом. Покоряясь влекущей силе его руки, Розалинда припала к широкой груди, а потом как-то получилось, что она уже лежала на траве, а он оказался сверху, и его поцелуи становились все более пылкими. Его язык вкрадчиво скользнул между полураскрытых губ, и, сама того не сознавая, Розалинда открылась ему, охваченная ответным желанием.
В сокровенной, потаенной глубине зародилось пламя, в мгновение ока объявшее все ее существо. Черный Меч шевельнулся, и внезапно Розалинда грудью, животом, ногами ощутила тяжесть крупного тела. Коленом он развел ее бедра, и огненный вихрь забушевал с новой силой, ибо каждая частичка ее плоти потянулась к нему.
Но именно тогда, когда ее телом безраздельно завладело неистовство страстей, сама сила этого безумия помогла Розалинде стряхнуть сковавшую ее истому.
— Нет! — взмолилась она, отворачивая лицо от его ищущих губ. — Нет! — еще раз повторила она, предпринимая наконец попытку оттолкнуть его.
— Ты моя жена, — прошептал он на ухо Розалинде. — Не отвергай меня. Не отказывайся от наслаждения.
Его жаркий шепот манил и соблазнял, и запретное волнение дрожью отдалось в теле Розалинды. Но он произнес слово «жена», и это сразу ее отрезвило.
— Пусти меня! — потребовала она, ибо незнакомую ей доселе страсть пересилила паника. — Убирайся!
На сей раз он не пропустил ее слова мимо ушей, но не переменил позу. Он лишь поднял голову и взглянул в огромные, потемневшие глаза девушки.
— На этот раз ты приоткрыла рот, — с легкой усмешкой отметил он. — Я же предупреждал, что так тебе понравится больше.
— Ничего подобного! — бормотала Розалинда, безуспешно упираясь в неподатливую грудь.
— А вот лгать нехорошо! — возмутился насмешник и снова накрыл ее губы жадным подстрекательским поцелуем, явно утверждая собственную правоту. Затем он скатился с нее на траву и разлегся рядом, предоставив ей сколько угодно предаваться горестным размышлениям о том, как легко он одерживает над ней верх.
С минуту Розалинда не могла шелохнуться. Она была не в силах ни отдышаться, ни превозмочь вялость во всех членах. Но стоило Черному Мечу протянуть руку, чтобы убрать упавшую ей на шею прядь, как Розалинду словно обожгло. Вскочив на ноги, она бросилась прочь с такой поспешностью, как будто от этого зависела ее жизнь. Только заметив, что Черный Меч не тронулся с того места, где лежал, Розалинда замедлила бег.
— Ты… ты… — прошипела девушка, слишком взволнованная и измученная, чтобы собраться с мыслями и найти подобающие случаю слова. — Ты дурной человек!..
Неуместные слезы жгли глаза. Конечно, он дурной, порочный человек, он не имеет даже понятия о приличиях!
Однако при всем при том Розалинда не ощущала праведного гнева. Напротив, ее переполняли и повергали а смятение противоборствующие, странные, томительные желания.
— Зачем ты это сделал? — всхлипнула она, утирая слезы тыльной стороной ладони.
Черный Меч повернулся на бок и оперся на локоть.
— Но ведь это самое нормальное дело для мужчины — целовать свою жену, — спокойно ответил он, но лицо его стало серьезным, а взгляд — настороженным.
— Я не жена тебе, — заявила Розалинда, чувствуя себя крайне неуютно.
— Ты дала обет по своей воде, — возразил Черный Меч. — Это же ты настаивала на обручении.
— Тебе известно, что меня заставило! — воскликнула Розалинда.
Пугливо оглянувшись в ту сторону, куда удалился Клив в поисках подходящего места для сна, она понизила голос:
— Ты выгадал не меньше, чем я.
— А теперь выгадаю еще больше. — С этими словами Черный Меч сел, обхватив руками согнутые колени. — Ты сейчас отвергаешь меня — ну что ж, воля твоя. И все равно в конце, концов тебе придется признать правду.