Момент перехода никто, разумеется, не уловил. Только когда упали створки, люди схватились за уши — воздух Кхаанабона был пожиже, чем на Родосе.
Боец наставника Чомбала ринулся в проем, а мы вслед за ним выметнулись на каменистую осыпь, что тянулась вниз и пропадала в гуще растений. Оставив за собой звездную машину рукотворным навершием холма, мы позволили телам соратников показать, на что они способны.
Ничто не может остановить бойца, когда он рассекает лианы острыми клешнями и, вминая кустарник в мягкую землю, покрытую толстым слоем гниющей листвы, неудержимо врезается в самую гущу зарослей, оставляя за собой раздавленные шары, сбитые с верхушек высоких стеблей, обрывки шипастых лиан — лепестки цветов; похожие на смятые полотенца, — а за ним несутся соратники. Порой опережая, подныривая под сплетения лиан и высматривая опасность снизу.
На первой же поляне мы увидели огромный ствол, исчезающий за облаками, которые мыльной пеной клубились у вершины. Сруби такое дерево — на его пне можно поставить дом не меньше того, что был у меня.
Приглядевшись, я обнаружил, что такие деревья возвышаются через равные промежутки и тянутся насколько хватает глаз — простых и составных. Кора дерева похожа на чешую змеи. Она исходит мерцающими волнами непонятного запаха. Темные пятна, уродующие поверхность коры, были, наверно, дуплами — да такими, что в каждое мог войти боец, широко расставив ноги.
Из этих отверстий выглядывали существа с круглыми глазами, чем-то похожие на больших лемуров. Некоторые из них ловко карабкались из дупла в дупло, другие скользили вниз и, оказавшись почти над нашими головами, вдруг словно в страхе взмывали обратно.
Настоящие лемуры водились, кажется, только на узком перешейке между Зетом и Калаидом. В тех краях мне не доводилось бывать. Говорят, быстроходное судно доплывет от Микен до безымянной столицы тольтеков за десять дней. Да только океанские корабли не заходят в Микены…
Личный соратник наставника Чомбала подскочил к дереву и быстро поднялся на высоту, которую трудно было определить с непривычки. Лемуры обрушили на него град мелких овальных плодов, но они не причинили ему вреда. Одна из волосатых тварей подобралась к соратнику и, ухватившись хвостом за короткий сучок, вцепилась в его панцирь, явно намереваясь скинуть соратника вниз. Короткое движение, черной молнией жикнули серповидные клешни — и на дереве остался воистину мертвой хваткой державшийся хвост лемура, а сам он двумя половинками летел вниз.
Остальные тут же исчезли, вразумленные.
Соратник медленно пополз вокруг ствола, пропал, а затем возник с другой стороны. Я почувствовал, что между ним и наставником Чомбалом идет разговор, но о чем — понять невозможно, словно двое по очереди говорили за прозрачной стеной и речь вели не словами и знаками, а образами и настроением. Удивительно, что я вообще улавливал подобное общение, доступное лишь избранным управляющим. Может, Безумный Ментор передал мне частичку своего непостижимого рассудка и теперь я схожу с ума? Ясно одно, и эта тайна должна умереть во мне, словно я воплощенное кладбище тайн.
От наставника Чомбала изошло недовольство. Соратник быстро скользнул вниз, и теперь на дерево полез сам боец наставника. Мы же расположились треугольником вокруг ствола, чтобы отразить любую угрозу. Но смерть затаилась наверху…
Наставник поднялся высоко, почти к самим отверстиям, в которых было заметно движение серых теней. Вот он замер на месте, прополз немного вправо, потом влево и зашевелил антеннами. Череда цветозапаха означала какие-то сигналы, они были непонятны мне, но соратники быстро выстроились в походный клин и, выгрызая просеку в зарослях, двинулись в сторону далеких холмов, вершины которых едва возвышались над растительностью.
Мы дожидались наставника. Его боец скользил вниз, словно летел. Я заметил, что из отверстий снова вылезли лемуры и принялись забрасывать его пометом. Наставник Чомбал почти достиг земли. Беснующиеся твари вдруг исчезли, а затем из дупла высунулась одна и метнула какой-то обрывок лианы, похожий на извивающегося червя.
Обрывок коснулся панциря бойца. Мне показалось, что он, бешено вращаясь, проник сквозь броню и исчез внутри. Наверно, померещилось, скорее всего этот «червь» просто упал в траву. Тем не менее я хотел сообщить об этом Варсаку, но не успел — наставник Чомбал устремился за соратниками, а вслед за ним и остальные бойцы.
Одна за другой возникали поляны — середину каждой украшали могучие стволы деревьев, но мы неслись, не останавливаясь, по пути, проложенному соратниками. Время от времени я сосредотачивал зрение на верхнюю полусферу, там в мелькании теней, в игре света мне чудились стаи лемуров, преследующие нас по ветвям, что касались друг друга, словно деревья тянули во все стороны свои длинные руки.
Ближе к холмам трава и кустарник стали пожиже, а скоро и вовсе исчезли. Каменистая почва не замедлила наше движение — тело само знало, куда ставить ноги, из-под острых когтей летели галька, песок и какие-то мелкие блестящие чешуйки.
Звездная машина стояла на ровной площадке. Не такая огромная, на какой мы прибыли, скорее это машина разведки второй волны вроде моего «Париса». Входные створки распахнуты, крышки больших и малых люков для разведчиков валяются неподалеку и никакого дозора! За столь вопиющий непорядок кибернейос машины будет сослан в позорные деревни — и это в лучшем случае! А когда мы прошли сквозь кольцо наших соратников, окруживших машину, и приблизились к ее плоским граням, я понял, что дело плохо! Из ее чрева несло голой пустотой, стало ясно, что не только людей и соратников, но даже малейшего сотрудника мы там не найдем, и самую мелочь, вроде вездесущих аптеригот, тоже… Кто-то основательно вычистил машину, и от мертвенной этой чистоты веяло недоброй волей и неясным умыслом.
Боец наставника Чомбала с трудом протиснулся сквозь треугольник входа и исчез внутри, а его личный соратник замер у проема. Я был уверен, что больше мы наставника не увидим, он сгинет, исчезнет, поглощенный противоестественной и безжизненной пустотой. Однако вскоре он выполз, цепляясь клешнями за створки и волоча в передних когтях металлический дырчатый шар. Шар выскользнул, покатился по склону, ударился о камень и распался на четыре сегмента. Если бы я мог, то вздрогнул бы! Самое сокровенное звездной машины, ее сердце, без которого она груда металла — было пусто. В шаре, место которого в самом центре машины, должна находиться малая толчковая опора — пирамидка из орихалка, грани которой с необыкновенной точностью соразмерны с гранями большой реперной в Гизе. Как же вернуть машину без нее?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});