смотрит Келлан. Я знала, что он напряженно наблюдал за нашей беседой. «Отлично, –
подумала я все еще замутненным рассудком, – очередная пища для его размышлений».
Келлан медленно встал и направился ко мне. Градус моего раздражения вознесся еще
выше. Ей-богу, я была не в том настроении, чтобы терпеть его нападки. Он так и не признал,
что вел себя со мной гнусно, и его отношение не слишком переменилось с последнего
нашего разговора на кухне. При воспоминании о той беседе негодование и вовсе накрыло
меня. По его мнению, мы не были даже друзьями.
Сосредоточившись на стаканах, я решила просто проигнорировать его.
Келлан остановился рядом, бочком притиснулся ко мне и уставился на меня свысока.
Движение было безусловно интимным, и я испытала странное чувство. В баре было людно,
но не настолько. Такое тесное соседство со стороны могло показаться необычным. Я
инстинктивно отпрянула и посмотрела на него. Вот тебе и игнор.
– Денни опять тебя бросил? Хочешь, найду тебе другого пьянчужку, если заскучала? –
Задав этот вопрос, он дьявольски улыбнулся. – Может, теперь сгодится Гриффин?
– Хватит пороть всякую чушь, Келлан!
– Не очень-то ты счастлива с ним, – отозвался он неожиданно серьезно.
– Что? А с тобой была бы счастливее?
Я вперилась взглядом в его очаровательное лицо, сексуальную полуулыбку и странно
холодные глаза. Он ничего не сказал, лишь продолжал ухмыляться, поддразнивая меня, и тут
я почувствовала, что разозлилась уже по-настоящему. От гнева я стремительно перешла к
исступленному бешенству.
Подавшись к нему ближе, чтобы никто не услышал, я прошептала:
– Ты был моей самой крупной ошибкой, Келлан. Ты прав: мы не друзья и никогда ими
не были. Я хочу одного – чтобы ты убрался.
Я немедленно пожалела о сказанном. Он был скотиной, но я не хотела задеть его
умалением того, что было между нами. И я все еще считала его другом, хоть это чувство и
оставалось без взаимности. Его улыбка мигом слетела с лица. Глаза из прохладных
сделались ледяными, и он грубо протиснулся мимо меня, так что я чуть не выронила стопку
стаканов.
Вскоре он ушел.
Когда я вернулась со смены домой, Денни ждал меня. Он сидел на кровати, смотрел
телевизор и выглядел очень усталым. При виде его лица и оттого, что он дожидался меня и
хотел поговорить, я смягчила свой гнев по поводу нашей прошлой беседы и улыбнулась:
– Привет.
– Извини, – моментально сказал он, выключая телевизор. – Зря я на тебя окрысился.
Ты же не виновата, что мне здесь плохо.
Я села с ним рядом и провела ладонью по его щеке. Раньше он никогда не
признавался в нелюбви к здешней жизни.
– И ты меня извини. Я тоже не хотела выходить из себя. Я просто скучаю по тебе.
– Знаю. – Его акцент вызвал у меня улыбку. – И я скучаю. Обещаю исправиться,
лады? Больше никакой хандры.
Он улыбнулся впервые за долгое время – казалось, что с прошлого раза пролетели
недели.
Я рассмеялась и поцеловала его.
– Лады. И я тоже постараюсь не хандрить.
На следующее утро, чувствуя себя лучше после беседы с Денни, я надеялась
поговорить и с Келланом. Он, как обычно, пил кофе и читал газету, но даже не взглянул на
меня, когда я вошла. Стыдясь за свою вчерашнюю вспышку, я не знала, что предпринять, а
потому тихонько приготовила кофе и решила ускользнуть обратно наверх. Мне было не
вынести воцарившейся неловкости.
Но не успела я завернуть за угол, как угрызения совести остановили меня. Не глядя, я
бросила через плечо:
– Прости меня, Келлан.
Когда я пошла прочь, из-за спины донесся протяжный вздох, но ничего больше.
* * *
Денни, казалось, перевернул страницу. По-прежнему удрученный своим положением,
он горевал намного меньше, а говорили мы гораздо чаще. Я все еще слишком мало бывала с
ним, а ему, на мой взгляд, слишком много звонили, но я старалась не вешать нос ни по тому
ни по другому поводу. Нам предстояло пережить это вместе.
Келлан тоже изменился. Хандру, которую мы с Денни пытались изжить, он всячески
подпитывал. В основном он сторонился нас обоих. В тех редких случаях, когда мы
собирались вместе, он ограничивался несколькими вежливыми репликами. Он перестал
вести себя по-свински, за что я была признательна, однако его молчание напрягало меня. Я
чувствовала: что-то надвигалось, но не знала, что именно. Это выбивало меня из колеи.
В одно субботнее утро, когда я спустилась с лестницы, Денни и Келлан уже
беседовали внизу. Не знаю, о чем они говорили, но Келлан улыбался Денни, положив руку
ему на плечо. Я понятия не имела, что это значило, но их дружное соседство согрело меня и
в то же время пробудило мое чувство вины.
Денни взглянул на меня:
– Ты можешь поменяться с кем-нибудь сменами? У нас вечеринка – оттянемся в кругу
друзей.
Я постаралась улыбнуться, но все во мне оборвалось. Это было не к добру.
– Ух ты! Классная мысль, дорогой. Куда идем?
– У моего приятеля есть группа, они играют сегодня в «Хижине», – спокойно
подхватил Келлан, смотря на меня впервые за несколько дней.
Взгляд был печальный, и у меня снова заныло под ложечкой.
– Звучит отлично! Я поменяюсь с Эмили. Она работает днем, но недавно спрашивала
у Дженни, нельзя ли взять несколько вечерних смен. Чаевые больше…
– Супер! – Денни подошел ко мне и упоенно поцеловал. – Видишь, я еще могу
веселиться. Я же обещал, что больше никакого нытья.
Он наспех обнял меня, направился к выходу, обернулся и подмигнул через плечо:
– Сгоняю в душ, а потом приготовлю тебе завтрак.
Я рассмеялась и смолкла, посмотрев на Келлана. Он сидел бледный, отвернувшись от
нас. Ему было ничуть не весело.
– Ты в порядке? – шепнула я, отчаянно не желая нарваться на Келлана-свинью.
Он посмотрел на меня грустно, но с улыбкой:
– Конечно. Там будет занятно.
Я подошла к нему, внезапно встревожившись:
– Точно? Это не обязательно. Мы с Денни можем пойти одни.
Он вдруг посерьезнел и ответил, пристально глядя на меня:
– Нет, все в порядке, я буду рад провести вечер со своими соседями.
Келлан отвернулся и пересек гостиную, направляясь к себе наверх. Ноющее
ощущение в животе усилилось десятикратно. Он выразился странно, и это привело меня в
ужас.
Вечер начался… через пень-колоду. Келлан исчез вскоре после того, как объявил, что
нам предстоит выход в свет. Он ушел со словами «Увидимся на месте, ребята», и весь
остаток дня мы с Денни его не видели. Меня это вполне устраивало. Его новая манера
держаться печально и тихо вселяла в меня панику, которую мне не хватало духу
проанализировать.
Вместо этого я переключилась на Денни, стараясь хорошо провести с ним время, как
раньше. Он пребывал, казалось, в лучшем настроении, чем обычно. Возможно, он подметил
напряжение, царившее дома в присутствии Келлана, и пытался его компенсировать. Денни,
похоже, воодушевляла перспектива вечером отправиться куда-то вместе. Я радовалась
меньше, но ради него притворялась, что счастлива.
День тянулся медленно и мирно, но вот пришла пора собираться. Погода была не по
сезону теплой, и я выбрала кокетливую свободную черную юбку и розовую футболку на
пуговицах, поверх которой надела легкий джемпер. Волосы я укладывать не стала, оставив
их растрепанными и немного волнистыми. Денни улыбнулся и поцеловал меня в щеку, пока
я накладывала помаду. Он надел мою любимую синюю футболку, которая так шла к его
загорелой коже. К моему восторгу, он протянул мне тюбик с гелем и разрешил поколдовать
над его волосами, качая головой, когда я оставалась довольна. Он старался порадовать меня
нынешним вечером, и это ему удавалось. Я была глубоко тронута его заботой.
Когда мы добрались до «Хижины», машина Келлана уже красовалась там. Мы
припарковались на боковой стоянке рядом с его «шевеллом». По пути ко входу я заметила,
что бар был примерно вдвое меньше, чем «У Пита». Непонятно, где собиралась выступать
группа. Затем я обратила внимание на широко распахнутые двери в дальнем конце
помещения и собравшуюся снаружи толпу. Мы выбрались в просторный огороженный сад.
По периметру и вдоль стены бара были выстроены столы, напротив же здания оказалась
большая сцена, перед которой раскинулась широкая свободная площадка. Группа
устанавливала оборудование, и Келлан был с ними, беседуя с одним из парней. Завидев нас,
он указал на столик возле ограды, где уже стояли большой графин с пивом и три стакана.