своим одногруппникам и прочим студентам, я подниму экзаменационные листы за прежние годы и проверю, на каком основании ей были выставлены оценки. Надеюсь, мы друг друга поняли?
Госпожа Мур что-то неразборчиво пробурчала, на что ректор требовательно переспросил:
— Мы друг друга поняли, Элида Мур?
— Поняли! — рявкнула мама нашей старосты и судя по учащённому снежному хрусту отправилась восвояси.
Не дожидаясь, пока столкнусь нос к носу с Роутом, я поспешила по заметённой дорожке в сторону крыльца, и мне в спину донеслось ехидное:
— Только не делай вид, будто ты не подслушивала.
Я лишь неопределённо пожала плечами, пряча довольную улыбку, но стоило Аррэну поравняться со мной, не удержалась:
— Красиво вы её.
Ректор лишь усмехнулся в ответ на мои слова. Молча открыл входную дверь, велел мне подниматься к себе и переодеваться в домашнее, а сам обещал добыть ужин.
Оказавшись в комнате, я бросила сумку на ковёр и высыпала из неё всё содержимое. Затем, достав мелок, начертила кривоватую схему на ворсе, активировала и дождалась, пока вещи снова станут прежнего размера.
Правда, из-за некоторой неровности линий, тапочки увеличились лишь наполовину, но в особняке Роута было чисто, а полы были тёплыми.
Я сходу переоделась в домашнее платье, аккуратно повесив камзол на спинку стула, чтобы не помялся. В попытке скоротать время, завалилась на кровать с учебником по начерталке, долистала до нужного параграфа и принялась изучать схему, ставшую привязкой.
— Направление линий должно быть строго учтено согласно основе и может быть перенесено только по плоской параллели… — бубнила вслух, помечая галочками прямо на страницах то, что мне может пригодиться. — …только методом проецирования…путь в пространстве возможен при тщательном соблюдении техники… Пф-ф, ну конечно! Если всё так строго, то почему сработала привязка?
Ещё десять минут я вчитывалась в строчки, написанные в параграфе, но перед моими глазами то и дело всплывала схема, начерченная с последней линией в противоположном направлении.
— А что, если… — задумалась я, постукивая кончиком карандаша по нижней губе, но уже через секунду подскочила как ужаленная! — Точно! Господин Роут!
На полной скорости я выбежала в коридор, зажав под мышкой учебник.
— Господин Роут! Господин Роут! Срочно!
Дверь в ванную открылась так внезапно, что я не успела затормозить и со всей дури врезалась в Аррэна, на котором из одежды было лишь прикрывающее бёдра полотенце.
Глава 15.2
Распахнув глаза, я заворожённо рассматривала рельефную грудь и отчётливые кубики пресса, покрытые сеткой мелких капель, стекающих с кончиков мокрых прядей. Оставляя извилистые дорожки, они стремились вниз, исчезая у верхней кромки белоснежной махровой ткани.
— Осторожнее!
Аррэн ухватил меня двумя руками за плечи, сминая пальцами целомудренное платье. Край полотенца сполз ещё ниже и, казалось, в любой момент упадёт на пол.
От испуга я выронила учебник и зажмурилась крепко-крепко, чтобы не больше не увидеть ничего лишнего!
— Извините, — едва слышно прошелестела я.
— Извинить?
Меня, будто тряпичную куклу, вжали в стену, а по виску скользнуло разгорячённое дыхание.
— Извинить? — низким, хриплым голосом повторил Аррэн и с приглушённым стоном провёл жаркими губами по скуле, от вершинки уха до уголка моих губ.
— Да, — еле слышно ответила, а сердце пропустило удар, чтобы потом заколотиться о рёбра, как бешеное.
— Просишь?
— М-м.
Я невольно приоткрыла рот, глотая воздух, насквозь пропитанный льдистым, терпким, истинно мужским мылом для душа, а мысли заполонил дурманящий туман, обостряющий потаённые желания, о которых я даже не подозревала!
— А если нет?
Роут с силой потянул меня на себя, вжимая в своё тело так крепко, будто я в любой момент могла раствориться в воздухе и исчезнуть. Животом я ощутила его каменное возбуждение, скрываемое лишь тонкой тканью полотенца.
Но вместо того, чтобы отпрянуть, мои ладони сами собой скользнули вверх, по влажным, разгорячённым крепким плечам.
— Господин Роут, — с мольбой выдохнула, не понимая, чего я хочу на самом деле — отстраниться или сгореть дотла в его объятиях. — Это же не по-настоящему. Вы не чувствуете всего этого на самом деле!
— Не чувствую? Да я сейчас из последних сил сдерживаюсь, чтобы не сорвать с тебя это чёртово платье, — с усилием ответил он, тяжело дыша. — Тебе так нравится играть со мной, Амелия? Дразнить, а потом ускользать?
— Я лишь хотела…
Аррэн не дал договорить фразу. До боли стиснул пальцами подбородок, задрав голову вверх, и смял мои губы, будто неистовый, голодных хищник.
Я никогда не думала, что поцелуй может быть таким.
Острым. Волнительным. Пьянящим.
Дыхание перехватило от головокружительных касаний его губ и языка. Тело ощущалось как единый оголённый нерв, переворачивая с ног на голову всё, что было между нами. Кожа пылала огнём под взмокшей тканью, вызывая новые ощущения, которые ранее были мне чужды.
— Хватит!
Роут с трудом отстранился, всё ещё не в силах выпустить меня из объятий. Тут же отвёл взгляд в сторону и прошипел сквозь зубы:
— Так больше не может продолжаться. Ещё раз спровоцируешь меня, и…
— Я спешила, чтобы сказать, что я нашла способ снять привязку, — выпалила быстрее, чем он скажет что-то, что способно разбить мне сердце.
Аррэн рвано вздохнул и медленно, неохотно убрал руки с моей талии.
— Наконец-то этот невыносимый кошмар закончится. Спускайся, ужин привезли из ресторации, но я не успел распаковать, — произнёс, не глядя на меня. — Накрой на стол, я оденусь и приду.
Кошмар? Невыносимый? Я едва стояла на ногах, оглушённая, сбитая с толку. Губы до сих пор горят от пламенного поцелуя, а он говорит такие вещи? Да, неприятная ситуация, но мог бы хоть слова помягче подобрать?
— Как скажете, господин Роут, — мой голос предательски задрожал, а на глазах против воли выступили слёзы. Села на корточки, чтобы подобрать учебник и услышала жестокое:
— Нечего сырость разводить. Я тебя предупреждал. И я не в силах это контролировать. Скажи спасибо, что сдержался и не зашёл дальше. Хотя, уверен, тебе бы понравилось.
— Не надо так. Вы слишком жестоки, — прошептала я, желая провалиться сквозь землю и не слышать этих слов.
А проклятый учебник раз за разом выскакивал из трясущихся пальцев. Подцепив его за корешок, я вздогнула от громкого хлопка двери, ведущей в ректорскую спальню, и побежала вниз, еле сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
— Бесчувственный козёл! — всхлипывала, распаковывая свёртки с блюдами из ресторана, чей логотип красовался на обёрточной бумаге. — Бессердечный упырь! Жертва некроманта! Будущая! Да! Получу вторую вышку по некромантии, дождусь, пока он умрёт и вытащу его из могилы! Будет полы мыть в общественной уборной!
— Надо же, какая фантазия, — едко хмыкнул Аррэн Роут, прислонившись к дверному проёму. — И как