Нехотя русоволосая слезла с колен своего спутника и только сейчас, уже успокоившись, поняла, насколько нелепо они выглядят. Она до сих пор в ночной сорочке, едва прикрывающей колени, в домашних тапочках и мужской рубашке, накинутой на плечи. Да и Феликс не в лучшем виде. С голым торсом и в серых спортивках, так странно сочетающимися с его необычной внешностью.
— Вот она, команда, спасающая мир, — Ника не сдержала улыбку, осторожно, но жадно наблюдая за поднимающимся Феликсом, а тот ответил ей коротким смешком.
И они двинулись прямо к светящимуся софитовыми огнями бару, ведь было очевидно, что их туда и зазывают.
Беловолосый ловко перепрыгнул через невысокое ограждение, отделявшее проезжую часть от тротуара, и протянул Нике руку, помогая перебраться следом. Уже подобравшись ближе, девушка внимательно оглядела фасад: знакомая неоновая вывеска отражала незнакомое название, которое явно было раньше другим. "Бар Дарк'ан".
Вскоре спутники подобралась к входным дверям, и Феликс вдруг быстро перехватил ладонь девушки, потянувшейся к железной ручке.
— Чтобы ни произошло, помни: я рядом.
Ника кивнула и ещё уверенее потянула стеклянную дверцу на себя. Тут же её окатило волной пульсирующего звука и шумом беснующейся толпы. Сглотнув, Вероника шагнула за порог, попадая будто в совершенно иную реальность.
Внутри было много отдалённо знакомых людей, которых Ника встречала ещё на студенческих тусовках Даниила. Они все двигались под безумную клубную музыку, наполненную одними басами и, кажется, не замечали незваную, не к месту одетую парочку. "Интересно, — хмыкнула про себя девушка. — Как это могущественный маг сильнейшей Империи другого мира мог позволить водить себя на поводоке? Ведь настоящий Тёмный Демон все последние дни был у него прямо под носом".
Они пробирались сквозь танцующих, Вероника впереди, Феликс сзади, и девушка всё всматривалась в лица, ища её — свою некогда лучшую подругу — Катю Почку. Вскоре они выбрались к столикам, за одним из которых когда-то сидела сама Ника с Дарьей, Романом и их компанией. Места и как и тогда были полностью заняты, диваньчики сдвинуты к тому самому столику, на котором сейчас стоял высоченный кальян. А из трубки его нещадно посасывала та, кого Вероника так долго искала.
Катя вальяжно устроилась на одном из мягких сидений и когда парочка подошла достаточно близко, неторопливо повернула голову в их сторону. Из её рта и ноздрей повалил ароматный ванильный пар.
— Как же долго, — устало протянула Катя и пренебрежительно махнула кистью, украшенной хищным неоново-зелёным маникюром.
Все сидящие рядом с ней молодые люди пришли в движение: они, подозрительно и недобро оглядываясь на внезапных гостей, крадучись, отходили в стороны, освобождая места, и, несводя пристальных глаз, смешивались с остальной толпой, занявшей весь танцпол.
Не отрывая взгляда от Катерины, которая явно чувствовала себя здесь полноправной королевой, Вероника села напротив, рядом с ней устроился на удивление спокойный Феликс.
Русоволосая не решалась заговорить, она подозрительным взглядом осмотрела бывшую подругу. С их последней встречи на набережной Катя практически не изменилась. Только больше не строила из себя весёлую милую девушку. И уж точно она более не напоминала ту маленькую круглолицую четвероклашку. Её черты стали более грубыми и хищными, нарощенные ресницы теперь были больше похожи на боевые веера китайских воительниц, брови напоминали двух червяков, готовых вот-вот сцепиться друг с другом, а её глаза горели странным неестественным огнём.
— Кто ты? Человек или… демон? — наконец решилась поинтересоваться Ника.
На этот вопрос Катя усмехнулась, так, что линия её губ изогнулась, будто кривой ржавый нож.
— Я — та, кто отобрала у тебя всё, — девушка (если её ещё можно считать девушкой) перевела взгляд на Феликса. — Или почти отобрала.
— Даже не думай. У тебя ничего не получится, — не смолчал беловолосый, сжимая под столом ладони в кулаки. А от его голоса в бокале, стоящем рядом, треснули кубики льда: — Я тебе этого не позволю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Почка расхохоталась.
— Зачем ты это всё делаешь? — Ника нахмурилась, готовая к резким действиям собеседницы. — Ради чего ты хотела меня… — русоволосая запнулась, — убить?
Демонический смех оборвался, но в глазах Катерины всё так же поблёскивали презрительные смешинки. Она снова выдохнула паром, хотя и не затягивалась кальянным дымом, и развела руки в стороны.
— Ради вот этого всего, конечно же! — её голос прогрохотал сильнее басов с танцпола. — Я бы сделала это ещё раз и ещё! Всё что угодно ради обладания своим собственным миром! — она навалилась на столешницу, приближая своё лицо, остервеневшее от жажды власти, и надломленно прошипела: — А ты всегда была такой. Строила из себя мышку-недотрогу, хотя тебя никогда не обделяли вниманием. Всегда хорошие отметки, миловидная мордашка и складная фигурка — всё давалось тебе так легко…
Веронику прошиб холод от шепчущего голоса Кати, но когда на её руки, сцепленные под столом, легла ладонь беловолосого спутника, всё же немного успокоилась.
— И я бы никогда не приближалась к такой, как ты, — продолжала Почка, её глаза сощурились, превращаясь в две расщелины, за которыми бурлила лава. — Если бы не те истории, что ты всем рассказывала.
Русоволосая вздрогнула, припоминая давно забытые времена. Это была их первая встреча и начало дружбы. Паразитической дружбы.
— Я хотела, чтобы ты только мне рассказывала! — продолжила Катя, еле сдерживая себя. — И добилась этого! — ликующее торжество отразилось на её лице, и собеседница снова откинулась на мягкую обивку дивана. — Втереться тебе в доверие было проще простого. Я поняла, что ты клюнула, когда твоим новым героем стала Катринэт — то есть я.
И она снова прижалась губами к длинной, извивающейся змеёй, трубке кальяна, продолжая свою паротерапию. Затянулась так глубоко и крепко, что табак затрещал в чаше, и весь агрегат завибрировал на столе. Катя сощурилась, задерживая в себе пар на несколько бесконечно долгих секунд, и пронзительно посмотрела прямо на Веронику.
Вдруг улыбка тягуче уверенно расплылась по её щекам, и губы разомкнулись, выпуская из своих недр огромное облако белого пара, которое будто ураган надвинулось на Нику и её спутника.
Девушка зажмурилась и закашляла, отгоняя одной рукой внезапный паровой залп. И когда дым немного рассеялся Ника увидела, что напротив неё сидит уже не Катя, а сама Катринэт. И окружают её уже не молодые веселящиеся люди, а жуткие демонические твари, голодными алыми глазами поглядывающие на гостей своей хозяйки.
Глава 20
Тут же Веронике в глаза бросилась пересекающая торс по диагонали чёрная рваная рана, обожжённая по краям. Однако она, кажется, нисколько не волновала одержимую воительницу. Всё та же ржавая ухмылка Почки красовалась на более привлекательном лице светловолосой женщины.
— Признайся, — с алых припухлых губ Катринэт сорвался голос Кати. — Я вдохновляла тебя на этот облик. И это имя… Катринэт, — просмаковала, — тоже взято с оригинала.
— Какая глупость, — вдруг не выдержала Вероника, процедив сквозь зубы и до хруста сжимая пальцы в кулаки. — Катринэт никогда… никогда не была похожа на тебя! — чистая ярость овладела девушкой, и она, сильнее нахмурив брови, впилась взглядом в расхитительницу чужих заслуг. — Настоящая Катринэт прошла длинный путь и достойно занимала свою должность. А ты… ты так ничего и не поняла, видимо.
Вероника поднялась. С каждым последующим её словом басы с танцпола затихали, а софиты меркли, погружая зал в темнеющую тишину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты не достойна этого мира! — выпалила русоволосая. — Снимай проклятье!
Непривычные для облика Катринэт неоновые ногти впились в гладкую поверхность столешницы, пронзая ту практически насквозь.
— Только через мой труп!!! — проревела демоница нечеловеческим голосом, поднимаясь следом. Все красноглазые тени за ней встрепенулись и зашипели.