Ее угнетала мысль о свете. Надо срочно с этим вопросом разобраться! Остальной быт пока, в целом, ясен, а вот тут почему-то пробел. Наверняка в блоке девочек уже все комнаты заселились. Вечером к ней начнут заглядывать соседки: «Ой, а почему у тебя темно? Не можешь выключатель найти? Ты что, с луны свалилась или из другого мира?» Алиса почувствовала подступающую панику и попыталась взять себя в руки.
Так! Если бы она дома обнаружила, что свет не включается, что бы она сделала? Ответ очевиден — попросила бы соседа дядю Лешу глянуть, он ей частенько помогал с такими мелочами, когда отец был… не в форме… Теперь, к сожалению, дядя Леша далеко…
— Лука, слушай, а у вас в комнате свет нормально горит? Мой что-то барахлит (дурацкое слово выскочило, это же не холодильник!).
Однако надменный и холодноватый парень отреагировал нормально… для себя.
— Не удивлен! Тут все разваливается на глазах.
— Да уж, — крякнула Алиса в ответ.
— Могу тебе наш мешочек отдать! — великодушно предложил новый друг. — Мы же видим в темноте, а здешние мешки слишком яркие, регулируются плохо.
— Эхм-м-м, — ответила Алиса.
— Пошли, сразу возьмешь!
Они как раз поднялись на третий этаж и должны были сейчас разойтись направо и налево — каждый в свой коридор. Здесь царила суета. Все ученики только что заселились в комнаты и теперь бегали, хлопали дверями, знакомились или общались со старыми друзьями.
Алиса судорожно глянула в сторону коридора девочек. Ох, лучше бы она дурочку перед соседками поизображала. Хотя, пожалуй, нет! Девчонки — внимательные, и с ними она лишена отличного бонуса — ареола «принцесса в беде». Раз парень не убежал от нее с криками «Она пришелец!», то можно продолжать.
Она округлила глазки, сделал их как можно более наивными, чтобы при необходимости прокатила фразка «Ой, я же ничего в этом не понимаю», и смело двинулась за Лукой в коридор мальчиков.
Вокруг раздались одобряющие оклики и даже небольшой присвист. Она улыбнулась всем парням сразу. Засранцы пубертатные! Лука с видом завоевателя в побежденном городе провел ее в дальний конец коридора.
— Заходи! — милостиво распахнул он заляпанную невесть чем дверь.
— Ой, а у тебя тут… ну, неплохо… — выдавила Алиса тактично. — Ого, сколько чемоданов!
Большую часть свободного места в небольшой комнатушке занимали огромные дорожные сундуки. Другое название даже подобрать было трудно. Пожалуй, это были очень крутые и дорогующие дорожные сундуки — кожа и тонкие металлические вставки, изящные ручки и замочки! В любом мире можно почувствовать высокий уровень вещей. Одежда этого парня, обувь, даже его дурацкие очки — все несло на себе этот же отпечаток — тот уровень состоятельности, когда человек не замечает стоимость своих вещей. Потому что он ее просто не знает! Или она для него не имеет значение. Манера общения также соответствовала общему образу.
— Лука, а кто твои родители? — вырвалось у Алисы непроизвольно.
Парень как будто смешался на секунду.
— О! Обычные работяги. Поэтому мы с Дэни и здесь, — добавил он скромно, а Алиса внутри заржала.
Может, поэтому у них тут так грязно? Прислугу с собой не привезли?
Лука тем временем брезгливо натянул на руки тонкие замшевые перчатки и начал открывать окно. Затем он отвязал от рамы небольшой полотняный мешочек и протянул ей.
— Вот, это просто устаревшая модификация. Они за окном должны висеть, а то не успеют света набрать за день. Ты, наверное, такие и не видела. Вот у нас, в Эмбере, Солнечные Цветы и никаких проблем с освещением… Что-то не так?
Алиса испугалась, что сейчас что-нибудь брякнет и усиленно закивала. Парень, если и удивился, то вида не подал и предложил заботливо:
— Давай-ка, проверю узел…
Он развязал витой шнур, который перехватывал мешок у горлышка, и Алиса тут же поняла, что в комнате стало светлее. Не слишком сильно, но ощутимо.
— Спа-ас… бо… — пробормотала она ошарашенно.
— Не стоит благодарности! Завяжи его покрепче. Твой, наверное, подтекает просто…
Алиса хотела бы сказать Луке, какой он классный и чудный, и как здорово он разбирается в технике… то есть, в мешочках, но язык ей повиновался плохо. Два дня она с этим мучилась, а так просто оказалось! Но как самой-то догадаться? Господин Рикмор просто… ей пришли на ум пара грубых слов, но она вспомнила старого директора, его шрам через всю шею, и не стала их произносить даже про себя. Разобралась же, в конце концов!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо огромное! Ты просто мой спаситель, и так здорово в этом всем разбираешься! Увидимся завтра на парах, — выговорила она наконец все то, что требовалось в данной ситуации от «спасенной принцессы».
— Да ладно, я не специалист, конечно, по световой магии, но глянуть, если что, могу… — Лука говорил вроде бы безразлично, но далеко не так холодно, как всегда.
Счастливая Алиса пошла к себе, прижимая к груди стопку своих учебников и самый обычный в Первом Мире световой мешочек.
* * *
15.12.1953 год.
Первый Мир
Княжество Везувиан
17 лет до начала революции
17:50 (вторник)
Аластер
— Слушай очень внимательно, не отвлекайся. Все, что не поймешь, уточни. Готов?
Аластер кивнул. Его одновременно терзали интерес и волнение, что же придумала Цесаревна? Как бы ее не подвести!
— Хорошо. Через десять минут мы с тобой зайдем в потайной лаз, он находится за этой стеной. Там есть специальные отверстия, через них можно наблюдать за залом, в котором будет проходить церемония Выбора.
— Если честно, я всегда думал, что тебе разрешено на ней присутствовать… это же ты отобрала кандидатов.
— Аластер, не отвлекайся, — сердито шикнула Элизавет. Он тут же поежился, Цесаревна находилась сейчас в совершенно не свойственном ей возбуждении. — Нет, мне нельзя присутствовать на самой церемонии, я просто отобрала кандидатов. Никому нельзя там присутствовать кроме отца и Виктора. Так вот, сейчас мы зайдем в тайный проход и сможем понаблюдать за церемонией. Ты хочешь?
Аластер очень хотел, ему было безумно интересно, но…
— А это ничего, что мы нарушим запрет?
Элизавет усмехнулась:
— Я занимаюсь этим на протяжении ста девяносто шести лет, сегодняшняя вылазка, будет сто девяносто седьмой. Ну так что, ты со мной? Я вовсе не заставляю.
У Аластера на самом деле не было того выбора, о котором она говорила. Он чувствовал, что должен идти, ведь он ее Друг.
— Я с тобой.
— Отлично, тогда слушай. Пока мы будем стоять в туннеле, отец нас не увидит, но может почувствовать. Он обладает силой ощущать присутствие людей и улавливать их мысли. Да не переживай ты так, чего покраснел? Как только ты встанешь у отверстий и увидишь зал, нужно будет отключить все эмоции, воспринимать все происходящее как данность и не иметь собственного мнения. Если ты будешь просто наблюдать за происходящим, отец не сможет тебя почувствовать, но это не так просто. Ты все понял?
Конечно же нет! Она что, издевается? Как можно отключить все эмоции? Это же невозможно! Аластер вздохнул. Он в красках представил, как Император поворачивает к нему голову и так хищно говорит:
«А кто это у нас там спрятался? Выходи, я тебя вижу!»
Потом их казнят путем извлечения потенциальных лет жизни, а господин Гроу будет аплодировать из высокой ложи и восторгаться, с каким изяществом Император это проделал! Лучше ему остаться. Он же подведет Элизавет, он не сможет!
— Элизавет… я… я переживаю, что не справлюсь.
Цесаревна склонилась над ним:
— Мне приятно, что ты переживаешь за меня. Ты не боишься признать свои слабости, и это нормально — недооценивать себя. Ну что, пошли?
Она серьезно?! Он же только что сказал ей, что не справится, но Элизавет уже отодвинула бело-золотой гобелен и принялась ощупывать стену за ним.
— Иди, покарауль пока, чтобы сюда никто не шел.
Аластер послушно поплелся к концу коридора, в котором и располагался секретный лаз. Он надеялся, что сейчас кто-нибудь пройдет мимо, и им с Элизавет придется убраться восвояси. Но, как на зло, никого не было. Что за коридор такой пустынный? Даже слуг не видно!