Банзаров обязанности шаманов монгольских вообще и бурятских, в частности, рассматривает с трех сторон. Шаман является у него жрецом, врачом и волхвом или гадателем. Как жрец, он, зная волю богов, определяет, чего они хотят от человека, и совершает жертвоприношения, как знаток обрядов и молитв. Кроме обыкновенных, общих жертвоприношений шаманы производили частные, из которых, по мнению Банзарова, важнейшими должны считаться: 1) начатие какого-либо предприятия, 2) лечение болезни, 3) устранение падежа скота, набегов волков на стада, вообще упадка благосостояния, 4) возлияние небу по случаю грозы, по случаю первого грома весною. Как врач, шаман действует известным образом для изгнания духа из тела больного, причем делает фокусы и беснуется. Дар пророчества дает ему большую силу. Предсказывает он или просто, или по гаданию.
Гадают по лопатке, по полету стрел[345]. Соглашаясь с ученым бурятом во многих пунктах, мы должны оговориться относительно роли шаманов как жрецов, которая в классификации обязанностей шаманских, по мнению Банзарова, играет столь видную роль. Мы неоднократно указывали, что у шаманистов жречество составляет явление второстепенное, сущность же шаманства состоит в колдовстве, проявляющемся особенно сильно во время лечения болезней и гадания. Большинство жертвоприношений, так наз. случайного характера, отмеченных г-ном Банзаровым, вытекают именно из этого основного источника шаманства. Чаще всего буряты обращаются к шаманам и шаманкам в двух случаях: когда кого-нибудь из семьи постигнет болезнь или же пропадет лошадь[346]. По заявлению г-на Сидорова, всякое начало шаманского действия, вызванного болезнью или покражею, начинается гаданием по бараньей или козлиной лопатке. Об этой лопатке существует у бурят предание. Главному бурятскому родоначальнику дан был от Бога письменный закон; на обратном пути к своим соплеменникам он уснул под стогом сена. К стогу подошла овца и вместе с сеном съела этот закон, который и запечатлелся на лопатке овцы[347].
В Аларском ведомстве Иркутской губернии, по свидетельству священника Еремеева, существует одно из суеверий, которого нет в других ведомствах. Если заболеет опасно у кого-нибудь дитя, то, по убеждению бурят этой местности, ему сосет темя анохой – зверек наподобие крота или кошки, с одним глазом во лбу. Увидеть этого зверька и избавить от него никто, кроме шамана, не может[348]. Шаманы, приглашенные к больному, и в особенности к детям, называются у бурятов найжиями. Если больной выздоровеет, то он награждает шамана и зовет его своим найжием. Если у кого-нибудь больны дети или они умирают, то к новорожденным или к маленьким больным детям приглашают шамана, который для охранения его от нечистых духов делает так называемый хахюхан, особый амулет. Если новорожденный ребенок остается живым или выздоровеет, то шамана вызывают найжи и награждают за труды. Если ребенок умрет, то хахюхан возвращают шаману и титул найжи прекращается. Обязанность найжи к ребенку состоит в том, чтобы защищать его с помощью заянов от злых нечестивых духов и оказывать ему свое могущественное покровительство. Найжи бывают не в каждом семействе, и буряты только в крайних случаях приглашают таких шаманов. По желанию родителей найжи переменяются. Случается, что у одного семейства бывает по нескольку подобных шаманов-покровителей. Если ребенок вырастет, то оказывает особенное уважение своему шаману найжи[349].
Благодаря работам нескольких местных исследователей мы имеем возможность сделать обзор главных обрядов и жертвоприношений, совершаемых бурятскими шаманами, причем особое внимание будет обращено на обряды, связанные с поданием помощи больному. Прежде всего заслуживает внимания сасалга, т. е. брызганье, и кхырык. Брызганье делается тогда, когда болезнь неопасна и в больном нет злого духа. Сасалга производится в юрте. Во время, назначенное шаманом, после его прибытия, среди юрты на очаге разводят небольшой огонь. Собравшиеся буряты садятся все вокруг огня, оставляя переднее место для шамана и больного. В юрту приносят вино, чай, сметану и проч. и в небольших китайских чашках ставят на скамейку, покрытую чистою тканью, около переднего столба юрты. На скамейку кладут одну или две серебряные монеты. Шаман становится лицом к отверстию юрты, находящемуся на потолке, спускает с левой руки рукав шубы или халата и, взяв в эту же руку небольшую ременную плеть и медный колокольчик, начинает брызгать правой рукою из китайской чашки вино в отверстие юрты, причем звонит в колокольчик и приговаривает, чтобы божество послало больному здоровье. Повторив это несколько раз, шаман кладет плеть и колокольчик на место, садится к огню, пьет вино и дает его пить больному, потом, прихлебнув несколько чаю и сметаны, дает также пить больному. Обряд оканчивается тем, что один из стариков, взяв у шамана вино, сметану и чай, передает другим бурятам, и когда вино все выпито, то обряд брызганья считается оконченным и все расходятся по домам.
Кхырык делается при сильной болезни. Как известно по бурятским верованиям, болезнь на человека насылают по злобе злые духи. Для излечения нужно знать, какой злой дух и за что поразил человека болезнью, а также какой жертвой можно его удовлетворить, все это узнает шаман по сожженной лопатке. Для кхырыка на дворе близ юрты больного устраивают костер и зажигают. Если больной может ходить, то его вывозят на двор и сажают около огня. Приводят барана, приносят вина, вареного чая и проч. Когда все готово и собралось довольно бурят, приходит шаман, берет в правую руку небольшую деревянную китайскую чашку, зачерпывает ею вина и, став лицом к огню, провозглашает различные заклинания на бурятском языке. Во время заклинаний он качается из стороны в сторону, то приближаясь к огню, то от него удаляясь. Часто он хватает себя за голову и по временам, брызгая в огонь вином из чашки, называет имя больного. Чем дольше продолжается кхырык, тем более шаман приходит в какое-то особенное вдохновение; черты лица его изменяются, все члены трясутся, голос его становится дик и ужасен и далеко разносится по окрестностям. В заключение он подбегает к огню и, как будто изгоняя из него кого-то, трясет головою и со страшным нечеловеческим криком падает всем телом назад, но стоящие позади буряты не допускают его до падения на землю. Когда шаман несколько придет в себя, то берет немного сметаны и мажет ею барана. Буряты убивают животное, разрезывают на части и варят в котле. Пока варится мясо, шаман садится на землю, пьет вино, дает выпить больному; остальное передается одному из почетных стариков, который угощает им присутствующих бурят. Когда изготовится мясо, шаман, бросив несколько кусков в огонь, ест сам, дает больному и раздает бурятам. По окончании пира кости принесенного в жертву барана сжигаются, а шаман, взяв шкуру жертвенного животного и несколько