сложнее становилось сопротивляться и уже не хотелось бороться. Но последнюю попытку девушка предприняла.
– А папа? – потянула юбку вниз и сжала ноги, чтобы он не мог подобраться.
Парень целовал шею под ушком. Щекотал губами сладко и вдруг замер.
– Папа умер давно. Ему тем более пофиг.
– Ой… Я не знала, извини, – Саша перестала извиваться. Искала его взгляд и нашла.
В нем опять ничего не было. Хотелось расспросить обо всем, но она сдержала себя, прикусила губу, прикрыла глаза. Золотов сел, прислонившись затылком к стене, и усмехнулся.
– Тебе, конечно, любопытно, от чего, когда и как, да?
Девушка закивала и тоже приподнялась на подушке к изголовью.
– Но это твое дело. Я не…
– Пожарным был. Погиб при исполнении, – отчитался холодно парень. – Спас старушку с ее тремя кошками. А самого завалило.
Золотов поднял лицо выше и набрал в грудь много воздуха, а потом медленно его выдыхал. Сдвинув брови, Саша следила за тем, как ребра собираются обратно и как кадык при глотании приподнимается и опускается, словно поплавок.
– Все его героем считают, а я уверен, это такая тупая жертва, – он помотал головой и свел пальцами переносицу. – Ей лет девяносто было. Она даже не понимала, что с ней произошло. И померла буквально на его похоронах. Зачем они только ее притащили? Я так смеялся.
Саша не знала, что сказать и соглашаться ли с ним. Она над такими материями никогда не размышляла. Настроение подпортилось. Они сидели в тишине несколько минут. Парень думал о своем с закрытыми глазами, но ровным лицом. Одну ногу согнул, руки опустил на кровать. Девушка поджала колени к груди и обняла их. Все никак не могла привыкнуть к его открытости. Она о себе столько не рассказывала, сколько узнала о нем за такой короткий промежуток.
– Все равно твой папа – герой, кого бы он ни спас, – сказала после долгих раздумий Саша. – Сам факт, что он умер, спасая другого, достоин уважения. Далеко не каждый на такое способен.
Золотов перевел на нее немой взгляд. Ничего не ответил. Заглянул себе в трусы.
– Мда. Сник, – озвучил с досадой.
Саша даже обрадовалась этому, потому что боялась уличения в непристойности, и не успела скрыть улыбку. Золотов выдавил смешок и лег вдоль стены.
– Поспим, что ли? – чмокнул ее в живот и подбил под себя подушку.
Она расслабилась сразу и устроилась рядом попой к нему. Парень положил руку на ее бедро и засопел в ухо.
В утренних сумерках Саша смогла разглядеть детали его комнаты. Порядок царил во всем. Только медали висели на одном крючке в углу, как в сувенирной лавке, а рядом в стеллаже лежали аккуратной стопкой пыльные дипломы. На разных полках стояли кубки, но не презентабельно, а тоже в кучу. Он как будто не гордился своими многочисленными победами. Комната совсем не походила на чемпионскую. Лишь одна медаль, маленькая, с пожелтевшей наклейкой, висела над кроватью на всеувидение. «Наверное, самая первая», – додумалась Саша. Поразмыслить не удалось. Сознание выключилось.
Они проспали до десяти. Саша обычно вставала раньше в выходные. Не любила тратить время на сон, но сегодня ее уморило. Проснулась на его груди. Золотов лежал с открытыми глазами, словно застекленными. Пальцами накручивал ее кудряшку. Почувствовав внимание снизу, посмотрел на девушку и произнес с улыбкой.
– Мама, кажется, свой лучший пирог приготовила для тебя. С морковью и сыром. Всегда отменный вкус.
Саша кивнула и скользнула указательным пальцем с кончика его носа по губам. Не удержалась. Парень прикусил его мягко и выпустил. Она спрятала пальцы в кулачок и захихикала.
– Блин, неловко все-таки утром получилось. Ты тоже бесцеремонный. И меня, и маму так… подставил.
– Проехали.
Он высвободил из-под нее руку и потянулся зевая. Саше тоже захотелось. Она растопырила пальцы на руках и ногах и выгнула позвоночник. Вывернулась и чуть не упала с кровати – слишком резко та закончилась, но Золотов удержал ее за талию.
– За тобой глаз да глаз, – посмеялся.
На кухне уже все собрались: Серафима Антоновна, Лила и пирог на праздничном блюде. Запахи сводили Саше желудок, оттого становилось более неловко. Она со вчерашнего легкого ужина ничего не ела, а сил потратила много. Но накидываться первым делом на еду было бы невежливо. Хотя пирог так и манил своей румяностью и пряностью.
Мама с сестрой встречали ее улыбками. Девчонка сидела неровно, постукивала ножкой, тоже хотела есть скорее, но мать грозно на нее поглядывала, насколько вообще была способна внушать угрозу. Лицо было таким светлым и простым, словно не умело злиться, но тревожность отпечаталась в морщинах. Над переносицей и лбу глубокие черточки свидетельствовали, что она часто хмурилась. И сейчас вроде улыбалась, но в глазах чувствовалась тоска, давно там поселившаяся, ставшая фоном.
А Лила, напротив, выглядела сегодня беззаботной и жизнерадостной, не как в прошлый раз. Волосы зачесала в растрепанный хвост, носила свободную футболку и шорты. Ничуть не стеснялась ни себя, ни других. На Сашу ухмылялась с посылом: «Так и знала».
– Садитесь, – вскочила Серафима Антоновна, когда они затмили проем.
Золотов протолкнул Сашу внутрь и усадил на деревянный стул сбоку, сам сел рядом. За круглым столом, даже небольшим, вчетвером они свободно помещались.
– Сашенька, а что ты будешь пить? Чай, какао, кофе? – в голосе женщины слышалось столько заботы, что Саше стало неловко – она к ним ворвалась, считай, без спроса, а ее тут так встречали.
Девушка пожала плечами, положив руки на колени, и улыбнулась.
– Все равно. Что дадите.
Золотов мотнул головой и схватил с блюдца цветочек из помидорки – все овощи были нарезаны фигурно и лежали друг на друге аккуратной пирамидкой.
– Расслабьтесь все, – он закатил глаза. – Не надо делать из этого торжественное событие.
Парень обернулся на мать. Та виновато улыбалась, держа в руках банки с какао и кофе. Листовой чай лежал на столешнице в стеклянном боксе.
– Между прочим, Саня – моя детсадовская жена, как оказалось, – он усмехнулся и поднялся.
Мать с сестрой переглянулись и уставились на гостью овальными глазами.
– Неужели? – женщина прижала обе банки к груди.
– Нифига себе, – Лила закинула в рот звездочку из морковки и активно зажевала, нагло разглядывая Сашину фигуру.
– Мам, садись. Я все сделаю. Ты же кофе любишь? – Золотов посмотрел на Сашу и уже потянулся к матери за нужной банкой.
Саша кивнула и опустила плечи. Переглянулась с Лилой. Та хихикала. Серафима Антоновна послушно села за стол, ближе к холодильнику, пялясь на девушку с застывшей улыбкой.
– Надо же как, – женщина подставила руку под щеку. – Земля-то круглая.
Саша улыбнулась широко.