мой день, я бы согласилась приехать сюда только ради этого.
Открыв глаза, я готова сказать ей, что, конечно, помню ее влюбленность в Тора, но дыхание застревает в горле.
Он стоит на лестнице и смотрит на меня. Какого черта ему нужно быть здесь?
Отведя взгляд, немного поворачиваюсь, чтобы сосредоточить свое внимание на Лейле.
— Ты была одержима Тором.
— И до сих пор.
Ее тело сотрясается от смеха, а я заставляю себя улыбнуться. Этот тупой ублюдок не сводит с меня взгляда, и моя шея становится горячей.
— Есть ли кто-то, кто тебе нравится, Ава? — С любопытством спрашивает Грейс.
— Себастьян Стэн. — Отрывисто отвечаю я. — Зимний солдат.
— Я в курсе. — Она качает головой, пока свет медленно гаснет. — Ты за плохих парней, девочка.
— Да. — Соглашаюсь я, мое тело напряжено и жестко.
Я чувствую себя неловко и злюсь.
Будет еще сложнее наслаждаться фильмом, когда здесь присутствует этот придурок и смотрит на меня.
Через сорок пять минут я готова выскочить из этого места. Фильм не так уж плох, но я почти ничего не слышу, не говоря уже о том, чтобы запомнить всех персонажей и происходящее. Этот тупой идиот не сводит с меня глаз, а я даже не могу нормально соображать. Какого черта я ему не нравлюсь?
— Я пойду в туалет. — Шепчу я Лейле, прежде чем встать и взять с сиденья свою сумочку.
— Ты вернешься? — Ее взгляд пристально изучает меня. Я поднимаю одно плечо в качестве ответа. — Если нет, просто подожди нас в холле. Дрейк подвезет нас до общежития. Хорошо?
— Конечно.
Я двигаюсь медленно, извиняясь за причиненные неудобства. Здесь не так много людей, так что это довольно легко.
Специально выбираю дальний проход, чтобы избежать этого ублюдка.
Дверь закрывается, и я выдыхаю весь воздух из легких. С тем же успехом можно воспользоваться туалетом, а потом я подумаю, что делать.
Если быть честной с самой собой, то вероятность того, что я вернусь в кинотеатр, крайне мала.
Внимание этого ублюдка испортило мне настроение, и я предпочла бы почитать что-нибудь на телефоне, чтобы прийти в себя.
Парень за стойкой поднимает глаза от своей книги и улыбается мне, когда я прохожу мимо него.
Наверняка ему до смерти скучно в одиночестве, и он читает — это говорит в его пользу.
Может, я смогу пообщаться с ним, пока жду окончания фильма. Я ухмыляюсь про себя, открывая дверь туалета.
Направляюсь в самую дальнюю кабинку, закрываю ее и вдруг слышу, как открывается дверь.
Вода начинает течь, и я качаю головой от своей глупости.
Когда, черт возьми, я стала такой нервной?
Как только выхожу из кабинки, я встречаюсь взглядом с этим придурком.
Он стоит, прислонившись к столешнице и сложив руки на груди.
Он что, издевается надо мной?
18. К черту это
Видеть ее такой взволнованной — просто прелесть.
Она даже застывает в дверном проеме кабинки, ее рука все еще лежит на дверной ручке.
Похоже, мне удалось ее удивить.
Ну, если бы место не было таким пустым, я бы, наверное, не стал этого делать, но это последний фильм за вечер, и сейчас уже десять.
Никто не войдет, а если и войдет, то я извинюсь и уйду.
— Это женский туалет. — Шипит она, подходя ближе, чтобы помыть руки. Я молчу, позволяя своим глазам блуждать по ее телу. На ней красное платье с цветочным принтом, юбка заканчивается чуть выше колен. У него длинные рукава и небольшой вырез, открывающий мне прекрасный вид на ее декольте. Сиськи выглядят идеально, и мне не терпится увидеть их без всей этой одежды. — Ты прикусил язык или что?
Я моргаю, сглатывая.
Одно дело — молчать, чтобы раззадорить ее, но потерять дар речи из-за мыслей, которые только что посетили меня?
Это моя ошибка. Между нами ничего не будет.
Натягиваю на лицо язвительную ухмылку, удерживая ее взгляд.
— Я этого не сделал.
Она включает воду, добавляет мыло и начинает мыть руки.
— Может, ты не заметил табличку, но я говорю тебе, что это женский туалет. Тебе сюда нельзя.
— Кто сказал?
— Я.
Она выключает воду и вытирает руки бумажным полотенцем.
— Ну, общество говорит, что я могу быть кем хочу, где хочу. — Говорю я, наблюдая, как она разворачивается и прислоняется к стойке. — Каждый может быть кем угодно и где угодно.
— Это «Зверополис», а не реальный мир. — Комментирует она, и я замечаю, как уголки ее рта искривляются в крошечной улыбке.
— Я не смотрю фильмы Диснея.
— Тогда откуда ты знаешь цитату о том, что каждый может быть кем угодно? И откуда ты знаешь, что это Дисней?
Она меня раскусила. Я иногда смотрю Дисней. Обычно после того, как навещу маму. Он вызывает у меня ностальгические чувства, и мне это нравится. Хотя я скорее умру, чем признаюсь в этом вслух, особенно ей.
— Что за цитата? — Пробормотал я. — И кроме того, несколько лет назад постеры «Зверополис» были повсюду. Нужно было быть слепым, чтобы не заметить их, так что это доказывает, что ты ошибаешься. Я видел знак. Просто мне все равно.
— О многих вещах, очевидно. — Пробормотала она. Затем она делает глубокий вдох. — Чего ты хочешь, Томпсон?
— Ничего.
— Не похоже, что ты ничего не хочешь. — Она надулась. — Сделай мне одолжение и отвали?
— Не могу. — Медленно говорю я, наклоняясь, чтобы посмотреть ей в глаза.
Такие красивые темно-зеленые. Ее взгляд бурный, и я снова заворожен ею.
— Что я тебе сделала? Я извинилась за то, что дала тебе пощечину. Это было неправильно, я признала это. Если ты все еще зациклен на том, что произошло или не произошло между тобой и моей соседкой…
— Мне плевать на эту девушку. Я забыл о ней в тот день, когда вышел из твоей комнаты. Заблокировал ее в Instagram после того, как она прислала мне фото своих сисек.
Она морщит нос от отвращения, а ее брови сходятся вместе.
— Почему ты вообще… — Она гримасничает, качая головой. — Мне не очень нравятся девушки, которые отправляют обнаженные фотографии парням, с которыми они даже не встречаются, но еще больше я ненавижу парней, которые обсуждают эти фотографии. Ты ужасен.
911? У нас чрезвычайная ситуация. Ее слова попали в точку, и я не знаю, что я могу сделать, чтобы изменить ее мнение.
Она — единственный человек, кроме Клэя, которому я рассказал о фотографиях, и я не собирался рассказывать кому-либо еще.