Слава богу, они подъезжали к городу: Харрисон мечтал вырваться из замкнутого пространства машины. От Тру предательски веяло летними цветами, а сочные розовые губы так и молили о поцелуе. Какой мужчина способен оставаться спокойным в такой ситуации? Ему так хотелось – протянуть руку, положить ей на колено и…
Можно было бы включить радио, но это лишь станет напоминанием о том, что Харрисон так и не написал ни одной новой песни. И тогда он решил поговорить на безопасную тему: обсудить с Тру политику городских властей. Интересно, кто сейчас занимает пост мэра? Наверное, Джо Райли? В былые дни он возглавлял попечительский совет их школы. Что там с развитием туристической индустрии Чарлстона? Порт собираются реконструировать?
Мигом приняв авторитетный вид, Тру развернуто ответила на все вопросы. Такая расторопность навела Харрисона на странную мысль: а вдруг она тоже хотела разрядить напряжение, возникшее в салоне его «Мазерати»? Хотя, возможно, ее мотивы не имели ни малейшего отношения к сексу. Наверно, она попросту решила занять время праздной болтовней.
К счастью, впереди все яснее проглядывались очертания моста Равенел. Осталось его пересечь – и они у цели. В последний раз Харрисон был в Чарлстоне в юности, когда подрабатывал официантом-стажером в «Каролайнс», чтобы свести концы с концами и закончить школу.
– Я бы никогда не стала отождествлять тебя с белкой, – внезапно заявила Тру.
– Хм… спасибо на добром слове.
Тру окинула его любопытным взглядом, и он поинтересовался:
– А с каким бы животным ты могла меня сравнить? И не вздумай сказать, что с ослом – это слишком примитивно.
– Ну что поделаешь… – в притворном разочаровании проговорила Тру. – Раз уж ты не оставил мне выбора, я, пожалуй, остановлюсь на… льве.
– Серьезно? Или просто хочешь подсластить пилюлю?
– С чего бы это?
– Действительно, с чего? Мы ведь терпеть друг друга не можем с детских лет – тогда мы были неразлучны и…
– Не стоит ворошить былое, – быстро перебила его Тру, но, как ни странно, в ее голосе не чувствовалось злобы – просто, видимо, не хотела вспоминать ту ночь, которую они провели вместе.
– Так что же львиного ты во мне находишь? Давай, подкорми мое ненасытное эго. Я потом скажу своему секретарю, чтобы записал твои слова в мой позолоченный личный дневник.
– Ты заботишься о Гейдже. А еще у тебя роскошная шевелюра и дрянной характер.
– И это все? Что-то маловато.
Тру окинула его многозначительным взглядом.
– Ладно, Харрисон. Ты сексуален, и прекрасно знаешь об этом. Тебя роднит со львом осведомленность о собственном величии. Доволен? Будто тебе мало знать, что весь мир лежит у твоих ног. – Последние слова она пробурчала себе под нос.
– А ты, – высокопарно заметил Харрисон, – напоминаешь мне Леди[22] из мультфильма «Леди и Бродяга»: храбрая, умная и неизменно элегантная, но порой излишне требовательная. – Они спускались по Кинг-стрит, которая славилась обилием магазинов и бутиков. – Леди – мой излюбленный диснеевский персонаж. Разодетые принцессы ей в подметки не годятся.
– То есть ты хочешь сказать, что я собака? – возмутилась Тру. – Как ловко ты обошел это слово.
– Ну я же не идиот. И чего все ополчились на собак? Я вот очень сожалею, что не имею возможности завести собаку.
– А почему не можешь?
– Это было бы безответственно. Я не смогу уделять ей достаточно времени, как и людям, с которыми меня сводит жизнь. – Харрисон заехал на парковку. – В моей жизни есть место только для одной персоны – меня самого.
Наконец-то. Они благополучно расставили все точки над «i». Границы очерчены, и им обоим не стоит их нарушать. Теперь наверняка он будет чувствовать себя свободнее. Хотя и до этого было неплохо.
– Ты явно родился под счастливой звездой! – воскликнула Тру. – Мне никогда не удавалась припарковаться около «Кружевных лоскутков». И как нельзя вовремя: у них очередная распродажа. – Тру не собиралась печалиться по поводу его заявления. – Мне нужно приобрести кое-что из белья для медового месяца.
Да неужели? Вечно у девушек мутнеет разум перед обещанием внушительных скидок.
– Заскочу ненадолго. Спишемся через час, хорошо? Все три офиса банкетных менеджеров находятся на Кинг-стрит или Уэнтуорт.
– Отличный план.
– Кстати, «Бен Сильвер» выше по курсу, около местного рынка.
– Прекрасно.
– Будь другом, ознакомься с их ассортиментом подарков для шафера. Дабз так занят, что совершенно забыл об этом.
– Без проблем. – Харрисон почесал затылок: чертов Дабз.
Тру расплылась в благодарной улыбке.
– Спасибо, Харрисон. Я правда глубоко признательна тебе за помощь.
Пока оба искали четвертаки для оплаты парковки, у него забренчал телефон. Номер не определился, но по коду можно было понять, что звонят из Нью-Йорка. Скорее всего кто-то со студии. Недолго думая Харрисон ответил.
– Привет, мой милый!
Боже, как не вовремя! На проводе была Валери Рен, самая горячая незамужняя кантри-исполнительница в Нэшвилле. Звук ее голоса напоминал бурбон, томно растекавшийся по дну бокала.
Тру выловила из кошелька две монетки по двадцать пять центов и шепнула:
– Больше нет, а этого не хватит.
– Привет, Валери, – сказал Харрисон в трубку, молча указав Тру на «бардачок».
Та быстро поняла намек.
– Как дела? – промяукала Валери.
– Да вроде не жалуюсь, – сказал Харрисон, застигнутый врасплох ее кошачьей сексапильностью.
Открыв «бардачок», Тру обнаружила там розовые трусики в горошек.
Проклятье! Купленные Деном трусики предназначались именно для Валери. Ден, возомнивший себя альтруистом, частенько примерял роль посредника в любовных связях Харрисона. Он чем-то походил на чуткого и верного консьержа-извращенца. Не оценив такую преданность, Харрисон буквально натянул трусы ему на голову. Вероятно, тот оставил их здесь в отместку.
Пронзив его взглядом, Тру продолжила искать монеты.
Харрисон в недоумении пожал плечами, изображая мальчика из католического хора.
– Хотела навестить тебя, раз уж ты никак не соберешься приехать сюда, – сказала Валери. – Эти янки знают, как устраивать классные вечеринки.
– Очень мило с твоей стороны, однако я страшно занят, Вел.
– Страшно занят для меня? – капризно пролепетала Валери.
Захлопнув дверцу «бардачка», Тру принялась дотошно изучать выемки под радио и пассажирскими сиденьями. Когда поиски окончательно зашли в тупик, раздосадованная Тру опрокинула сумку, вытряхнув на пол все ее содержимое. Ни одного четвертака.
– Занят для всех. – Харрисон слегка поправил телефон. – Мне нужно работать. Давай-ка встретимся чуть позже, а? Споем дуэтом на ближайшем конкурсе: наверняка скоро начнут составлять программу на этот год, – идет?