– А как насчет сестер и доктора Тафт?
– Им тоже дай тетрациклин. Как зовут пациента?
– Пандит Явах.
– Его в карантин на сорок восемь часов. За это время он или поправится, или умрет.
Хони пребывала в панике. Она разыскала Пейдж.
– Мне нужна твоя помощь.
– В чем дело?
Хони все рассказала.
– Я хочу, чтобы ты поговорила с ним. Он не говорит по-английски, а ты говоришь на индийском.
– На хинди.
– Какая разница. Так ты поговоришь с ним?
– Конечно.
Спустя десять минут Пейдж уже разговаривала с Пандитом Явахом.
– Aap ki tabyat kaisi hai?
– Karab hai.
– Аар jald acha ko hum kardenge.
– Bhagwan aap ki soney ga.
– Аар ka ilaj hum jald shuroo kardenge.
– Shukria.
– Dost kiss liay hain?
Пейдж вывела Хони в коридор.
– Что он сказал?
– Чувствует себя очень плохо. Я сказала ему, что он поправится. Он попросил передать эти слова Богу. Я сказала, что мы немедленно приступаем к лечению. Он поблагодарил меня.
– И я тебя благодарю.
– Для чего же тогда друзья?
Холера является болезнью, которая может в течение двадцати четырех часов вызвать смерть от обезвоживания, но ее можно и вылечить за несколько часов.
Через пять часов после начала лечения Пандит Явах почти пришел в норму.
Пейдж отправилась навестить Джимми Форда. Когда он увидел ее, его лицо засветилось радостью.
– Привет. – Голос у него был еще очень слабым, но общее состояние значительно улучшилось.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Пейдж.
– Прекрасно. Вы слышали анекдот, как доктор говорит пациенту: «Самое лучшее для вас – бросить курить, пить и спать с женщинами»? Пациент отвечает: «Я не достоин самого лучшего. Мне бы чего-нибудь похуже».
И Пейдж поняла, что с Джимми Фордом все будет в порядке.
Кен Мэллори сменился с дежурства и собирался на свидание с Кэт, когда услышал по селектору свою фамилию. Он остановился в нерешительности, думая о том, что можно было бы просто улизнуть. Вызов повторили еще раз. Кен неохотно снял трубку телефона и набрал номер.
– Доктор Мэллори. Что там у вас?
– Доктор, вы не могли бы зайти во вторую неотложку? У нас здесь пациент…
– Извините, но я только что сменился с дежурства. Найдите кого-нибудь еще.
– Никого нет, кто мог бы справиться с этим. У пациента язвенное кровотечение, состояние критическое. Боюсь, мы можем потерять его, если…
«Проклятие!»
– Хорошо. Сейчас иду. – «Надо позвонить Кэт и сказать, что я задержусь».
Пациент оказался мужчиной лет шестидесяти. Он был в полуобморочном состоянии, бледный как мел, тяжело дышал и явно страдал от сильной боли. Едва бросив на него взгляд, Мэллори приказал:
– В операционную! Stat!
Через пятнадцать минут больной уже лежал на операционном столе. Анестезиолог следил за артериальным давлением.
– Давление быстро падает.
– Сделайте переливание крови.
Кен Мэллори приступил к операции, работал он быстро. Разрезал кожу, слой жира, соединительнотканную оболочку, мышцы и, наконец, гладкую, прозрачную брюшину. Кровь потекла в желудок.
– Каутер! – скомандовал Мэллори. – Принесите четыре пинты крови из банка. – Он начал прижигать кровоточившие сосуды.
Операция заняла четыре часа, и, когда она закончилась, Мэллори чувствовал себя совершенно вымотавшимся. Он посмотрел на пациента и сказал:
– Жить будет.
Одна из медсестер наградила Мэллори ласковой улыбкой.
– Хорошо, что именно вы оперировали, доктор Мэллори.
Кен взглянул на нее: молоденькая, хорошенькая, явно ждет приглашения. «Я займусь тобой позже, детка», – подумал он и повернулся к младшему ординатору:
– Зашивайте пациента и отправляйте в послеоперационную. Я посмотрю его завтра в шесть утра.
Мэллори подумал было позвонить Кэт, но была уже полночь. Он послал ей две дюжины роз.
Придя на работу в шесть утра, Мэллори направился в послеоперационную осмотреть пациента.
– Он проснулся, – сообщила медсестра.
Кен подошел к постели больного.
– Я доктор Мэллори. Как вы себя чувствуете?
– Когда я думаю о том, что могло бы со мной случиться, я чувствую себя прекрасно, – слабым голосом ответил пациент. – Говорят, вы спасли мне жизнь. Какой же это был ужас! Я направлялся в машине на ужин и внезапно почувствовал боль, наверное, даже потерял сознание. К счастью, мы оказались всего в квартале от больницы, и меня привезли сюда.
– Вам повезло, что вы оказались рядом с больницей. Вы потеряли много крови.
– Мне сказали, что еще десять минут, и я бы умер. Хочу поблагодарить вас, доктор.
Мэллори пожал плечами.
– Я просто выполнял свою работу.
Пациент внимательно посмотрел на него.
– Я Алекс Харрисон.
Это имя ничего ему не говорило.
– Рад познакомиться с вами, мистер Харрисон. – Он пощупал у пациента пульс. – А сейчас чувствуете боль?
– Немного, но думаю, они меня здорово накачали обезболивающим.
– Действие наркотика пройдет, – заверил Мэллори, – и боль тоже. У вас все будет в порядке.
– Как долго я пролежу в больнице?
– Мы выпишем вас через несколько дней.
В палату вошла медсестра из регистратуры, держа в руках бланки медицинских форм.
– Мистер Харрисон, нам требуется заполнить кое-какие бумаги. Есть ли у вас медицинская страховка?
– Вы хотите узнать, в состоянии ли я оплатить лечение?
– Ну, я не хотела так ставить вопрос, сэр.
– Вы можете направить чек в «Сан-Франциско Фиделити бэнк». Я являюсь владельцем этого банка.
После обеда, когда Мэллори зашел проведать Алекса Харрисона, он обнаружил в палате симпатичную женщину. Лет тридцати, стройная блондинка; на ней было платье от Адольфо, которое, по прикидке Мэллори, стоило больше его месячного жалованья.
– А вот и наш герой! – воскликнул Алекс Харрисон. – Доктор Мэллори, не так ли?
– Да. Кен Мэллори.
– Доктор Мэллори, это моя дочь Лорена.
Она протянула тонкую, ухоженную руку.
– Отец как раз говорил мне, что вы спасли ему жизнь.
Мэллори улыбнулся.
– Для этого и существуют врачи.
Лорена одобрительно посмотрела на него.
– Не все врачи.
Мэллори было совершенно ясно, что этим людям не место в окружной больнице. Он обратился к Алексу Харрисону:
– У вас все в порядке, но, возможно, вы будете чувствовать себя более уверенно, если вызовете своего врача.
Алекс Харрисон покачал головой:
– В этом нет необходимости. Ведь не он спас мою жизнь. Ее спасли вы. Вам нравится работать в этой больнице?
Вопрос был неожиданный.
– Здесь интересно, да. А что?
Харрисон сел на постели.
– Понимаете, я просто размышляю. Такой симпатичный и способный парень, как вы, мог бы иметь чертовски блестящее будущее. А в этом месте у вас вряд ли есть какие-либо перспективы.
– Ну, я…
– Возможно, сама судьба привела меня в вашу больницу, – произнес Харрисон.
В их разговор вмешалась Лорена:
– Я думаю, отец пытается сказать, что найдет способ выразить вам свою признательность.
– Лорена права. Когда я выйду отсюда, мы должны будем с вами серьезно поговорить. Буду рад, если вы пожалуете ко мне домой на ужин.
Мэллори посмотрел на Лорену и медленно произнес:
– Я тоже буду рад.
И это событие изменило всю его жизнь.
Дела у Мэллори с Кэт складывались на удивление неудачно.
– Может быть, в понедельник вечером, Кэт?
– Прекрасно.
– Отлично. Я заеду за тобой в…
– Подожди! Я только что вспомнила. В понедельник вечером прилетает из Нью-Йорка моя двоюродная сестра.
– Ладно, тогда во вторник?
– Во вторник я дежурю.
– Как насчет среды?
– Я уже обещала Пейдж и Хони, что вечер в среду мы проведем вместе.
Мэллори начал впадать в отчаяние. Его поджимало время.
– А в четверг?
– Отлично, в четверг.
– Заехать за тобой?
– Нет. Почему бы нам не встретиться в «Чез Паниссе»?
– Очень хорошо. В восемь?
– Договорились.
Мэллори прождал в ресторане до девяти, потом позвонил Кэт. Никто не ответил. Он подождал еще полчаса. «Может быть, она что-то перепутала? Она не стала бы пропускать это свидание».
На следующее утро он увидел Кэт в больнице. Она кинулась ему навстречу.
– О, Кен, извини меня! Произошла неимоверная глупость. Я решила немного подремать перед свиданием, но уснула и проснулась только в полночь. Бедняжка. Ты долго ждал меня?
– Нет-нет. Все в порядке. – «Глупая женщина». Кен придвинулся ближе. – Мне хочется завершить то, что мы начали, детка. Я просто с ума схожу, когда думаю о тебе.
– Я тоже, – вымолвила Кэт. – Не могу дождаться.
– Может быть, в выходные мы сможем…
– Ох, дорогой, я буду очень занята в выходные.
Вот так все и продолжалось.
А время шло.
Кэт разговаривала с Пейдж, и в этот момент зажужжал ее бипер.