— Можно, — убеждённо заявила Алька, — фасон, как под копирку. Цвет — как в одном корыте стирали. Только и разница, что вышивка…
— Ну знаешь ли… Этой вышивке цены нет. Её годами вышивали. Нити Мастера плели…
— Чтобы эту вашу бесценную вышивку рассмотреть лупа нужна, а из далека даже и незаметно почти. Тёмное на тёмном, только блестит немного. И ткань из далека не понять какая, только если пощупать.
— Просто ты не разбираешься. Мне щупать не надо.
— Ну не все же такие умные как ты. Многие и приглядываться не будут. По мне — мешок, он и есть мешок, и не важно из парчи он или из ситца.
— Из парчи дороже… — Мелина задумалась.
Конечно Алька излишне резка, но ведь действительно, без подготовки понять трудно. Это её с детства наряжали, указывая на все, достойные восхищения, детали. А если бы не указывали? Поставь её, наследницу славного рода, рядом со служанкой и отойди на пару десятков шагов…
Да, было над чем задуматься.
Алька неожиданно хихикнула.
— Ты чего? — удивилась Мелина.
— Я тут подумала, что если платья эти пустить на наволочки, то подушки наши станут в десять раз дороже…
— Дурацкая идея, — резко обрубила Мелина, — радуйся лучше, что одежда у нас уже есть.
— Я и радуюсь. Моды нет. Гонятся не за чем. Живи и радуйся.
— Издеваешься?
— Ну что ты, завидую. Это сколько же времени, сил и денег у вас тут женщины экономят! Кстати, а что они со всем этим делают?
— С чем? — не поняла Мелина.
— Со свободным временем, — пояснила Алька, — у нас был когда-то один французский король, не помню какой точно. Во времена его правления придворные тратили сумасшедшие деньги на свои туалеты. Так вот, этот король говорил — пусть лучше на наряды, чем на заговоры. Толковый был чувак.
— У наших королей другие методы.
— Ладно, не злись. Будем твои наряды примерять. Мы же с тобой не донкихоты чтобы в одиночку с мельницами воевать. Нет у вас моды — и не надо. Нам дешевле будет.
Остаток дня посвятили обустройству в одной из спален.
Комната превратилась в студию. Сюда Алька приволокла одноногий столик и глубокое кресло. Разместила всё это у камина, а на пол постелила покрывало из соседней спальни. Из пары тумбочек и разделочной кухонной доски соорудила рабочий стол. Кровать, пыхтя и потея, передвинула из центра комнаты поближе к стене и, застелив её свежим бельём, с удовольствием оглядела дело рук своих.
— Ну вот, — сказала она вслух, — вполне прилично получилось. Можно новоселье устраивать.
— Давай просто поужинаем, — предложила Мелина, — я так устала, что ног под собой не чую.
— Естественно, они же не твои, — не удержалась Алька.
— Если ты думаешь, что магичить легче чем пол мести, то я готова с тобой местами поменяться.
— Ты же знаешь, что это невозможно, — Алька была настроена очень миролюбиво, — я, между прочим, твоей помощью не злоупотребляла. Что могла сама делала.
— А чего же ты тогда ехидничаешь?
— Не ехидничаю я. Просто ты могла как-нибудь по-другому высказаться. Сама мои ноги помянула.
— Это я образно. Чтобы тебе понятней было.
— Я тоже устала.
— Наши покупки внизу остались.
— Ужин тоже там.
— И ванна тоже, — напомнила Мелина, — может и ужинать внизу будем?
— Может сегодня без ванны обойдёмся? Мне одной уборки хватило, и воду таскать сил уже нету.
— Хорошо, что вода во дворе есть. А то пришлось бы за ней на площадь тащится.
— Всё равно далеко. Почему твой предок водопроводом не озаботился?
— Потому, что в таких домах всегда прислуга имелась. Было кому воду таскать.
— Прислугу мы не потянем даже если все подушки продадим.
— В каждом приличном доме должна быть прислуга.
— Значит у нас дом неприличный.
— Но…
— Вернёшь своё тело и нанимай хоть десяток, а пока терпи молча. Мы с тобой должны конспирацию соблюдать.
— Так у тебя уже план есть? — с надеждой спросила Мелина.
— Плана ещё нет, но скоро будет, — заверила Алька, хотя, в глубине души, такой уверенности у неё не было. Но зачем расстраивать потерянную душу.
Глава 24 Вечернее чаепитие
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Одеваться в женскую одежду Алька отказалась, мотивируя свой отказ тем, что приличная дама не будет таскаться по торговым рядам, предлагая свой товар. Тем более, что громоздкий груз, своим внушительным объёмом, испугал бы и лошадь. И это при том, что Алька упаковала в импровизированный мешок всего две подушки. Мелина уговаривала покончить с подушечной торговлей в один заход, но уж очень комично выглядел бы продавец. Алька итак напоминала себе гигантскую черепаху. Из дома они выбрались пораньше чтобы успеть покончить с делами до начала утренней торговли, и теперь с нетерпением ждали когда сонные лавочники займут свои рабочие места.
— Не понимаю, чем тебе эта лавчонка приглянулась, — ворчала Мелина, наблюдая, как худосочный хозяин возится с замком, — можно же было выбрать какую-нибудь поопрятней.
— Те, что опрятней, специализированные. Не будет обувной магазин подушками торговать. А этот торгует всем, чем попало. Ему, что подушка, что ботинок, что молоток — без разницы. Подбирает всё, лишь бы заработать.
— Мне за фамильные подушки обидно. Будут здесь в грязи валятся рядом с ношенными сапогами и закопчёнными чайниками…
— Отличная идея — кастрюли тоже продать можно.
— Ты слышишь о чём я говорю? Я говорю, что мне этот магазин не нравится.
— Мне тоже. Покупать в нём мы ничего не собираемся, а подушки твои чуток потерпят. Их купят и унесут с собой. И будут они уважаемы и лелеяны так, что другие обзавидуются.
— Всё-то ты шутишь, а мне сюда даже заходить не хочется.
— А мне не хочется по городу с горбом за спиной ходить.
— Ну ладно, только давай быстрее.
Алька уже собралась последовать этой рекомендации, когда за спиной раздался неприлично громкий вопль:
— Аль! Ты ли это?!
«Господи, такое впечатление, что меня здесь каждый второй знает.»
«Не знаю, как каждый второй, но эти двое точно знают.» — Без особой радости Мелина узнала голос одного из братьев Широн.
— Привет. Рад встречи. Какими судьбами в этих краях? — Алька к парням относилась неплохо, но как-то не вовремя они повстречались.
— А мы здесь часто бываем. Красители у местного апофикара берём. А ты значит здесь обитаешь. Молодец. Не плохо устроился. Гляжу и работу уже нашёл, — Нил болтал, не дожидаясь ответов и заставляя Лина недовольно хмурится, в одиночку удерживая двухколёсную тачку с разноцветными мешками.
— Это не работа. Так, просто подработка, — Альке почему-то неловко было объяснять причину своего здесь присутствия.
— Это хорошо, что просто подработка. А то мы было подумали, что ты на Жира работаешь.
— А Жир это кто?
— Да вот же. Это в его лавку ты направляешься.
— Я и не знал, что его Жиром зовут.
— А это и не имя вовсе. Это прозвище у него такое.
— За что его так? Он же не жирный совсем.
— Не любят его здесь. Говорят за чужой счёт жиреет, — пояснил словоохотливый Нил.
— Хорошо, что я вас встретил, — влезла в разговор довольная Мелина, — а то он бы и на мне пожировал.
— Продаёшь что?
— Ну да, фамильные ценности, — Алька отодвинула Мелину в сторону.
— Только не говори, что воруешь, — вступил в разговор молчавший до сих пор Лин, — мы этого не любим.
— Ты что, совсем дурак, или меня дураком считаешь, — Алька обиделась.
— Не обижайся на него, просто у Жира репутация плохая.
— Откуда я могу знать какая у него репутация если я здесь второй день и вообще никого не знаю.
«А я тебе говорила.» — Злорадствуя, напомнила Мелина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Ты говорила, что твоим подушкам в этой лавке будет грязно.»
«Просто моя интуиция не нашла более веских аргументов.»
«Может быть воя интуиция посоветует кого другого.»
— Мне наследство надо в наличные обратить, — Мелина, не церемонясь, выложила причины их присутствия в столь сомнительном месте. — «Моя интуиция рекомендует спросить совета у людей знающих.»