Актёр, наматывавший конец верёвки на запястье, весело объявил, что смотреть на это чудо можно бесплатно, а если пнуть хотите — то только за деньги. И желающие, как ни странно, тут же нашлись.
— Это что? — оторопело выдохнула я. — Зачем бить ребёнка?
— Так это ёкай, господин, — весело откликнулся Ванхи, с любопытством наблюдавший. — Он не человек.
Значит, можно бить? Я сделала себе пометку узнать про этих «ёкаев» побольше и отпрянула, когда толпа подалась к актёру с мальчишкой.
Смотреть на это не хотелось.
И только за поворотом, у торговых рядов, до меня дошло. Ёкай или нет, он беззащитный ребёнок. А я спокойно ушла?
Можно было оправдывать себя, что там толпа, и вставать на её пути глупо. Но я вдруг поняла: я не была такой раньше. Этот чёртов дворец, змеиная яма — он делает меня чёрствой, жестокой. Теперь я буду спокойно смотреть, как убивают — и ничего не сделаю?
Он же, чёрт возьми, ребёнок. Что со мной не так?
— Ванхи, этого ёкая можно купить?
— Что? Господин, зачем?.. Нет, его хозяин вряд ли согласится…
Это я поняла, когда мы вернулись. На мальчишку наступали уже всей толпой, и меня от одного их вида пробрало, а уж каково ребёнку…
Оказалось, принц умет кричать. Громко, приказным тоном. Когда я заслоняла мальчишку, то и не знала, что так важно получится объявить:
— Не сметь!
Толпа замерла, а потом перед ней ощетинились клинками все десять моих телохранителей.
— Господин, что это вы такое делаете? — поинтересовался актёр, наверное, хозяин мальчишки. Он глотал окончания, странно шепелявил и, о боги, вонял…
— Хочу купить это у тебя, — я кивнула на съёжившегося ребёнка.
Актёр действительно отказался, как и предсказывал Ванхи. Грубо отказался, думаю, принцу такие слова говорить вообще-то нельзя.
Но я не обиделась. Я сказала:
— Уверен?
И выхватила у Ванхи кошелёк. Вытряхнула золотые слитки, показала один:
— Хочешь?
Глаза у актёра жадно заблестели. Я улыбнулась.
— Тогда лови.
И швырнула слитки через толпу, к торговым рядам.
Как все за ними кинулись! Кричали, давили друг друга, падали, ругались… Я схватила мальчишку, бросила на плечо — он лёгкий совсем был, тонкий, как тростинка. Схватила — и побежала в другую от толпы сторону.
По дороге мальчик превратился в лисёнка, тяпнул меня за плечо и попытался удрать, но запутался в верёвке и чуть не задохнулся.
— Он хоть не ядовитый? — спросила я Ванхи уже в бамбуковой роще.
Светила яркая луна, и тонкие стволы деревьев казались иглами, не отбрасывающими тени. Странная, сюрреалистичная картина. Одно могу сказать: бамбук красиво смотрится только на картинке. В живую он странный… Как и всё тут.
Это действительно странно, когда дерево почти совсем без веток. Не назовёшь же эти тонкие отростки с тщедушными листьями ветвями!
— Нет, господин, — утешил Ванхи, перевязывая мне плечо.
— Его надо убить, — добавил кто-то из телохранителей. Конечно, все десять были тут как тут.
— Ещё чего, — огрызнулась я. — Зачем тогда было его спасать?
«Действительно, зачем?» — читалось на лицах моих спутников. Ну да…
— Император даст за него дворец… — протянул один из телохранителей. Чёрт, давно пора узнать их имена.
— Зачем мне дворец? И почему даст?
— Как же, господин, это же белый кицунэ, — ответили мне. — Царский род.
Лисёнок в ответ оскалился. Он всё ещё возился с верёвкой и подходить к нему я, если честно, боялась.
— Убить его — и ладно, — процедил кто-то.
Я поправила повязку и рукав.
— Почему вы так не любите этих… кицунэ?
На меня уставились все, включая лисёнка. Кажется, это был неверный вопрос. И ответа ждать не стоило.
— В общем, — я хлопнула в ладоши, заставив всех вздрогнуть. — Лисёнка надо вернуть домой. Далеко живут эти кицунэ?
— Зачем? — дружно ахнули телохранители, а Ванхи задумчиво добавил:
— Близко, этот наверняка из Лунной рощи. Но и правда, господин, отдайте его императору и получите государеву милость.
Обойдётся император, подумала я. Если он так хочет этого малыша, то ему я такой подарок точно не сделаю. Что он потом с ребёнком сотворит? Запрёт в темнице и снимет шкуру?
— Затем, — ответила я и встала рядом с лисёнком на колени. — Давай так: я верну тебя домой, а ты больше меня не укусишь?
Лисёнок помотал головой, потом замер. Я сняла с него верёвку и подставила руки.
— Господин, — поморщился Ванхи. — Вы совершаете ошибку.
— Не забывайся, — процедила я, перехватывая лисёнка удобнее. На руках он сидел как кошка и весил столько же. — Итак, Ванхи — ты мой проводник. А вы…
Телохранители смотрели на меня с отчаянием.
— Господин, мы не можем пойти в Лунную рощу. Как же мы будем вас защищать?
Оказалось, нечистым — всем, кто проливал кровь — в эту самую рощу путь заказан. Без специальных амулетов, которых у моих парней не было. Любопытное, должно быть, местечко.
— Тогда вы остаётесь здесь, — решила я. — Ванхи, это же недалеко?
— Да, господин.
— Ну вот.
— Господин, мы не можем вас оставить! — возмутились телохранители.
— Можете и оставите. А то я напомню вам пункт договора, по которому вы обязаны выполнять мои приказы. Пошли, Ванхи.
Мне казалось, я всё делаю правильно. Но превратившиеся в тени в лунном свете телохранители провожали меня взглядами, полными такого ужаса, что становилось не по себе.
— Ванхи, в этой роще опасно?
— Вам — нет, господин, вы же чисты. Там живёт кирин, — ответил евнух так, словно это всё объясняло.
— Кто?
Кицунэ у меня на руках обидно фыркнул.
— Да ладно, — огрызнулась я. — Не я оказался среди людей, которые мечтают меня убить. За что вы этих малышей не любите, Ванхи?
— Сейчас увидите, господин.
Роща и впрямь оказалась близко, буквально за поворотом. Подозрительно близко. Лунный свет здесь странно дрожал, тени были гуще, а воздух свежее. Повсюду носились светлячки, яркие в темноте, волшебные. И, могу поклясться, разумные. Мне казалось, я слышу, как они надо мной хихикают.
А ещё сверчки здесь не пели, но царила странная, подозрительная тишина.
Жутковато…
Однако после того, как я оказалась в совершенно другом мире да ещё и в чужом теле, такие мелочи уже не могли меня смутить.
— Господин, вы совсем не боитесь? — удивился Ванхи, и его голос тоже прозвучал как-то странно. Глубже, что ли.
Если бы ты однажды проснулся с мужским органом между ног и «папочкой»-психом, ты бы тоже не боялся, подумала я.
Страшно и правда не было, только странно.
В какой-то момент лисёнок спрыгнул у меня с рук и понёсся за деревья.
— Это ведь он домой так побежал? — пробормотала я.
— Да, — ответил мне чужой голос.
Я обернулась.
У меня за спиной стоял… точно не человек. То есть одет он был как человек: та же юбка, что и на мне, только красная; белая накидка, пояс с золотыми бубенцами… И с десяток, наверное, хвостов, они шевелились, как змеи или щупальца, только белые и пушистые. И уши, у незнакомца были роскошные лисьи уши. А ещё яркие, прямо как фонари, красные глаза. Может, среди своих он альбинос?
Он широко улыбался, и во рту у него сверкали острые клыки — такие, что я невольно сделала шаг назад. Потом опомнилась и тоже улыбнулась. У меня, конечно, клыков нет (у этого тёхи-принца вообще ничего нет), но улыбаться я раньше умела… Давно, в другой жизни.
— Вот и славно. Тогда мы уходим.
Кицунэ бросил один-единственный взгляд на Ванхи и снова улыбнулся мне. А потом в один миг оказался рядом и схватил меня за подбородок.
— Любопытно. И как же ты решился прийти сюда, человеческий принц?
Понятное дело, он ждал, что я испугаюсь. И я бы испугалась, останься он стоять вплотную ко мне. Но трогать — это было лишним.
— Руку убрал, — прошипела я, дёрнув головой.
Скорее, лапу — рука была когтистой и мохнатой. И кицунэ действительно её убрал. Потянул носом воздух, усмехнулся.