Почему не в губы? Я все ещё хочу повторения.
Но нет, он сдерживается, словно без того сказал и сделал лишнее.
— Спасибо, — шепчу в ответ, сама не понимая за что благодарю: за спасение или за медальон, или за эту сдержанность.
Мы покидаем остров торговцев, возвращаемся во дворец, и Теоллар исчезает на весь день. А за ужином происходит каминг аут.
Публично при всем дворе Теоллар объявляет, что одна из невест перешла все мыслимые и немыслимые границы. Устранить конкурентку, наняв для нее наёмного убийцу — это полный беспредел и позор.
Все девушки, собравшиеся вокруг Теоллара замирают, распахнув глаза. И лишь одна прикусив губу вжимает голову в плечи.
Атлантия! Почему я не удивлена, что это именно она?
— Фейри Атлантия, дочь Евария, вы изгоняетесь с отбора и из столицы Эльфирия. За свое преступление отправляетесь в замок Шезор, чтобы провести там в заточении пятьдесят лет.
Ох ты ж! Пятьдесят! Вот ведь дура! О чем только думала?
Она подскакивает со своего места и бросается перед Повелителем на колени.
— Ваше Светлейшество, нет, прошу вас, не делайте этого со мной! Я не хотела…
Но Теоллар сам на себя сегодня не похож, не узнаю его, обычно очень доброго с нами.
— Что не хотели? Убивать фейри Виневьену? Или попасться за своё преступление? — его голос замораживает все вокруг.
— Я просто хотела припугнуть ее, — пищит эльфийка, бледнея.
— Посылая смертельное заклинание?
— Это не я, это все тот эльф. Он перепутал указания. А я просила просто испугать ее.
Но судя по лицу Поведителя, не верит ей.
— Нет, мадам, вы опозорили себя, свой род и проведете следующие годы жизни, обдумывая свое недостойное, приступное поведение в одиночестве.
Смотрю на него, вижу беспощадный взгляд и в нем — неизменный приговор. Впервые ощущаю — он может быть жестким и даже жестоким
Вот этот Теоллар вполне мог устроить захват гномьих земель и убить моих родителей. Вижу сейчас в его глазах нечто темное и жуткое. Он может быть не только милым, каким я его успела узнать, но еще и серьезным правителем, выносящим приговор одному или нескольким персонам, а может и целым народам вроде гномов.
— Уведите! — голос пронизан стужей. И я вдруг явственно ощущаю, что меня саму может вполне ждать судьба Атлантии, если меня поймают. Да только не уверена, что гномы живут столько же, сколько эльфы. Пятьдесят лет мне не протянуть. — И запомните, я никому не прощаю преступлений.
Теперь он уже обращается ко всем собравшимся. Вижу бледные лица невест, гордые его друзей и скептическое выражение у красавчика. А этот что, не впечатлен главой государства? Странно. Но мне сейчас не до него. Меня больше волнует тот страх, что концентрируется у меня прямо в солнечном сплетении.
Помилует ли меня Теоллар ради своей любви или лишь усилит наказание?
Что-то мне уже не так уж хочется красть эту их корону. Обидно за гномов, но своя жизнь как-то важнее… Могу ли я поступить иначе?
Сегодня из-за последнего эпизода вечерний бал отменяется и сразу после тихого ужина нас распускают по своим покоям. Возвращаюсь к себе, где внезапно обнаруживаю посреди комнаты посетителя.
Глава 29
Крамниэль сидит в кресле, развалившись вальяжно, как хозяин. Бастарда и Вальтера выстроились по струнке рядом. Его наглое лицо мне сейчас уже не кажется таким же симпатичным как прежде. Такой он нисколько не похож на Марка — мою мечту из школы.
Прохожу внутрь, стараясь выглядеть совершенно равнодушной. Надеюсь, объяснит свою дерзость.
— Что ты здесь делаешь? — у меня нет сил на любезность.
Случайно замечаю, как гномки втягивают голову в плечи. Что это с ними?
Эльф, кстати, не торопится отвечать. Оглядывает меня каким-то брезгливым взглядом. Ну а с ним что? Он же вроде как влюблен в меня? Или нет?
— Скажи, как ты умудряешься находить проблемы даже там, где их не должно быть? — спрашивает, склонив голову на бок.
Меня настораживает его тон. Похоже, речь о покушении, но почему он ведет себя подобным образом?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Прости, не помню, чтоб позволяла с собой так разговаривать. — Надо сразу пресекать его наглость. — Не мог бы ты покинуть мои покои, я устала.
Вздёргиваю носик, чтоб казаться уверенней. Чувствую себя немного странно.
Он ловко поднимается и подходит ближе.
— Никакая иллюзия не исправит твоей гномьей недальновидности, Вьена. У тебя была простая задача — соблазнить моего братца, — хватает меня за подбородок и гладит большим пальцем лицо. — Я все сделал, чтобы воплотить в твоем облике идеальную для Лара женщину, все как он любит. Но нет! Ты устроила столько проблем.
Что? Он знает про иллюзию? Как? Значит он… Он и есть тот самый друг дядюшки из дворца? Это он сбросил меня с крыши? Переместил сюда!
Резко отбрасываю его руку от себя и делаю шаг назад.
— Так вот, кому я обязана своим перемещением! Но зачем? — спрашиваю скорее у себя, чем у него. — Почему ты выступаешь против собственного брата? Он же доверяет тебе!
Презрительно кривит губы, словно я не достойна услышать ответ.
— У меня есть свои причины помогать Вильдебрандту. Тебе не нужно их знать, — отмахивается пренебрежительно. — Я здесь для того, чтобы напомнить тебе о твоей основной миссии. Кажется, ты начала забывать, зачем ты здесь и кто ты на самом деле. Жалкая гномка, которая, похоже, возомнила, что может по-настоящему заинтересовать Повелителя!
Вот тут он не прав. Я прекрасно понимаю, что мне ничего не светит в отношении Теоллара. Но зачем же так грубо? И зачем было за мной ухаживать, да к тому же заявлять Теоллару, что не отступится от меня? Ничего не понимаю.
— И для чего тогда эта твоя игра во влюбленность?
— Не для тебя разумеется… Постой, а ты что, поверила? Повелась, да? Еще скажи, что надеялась меня заполучить. — Смеется издевательски, а мне становится жутко стыдно, хоть я и понимаю, что ничего плохого я точно не сделала.
— Нет! Ты себе льстишь!
Он никогда не узнает, что был момент, когда очень мне нравился. Но не так-то просто стереть эту ухмылку с его мерзкой рожи.
— Врёшь, ой врёшь. Я всегда тебе нравился правда же? — дебильно улыбается, вызывая желание съездить кулаком по морде. И тут же добивает, — особенно будучи Марком. Да?
Вот тут мне становится по-настоящему плохо. Этого не может быть! Он — Марк? Но… Если врет и пытается манипулировать мной, то откуда ему известно это имя?
— Как? — выдыхаю чуть слышно.
— Все просто. Открыл портал, чтобы найти тебя и вернуть. Брендмор немного поработал с моей внешностью. Тяжеловато было привыкать к вашему миру, но я легко адаптируюсь к любым условиям. К тому же как иномирному существу мне открылись практически все языки Земли, это значительно облегчило мне задачу. Ты наверное на себе тоже это ощутила, оказавшись здесь. Безупречно знаешь, как эльфийский, так и гномий, или даже имперский. Отличная способность. Потом я нашел по этой вашей Сети данные о твоих родителях и, наконец, о тебе. Устроился в ту же школу, чтобы следить. А в нужный момент просто отправил тебя прямо в объятья дядюшки. План сработал. Мои планы всегда работают… Работали. Пока не появилась ты и не стала источником проблем.
Мне с большим трудом удается взять себя в руки и не выдать своего состояния. Правда оглушает. Не хочется верить, что так все и было. Я бы предпочла сохранить теплые воспоминания о своей первой любви, чем расставаться с иллюзиями вот так жестоко. А сейчас все рухнуло. Особенно моя и без того низкая самооценка, которая немного приподнялась, когда я узнала, что нравлюсь Марку. Очевидно, все было ложью.
— Не понимаю. Какая твоя выгода? Как корона гномов касается брата Повелителя? — качаю головой, но ни одной разумной идеи нет. Разве что он просто хочет позлить Теоллара. Я давно заметила, что он прямо обожает идти против брата. Но тут как-то слишком много усилий вложено. Я ему явно нужна для чего-то большего.