Это была бы чистая победа.
Была бы. Но глупая девка все испортила.
Король подошёл к столику, щедро плеснул в бокал дорогого вина и выпил до дна. Ну что ж, красивый план провалился. Но есть другой, может быть, не такой красивый, но вполне эффективный.
Он достал из тайника за картиной небольшую коробочку и открыл. Внутри опасно поблёскивал алый рубин в оправе из чёрного серебра. Этот артефакт был ему нужен для связи с одним-единственным человеком.
Настоящего его имени король не знал. Ворон – так он представился, появившись из ниоткуда много лет назад.
Тогда он оказал будущему монарху огромную услугу – особую услугу, и после этого оказывал другие, по мелочам. Есть поручения, которые даже король не может давать своим подданным.
Ворон же не отличался щепетильностью и был способен сделать буквально всё.
Король выпил ещё один бокал вина для храбрости – Ворон вызывал у него страх, панический, неконтролируемый – и активировал артефакт.
Дело сделано, решение принято!
Теперь оставалось только ждать.
Ворон появился на пороге спустя час, с лёгкостью обойдя королевских стражей, которыми дворец был буквально напичкан. По спине короля пробежал холодок. Жутковато знать, что есть человек, от которого ты никак не можешь защититься. Успокаивало одно: никто другой тоже не может защититься. А этот опасный тип играет за его команду.
Идеальное оружие! Невидимое, смертельное, неотвратимое.
– Добрый день, ваше величество, – поприветствовал его вошедший. – Кого нужно убить?
* * *
Рониуру не нравилась эта война. В целом ему вообще никакая война не нравилась, но от этой просто с души воротило. И не только потому, что где-то там его ждала Юлия, писала длинные письма, переживала, любила.
Раньше ему нечего было терять, и не было страха за свою жизнь – настоящего. А теперь появилась она.
Но не только в этом было дело.
Когда он бился с чудовищами, что прорывались в их мир из другого, враждебного, он понимал, за что сражается, знал, это было проще. Враг был инородным, опасным, и Рониур защищал тысячи мирных жителей от монстров. И он готов был рисковать собой снова и снова. Сколько потребуется.
Но те, кого приходилось убивать сейчас, – не монстры. Обычные ребята, пусть и говорящие на другом языке. У них так же, как и у Рониура, дома остались семьи, и вполне возможно, что они тоже видели бессмысленность этой бойни и не хотели воевать. Но пришлось – из-за двух правящих идиотов, один из которых передумал жениться, а второй счёл это оскорблением.
Но были среди нынешних врагов и такие, что вполне заслуживали смерти.
Как маг-огневик, с которым Рониур сражался сейчас.
Этот ублюдок не вышел на передовую, чтобы воевать лицом к лицу. Нет, он пробрался тайком, чтобы жечь мирные деревни.
И почти успел.
Рониур настиг его на лесной поляне, в сотне шагов от большого села.
Бой был долгим, маг оказался сильным и умелым. Не пушечное мясо, а штучный экземпляр. Уже три часа они швырялись огнём, беря друг друга измором, и Рониур чувствовал, что силы на исходе. Судя по последним огненным залпам мага, тот тоже был измотан до предела.
– Да пошёл ты… – процедил Рониур и, добавив пару сочных ругательств, рванул вперёд.
Огненный вихрь пролетел рядом, опалив щёку.
Вражеский маг промахнулся. И это была его последняя промашка.
Удар Рониура оглушил его, опрокинул на землю. А уже через мгновение маг вспыхнул, как свечка.
Готов!
Рониур настороженно прислушался. Тишина… Только на опушке неподалеку журчала вода. То, что нужно.
Он побрёл на звук и вышел к ручью. Смыл грязь и сажу с лица, зачерпнул воды и начал жадно пить. Силы быстро восстанавливались. Подозрительно быстро, словно он не выстоял пару минут назад изнуряющий многочасовой бой, а только что проснулся и позавтракал.
Сзади раздался едва слышный шелест. Рониур молниеносно вскочил и развернулся, готовый обороняться. На поляне стоял человек в форме королевской гвардии и явно собирался нанести удар.
– Эй, парень, спокойно – свои! – крикнул ему Рониур.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А в следующий момент в грудь больно толкнуло, и он провалился в темноту.
Глава 28
Очередной вызов в кабинет к ректору я восприняла спокойно.
Не ждала особых неприятностей.
Ну да, получила низкую оценку по истории магии. Но преподаватель почти всем тогда поставил ниже среднего – очень уж сложная тема была. А больше я за собой никаких провинностей не припоминала. После отъезда Рониура мне уж точно было не до шалостей и развлечений.
Возможно, ректор хочет поговорить о Бернадетт и её выходке. Но теперь это уже не имело для меня никакого значения, даже злости на неё не осталось. По сравнению с королём она просто ангел. Да и вообще, по сравнению с королём кто угодно ангел. Но вряд ли ректор хочет поговорить о короле.
Звать меня во дворец король вряд ли станет. Он чётко дал понять, что свой шанс я упустила.
Я вошла в кабинет.
Ректор стоял у окна, странно сгорбившись. Он словно постарел за то время, что мы не виделись. Услышав стук двери, ректор выпрямился и обернулся. Лицо его было бледным, неподвижным. И страшным.
Предчувствие беды разлилось холодом по воздуху, стало почти осязаемым, сердце будто сдавила ледяная рука.
– Здравствуйте, магистр Теркирет, – выдавила я и замолчала.
Спрашивать, что случилось, не хотелось. Я почему-то точно знала, что не хочу, не желаю услышать ответ.
– Юлия, – заговорил он дрогнувшим голосом.
И в этот момент я поняла. Ещё до того, как подошёл ко мне и обнял. Еще до того, как он сказал:
– Только что пришло известие. Магистр Рониур погиб.
– Нет! – закричала я. – Это невозможно!
– Я понимаю, как тебе тяжело.
Понимает? Да что, чёрт возьми, он понимает? Я сама ещё не понимала, как мне тяжело. Я отказывалась в это верить, не могла представить, что Рониура, такого близкого, родного, самого главного человека в моей жизни больше нет. Да как вообще в это можно поверить?
– Это ошибка! – шептала я, вцепившись в рубашку ректора обеими руками.
Кричала бы, но голос куда-то пропал. И дышать не получалось. С трудом втянула в себя глоток вязкого, колючего воздуха и просипела:
– Скажите, что это ошибка! Погиб не он, а кто-то другой! Перепутали… Такое ведь бывает…
– Не в этот раз… – мягко ответил ректор. – Я пытался связаться с ним ментально – темнота и тишина. Его больше нет.
Я стояла, оглушённая. В голове было пусто – никаких мыслей, лишь навязчиво крутилось: «Его больше нет… Его больше нет…»
Ректор еще что-то говорил, но я не слышала. Слова рассыпались на звуки, теряя смысл. Смысла вообще больше не было. Ни в чем. В том, чтобы дышать, двигаться, к чему-то стремиться, В том, чтобы просыпаться, проживать новый день, как две капли похожий на предыдущие, снова ложиться спать, а с утра опять начинать все сначала…
Зачем? Все бессмысленно.
Он никогда не вернется. Не улыбнется своей потрясающей ленивой улыбкой, не сядет работать за письменный стол, не пройдет по коридору академии…
Господи, да если бы мне предложили сделку: увидеть его хотя бы разочек и умереть, я бы согласилась. Потому что без него все равно не жизнь, а пустота. Пустота и боль, скручивающая изнутри и разрывающая на части.
– Его королевское величество прислал свои соболезнования, – прорвался сквозь хаос беспорядочных мыслей севший голос ректора.
Его королевское величество?!
И тут же зазвучал в голове еще один голос, тихий и почти ласковый, зазвучал столь явственно, что даже, казалось, запахло пролитым вином: «Я хочу, чтобы ты помнила. У тебя был шанс всё исправить. И никто кроме тебя не виноват».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Так вот что эта королевская сволочь тогда имела в виду!
Ну уж нет, это он виноват!
Боль стала почти нестерпимой, а потом захлебнулась в неистовой ярости, жгучей, сметающей все на своем пути.
Я ещё не успела сообразить, что делаю, а пальцы сами собой сложились в жест, которому научил меня тёмный маг.