головке.
Он поднимает лицо, улыбается и сердце мое пропускает удар.
— Назар!.. — кричит со стороны женский голос, и мы поворачиваемся одновременно, — малыш, не убегай больше от меня. Никогда. Понял. Я так перепугалась.
— Мне показалось я видел папу, — бормочет недовольно ребенок.
— Милый, ну, я же тебе объясняла. Папа пока… далеко. Но когда-нибудь он обязательно к нам приедет. Спасибо вам.
Ко мне поворачивает и тоже замирает.
— Привет, Соня, — улыбаюсь.
— Привет, Аня… — она слегка запинается, — как твои дела?
— Пока не родила. Ой. Родила вернее. Двух уже. А я смотрю, ты тоже, — замечаю, как незаметным движением она пытается спрятать за спиной сына, и добавляю, — а глаза как у папочки. Почему ты ничего не сказала?
— Ань, давай не будем. Мы пойдем. У нас… дела еще.
— Подождут твои дела, — к малышу наклоняюсь, — Назар? Правильно? Ты не против, если твоя мама пообщается немного с тетей. Мы старые подруги и давно не виделись. И я очень скучала.
— Конечно, — серьезно кивает он, — а вы правда знакомы с моим папой?
— Правда, малыш.
Еще раз глажу его по золотистым волосам. Заглядываю в зеленые как яркое южное лето глаза. Боже, он просто маленькая копия отца. Он просто вылитый Игнат.
Мы с Соней устраиваемся на веранде летнего кафе, а Назар плюхается играть в песок тут же рядом.
— И когда ты собираешься ему сказать? — задаю наконец вопрос после того, как приносят холодный чай и Сонино лицо перестает быть каменной маской.
Но тело ее по-прежнему напряжено. Словно она в любую секунду готова вскочить, сгрести сына в охапку и бежать, куда глаза глядят. Как можно дальше отсюда.
— Никогда, — роняет она, а я едва чаем не давлюсь.
Но беру себя в руки.
— Ты не считаешь, что отец ребенка имеет право знать?
— Он сказал, что это к лучшему! — срывается она на крик, — для него было к лучшему, когда врачи установили, что мой ребенок погиб, еще не успев родиться. Понимаешь? Он не хотел детей? Ему незачем знать!
С этим не поспоришь. И самое дурацкое, что Игнат действительно так сказал. И если я начну сейчас объяснять, что он на самом деле имел в виду, она решит, будто я просто его оправдываю. Да и не я должна это делать. Зато я могу рассказать Игнату. Рассказать о том, кого встретила на берегу теплого моря.
Уверена, он сорвется сюда в ту же секунду, как узнает. Уверена, он город вверх дном перевернет, но найдет их. Уверена…
Рука уже на автомате за телефон тянется. Но Соня перекрывает мою ладонь своей.
— Не рассказывай никому, — требует и так смотрит, что я слова выдохнуть не могу, — пожалуйста, Аня! Пообещай, что никому не расскажешь. Особенно Игнату. Ты ведь сдержишь слово? Ты ведь была мне настоящей подругой!
С трудом сглатываю слюну. В голове миллион причин, почему я должна отказать. Но вместо правильного решения я выбираю сердце.
— Хорошо, — киваю и сдаюсь, — я не скажу никому ни слова.
— Спасибо!
Соня наконец то улыбается. Встряхивает с себя забитость от нашей встречи. Мы еще немного болтаем о ни о чем. А потом они уходят.
Смотрю им вслед, а на душе кошки скребут. Неужели все вот так и закончится? Неужели Игнат так никогда и не узнает о сыне?
Снова достаю телефон. Пару секунд верчу его в руках. Борюсь с собственной совестью. Не хочу нарушать обещание. Даже несмотря на это все. А что, если?..
Активирую камеру. Всего один снимок. На фотке куча зелени. Кусок белоснежного песка. И девушка, удаляющаяся в закат за ручку с ребенком.
Никто другой никогда ничего не поймет. Никто другой кроме одного человека.
Отправляю снимок. Делаю все быстро, чтобы не передумать. Я, конечно, дала обещание никому ничего не говорить. Но я ведь ничего и не рассказала. А значит это не считается!
В ответ на смс мне тут же приходит всего одно слово:
«Где?»
Но я ничего не отвечаю. Обещала же ничего не говорить. Вот и не буду. Игнат начинает названивать. А потом телефон вдруг резко замолкает. Наконец-то. Догадался! Теперь дело техники, узнать у Марата, где я сейчас нахожусь.
Выключаю телефон и убираю в карман. На душе так тихо и спокойно становится. Прямо как море, раскинувшееся сверкающей голубой гладью. Вдыхаю ароматный теплый воздух. И понимаю, что все теперь будет хорошо. Все и у всех!