Наверху, у дупла, выстроившись на ветке, по которой могла спокойно проехать крытая повозка, нас уже ждали соратники. И здесь наставник Линь оставил часть соратников у отверстия, а остальных погнал в дупло. Один за другим скрылись они в глубине. Наставник немного выждал, склонив голову набок, словно прислушиваясь к одному ему слышным звукам, а потом хлопнул по голове Верта.
Двое, а то и трое бойцов могли сразу войти в дупло, не мешая друг другу, но спешить не следовало. По очереди мы перевалили за широкий наплыв, идущий вокруг отверстия, и разместились на внутренней стороне ствола.
Дерево оказалось пустотелым!
Светлые и сильные ароматы, бьющие из отверстия, не были помехой зрению бойца. В мерцании, полном запахов и цветов, ровный колодец, уходящий глубоко вниз, напомнил что-то давно виденное. Обод колодца был немногим меньше обхвата ствола. Соратники расположились по периметру и, настороженно подняв клешни, ждали приказа.
Кислоцветная линия уходила вниз. Чем ниже мы спускались, тем явственнее проступали на стенах колодца медленно пульсирующие жилы, они сходились и расходились сетчатым узором, сквозь который проглядывали округлые предметы, похожие на плоды. Сосредоточив зрение на ближайшем, я вдруг обнаружил, что вижу сморщенное младенческое личико с уродливо большими глазами. Потом я догадался, что деревья были чем-то вроде родильных чанов для лемуров, но тогда нам было не до этих открытий.
След, не доходя до низа, исчез. Поднявшись немного вверх, мы обнаружили, что он ныряет в дыру, соединяющую, как тут же выяснилось, с колодцем соседнего дерева. Это отверстие было небольшим, но соратники быстро обгрызли его по краям, чтобы мог пройти боец. Мы проскочили сквозь него, лишь наставнику Линю пришлось цепляться за один из многочисленных внутренних наростов, упираясь ногами в спину соратника, пока боец Верта протискивался в Дыру.
Во втором колодце не было плодов-младенцев, но стены оказались изрытыми маленькими и неглубокими пещерками, в которые соратник мог влезть спокойно, а человек — разве что согнувшись. То, что созревало здесь, сейчас, наверно, прыгает по веткам.
Так мы переходили из одного дерева-колодца в другое, пока наконец не выяснилось, что мы уже давно передвигаемся не вверх или вниз по стволу, а идем довольно-таки широким подземным лазом — нас окружала плотно утрамбованная земля, а тонкие и длинные корни оплетали ее со всех сторон бесконечной корзиной. След уводил в глубину с еле заметным уклоном.
Вскоре лаз расширился, и тут мы оказались в огромной пещере. Соратники и бойцы выстроились на каменном карнизе, к которому нас привел подземный ход. Глубоко внизу виднелась большая ровная площадка, а неестественно правильные своды пещеры сходились высоко над нами.
Позже, когда меня извлекли из бойца, я догадался, на что была похожа пещера. А тогда чем дольше я оставался сращенным, тем труднее мне было соразмерять увиденное с привычным человеческому глазу.
Словом, это было подобие звездной машины. Огромная машина, по сравнению с которой реперная пирамида в Гизе показалась бы игрушкой. Из вершины, к которой прямыми линиями сходились воедино грани этой громадины, свисали длинными тросами лианы. По ним сновали мириады лемуров. С карниза можно было спуститься разве что по стене…
Приглядевшись, я увидел, что стена представляет собой плотное сплетение лиан, корешков и почти невидимых глазу прутьев с иглами-колючками, а сквозь этот ковер пробиваются тонкие извивающиеся отростки, чем-то похожие на червей, погубивших бойца наставника Чомбала. Я подобрался ближе к краю. Линия следа падала вниз, на дно пещеры и там обрывалась. Видно было, что похищенная толчковая опора — малый репер — лежит на широкой каменной плите, а вокруг нее суетятся лемуры.
«Неправильно, — шевельнулась во мне мысль, не очень понятная тогда, — им надо подвесить ее точно в центр, а потом совмещать…»
Между тем наставник Линь общался с Вертом, потом обернулся к соратникам, которые вытянулись вдоль края карниза, готовые ринуться вниз. Но было слишком высоко даже для них. По команде наставника один из соратников перебрался к стене и начал спуск по растительному ковру. Мы приготовились следовать за ним, но Линь велел оставаться на месте.
Стремительное движение соратника вдруг замедлилось, ноги его стали двигаться вяло, он еле переставлял их, словно увязал в смоле, а потом вдруг сорвался и полетел вниз. Только вместо ног у него торчали жалкие объедки!
Наставник прижался к голове бойца Верта, тот попятился, а соратники уже втягивались в лаз. Наш путь наружу не был похож на бегство. Линь не сомневался, что любой его приказ будет исполнен. Как потом мы узнали, нам следовало лишь выяснить, куда спрятали лемуры краденую опору.
Было исполнено.
Теперь полагалось незамедлительно вернуться назад.
Но не тут-то было…
Ловушка подстерегала в дереве-колодце с изрытыми стенами. Когда соратники приблизились к отверстию, что вело к крайнему стволу, оттуда вдруг полилась едко светящаяся жижа. Она текла из обрубков толстых лиан, которые извивались в лапах внезапно появившихся лемуров. Первые же соратники, на которых попала эта жижа, рухнули вниз, судорожно дергая ногами.
Бойцам повезло чуть больше. Мы поднимались с противоположной стороны ствола. Эти твари швыряли в нас ядовитые обрубки, но не могли добросить. Может, они и сообразили бы вылезти в колодец, но уцелевший соратник мгновенно обошел дыру и сверху достал когтями неосторожно высунувшихся лемуров. Но это не помогло, они лишь шарахнулись вглубь, а когда соратник неосторожно высунулся из-за края, то в него полетели обрубки, и он рухнул вниз.
Один из гоплитов спустился к нижнему отверстию и тут же отпрянул назад оттуда вывалился огромный клубок смертоносных лиан, за ним другой, и вскоре дно ствола просто вопило о яде. Мне было видно, как большой шар извивающихся щупалец застрял в дыре — дорога назад, в пещеру, была отрезана.
Ко всем бедам прибавилось и ранение наставника Линя. Погибший соратник в своем падении чуть не задел бойца десятника, тот непроизвольно дернулся и наставник приложился головой о его панцирь, потеряв сознание.
И вот мы расположились на стене колодца, ни одного соратника не осталось. Ловушка захлопнулась.
Касаясь друг друга, мы ждали приказа Верта. Но тот, придерживая распластавшегося по его панцирю наставника, сообщил, что никак не может управиться с соратниками, которые остались снаружи. Варсак сказал, что он сейчас их призовет. Некоторое время ничего не происходило. Кто-то из гоплитов или оруженосцев, судя по неприятному звону, который прозвучал во мне, тоже попытался. Тогда не удивляло, каким образом я ощущаю его, просто я знал, что соратники не придут, потому что они не слышали зова. Звук-цвет-запах управления, не похожий ни на что знакомое человеку или бойцу, был неправильным, он состоял из страха-упрека, а соратники откликаются на угрозу-единение!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});