как мыльные пузыри. Она каждое касание впитывала. Пока его пальцы не коснулись клитора. Тогда наоборот захотелось из себя все выплеснуть и выкричать. Он ее нежно теребил, но не доводил до пика, каким-то образом останавливался вовремя, так, чтобы она испытала сильный прилив ощущений, но не успела его перебороть.
Потом они поменялись ролями. Саша следила за каждой струйкой воды, которая стекала по бугристым мышцам и косточкам, вниз с шейного сухожилия через грудь и между кубиками пресса в самый пах. Член набухал постепенно. Она его ласкала мыльными руками долго и с наслаждением, буквально вытягивала, как на гончарном круге. Тот податливо рос и уплотнялся. Саша облизывалась на него, удивляясь, как сильно он отличался от Пашиного. Был толще и длиннее. Даже страшно стало такой в себя пихать.
После душа Золотов накинул на нее полотенце и вывел из ванной. В коридоре поднял на руки и понес в комнату. Там повалил на кровать и спустился к низу живота. Поцеловал уже разбухший клитор. Возбуждение зашкаливало. Терпеть удовольствие оказалось сложно. Он давил на нее языком и губами. Проникал внутрь. Вызывал дикое желание заорать. Но Саша еще помнила, что они не одни в квартире. Поэтому закрывала себе рот рукой. Старалась рычать тише, но получалось плохо. А на самом пике, напротив, совсем онемела. Вся надорвалась и замерла. Сладкие конвульсии пронеслись по телу. Отпустило.
Золотов не дал ей толком передохнуть. Проверил смазку пальцами, надел презерватив и вошел с толчком. Саша охнула и выгнулась. Внутри все заполнилось, будто так и должно было быть, только его члена в ней и не хватало. Каждое движение отдавалось внутренними импульсами. Пашу она почти не чувствовала никогда. Только теперь это поняла.
Он начинал медленно. Целовал ее лицо, губы, шею. Гладил плечи. Сжимал грудь, под которой билось страстное сердце. Она постанывала, боясь разойтись еще хлеще и не удержаться от крика. Когда голос стал нарастать, Золотов накрыл ей рот ладонью плотно, а сам усилился. Саша вновь почувствовала накал, готовилась к взрыву, но не успела. Он вышел раньше и кончил в презерватив.
– Недо, да? – улыбнулся устало и откинулся на стену.
Они лежали на небольшой кровати, полутороспальной максимум. Саша приподнялась на локтях и вгляделась в его лицо. В темноте видела только блеск глаз и слабые очертания усмешки.
– Чуть-чуть. Но это все равно было раз в сто круче, чем с Пашей. С ним я, оказывается, вообще ничего толком не ощущала. А с тобой прям фонтан.
– Красиво льстишь.
Золотов погладил ее ногу от колена до лодыжки.
– Я искренне говорю. Мне дико понравилось.
– Хорошо.
Он рухнул на кровать и вытянулся. Уложил и ее, плотно прижав к себе. Иначе они здесь не помещались. Носом уткнулся в спутанные рыжие волосы.
– Возможно, со второго захода получится, – прильнул к ней тазом. – Отлежусь только.
Саша еще не успела наладить дыхание. Посмеивалась хрипло. Сконцентрировалась на ощущении его горячего тела, еще влажного от пота, но уже полностью расслабленного. Под ним даже без одеяла было тепло.
Молча, в темноте она переваривала то, что между ними произошло, точнее, происходило. Собственному сознанию не верила. Все было так резко и естественно. Странно и в то же время обыденно. Ей было с ним хорошо и свободно, как никогда и ни с кем до этого. Впервые она не чувствовала себя прилипалой. И перед тем как заснуть, убедилась – в этот раз все по-настоящему.
Эпизод 9. Побочный эффект
Саша специально поставила будильник на смартчасах, чтобы проснуться раньше всех и уйти, пока родные Золотова ее не спалили. На цыпочках она добралась до двери, оттуда выглянула в коридор с опаской. Вся одежда осталась в ванной.
В квартире стояла тишина. Круглые часы в прихожей показывали полшестого утра. Саша спала всего пару часов, а чувствовала себя невероятно бодрой. Как будто недавнее возбуждение еще не прошло и держало в тонусе. Рискуя всем, девушка прошмыгнула в ванную и там закрылась. Оделась, умылась, ополоснула рот разбавленной водой зубной пастой и улыбнулась себе в зеркало. В отражении видела блики собственного счастья.
Когда стала шуршать куртками, ища свой пуховик, в проеме появился Золотов в одних трусах и оперся плечом о шкаф.
– Че делаешь? – усмехнулся.
Саша переполошилась и застыла, как пойманный воришка. Придя в себя, прошептала:
– Смываюсь по тихой, пока твои не проснулись.
– Зачем?
Сине-зеленые глаза округлились. Ей казалось это очевидным.
– Ну, как? Будет супернеловко, когда они проснутся, а тут я, левая девка, расхаживаю по квартире.
Золотов посмеялся в голос, совсем не боясь разоблачения.
– Почему левая? Моя.
Обоих отвлек звук открываемой двери. Из дальней комнаты вышла высокая и полная женщина в ночной сорочке с цыплятами. С волос свисали бигуди. Заспанное лицо зевало широко. Только сомкнув челюсти, она заметила парочку и вздрогнула.
– Ой, здрасьте, – кивнула Саше.
Девушка вытянулась столбиком, руки протянула по швам и тоже кивнула, почти поклонилась по-японски.
– Здравствуйте, – а потом с упреком посмотрела на Золотова – тот не парился.
– Илюш, а это… – женщина не отпускала Сашу глазами, широко раскрытыми, такими же голубыми и ясными.
– Это Саня, моя девушка, – ответил Золотов без запинки, а потом повернулся к ней. – А это моя мама, Серафима Антоновна.
– Очень приятно, – Саша кинулась пожимать его матери руку. Захватила ее ладони в свои и опять поклонилась.
– И мне тоже. Извини, что я так… – Серафима Антоновна отшагнула и обняла себя руками. – Илюша не предупреждал просто.
– Это вы меня извините, – Саша сморщилась от неловкости. – Я как раз собиралась уходить.
Она отпрыгнула обратно в прихожую.
– Что ты, не торопись. Только познакомились ведь. Давай, позавтракаем. Я на минуту буквально.
Женщина исчезла за дверью своей комнаты. Золотов крикнул вслед:
– Мам, не суетись. Мы еще поспим.
Саша не успела одеться и сбежать, потому что парень прижал ее к стене и поцеловал в губы. Рукой сполз на ягодицу, сжал ее и прошептал с усмешкой:
– Давно у меня не было такого утреннего стояка.
– Ты опять хочешь? При всех? – девушка прикрыла рот рукой, будто говорила срамные вещи.
– Почему при всех? В комнате, разумеется.
Он поднял ее на руки и унес на кровать. Навалился сверху, стал раздевать. Саша выворачивалась, как угорь, и шипела, что не может так, когда все уже не спят.
– Только мама проснулась, – парень стянул с нее кардиган. – Она не услышит ничего на кухне.
Следом полетела футболка.
– А Лилка дрыхнет как убитая всегда, – руки залезли под бюстгальтер.
Своей напористостью Золотов нагнетал в ней возбуждение. Все