Александром Петровым, и вторая святыня — деревянный крест, пролежавший более 300 лет в гробу святителя Моисея.
Еще до обретения мощей этого новгородского святого у гроба его происходили чудеса. Во времена правления великого князя Иоанна III, присоединившего Новгород к Московскому государству, на новгородскую кафедру был назначен из Москвы архиепископ Сергий — это первый назначенный после новгородской вольницы владыка.
И с ним произошло событие сродни тому, что случилось у гроба преподобного Варлаама Хутынского с гордым государем Иоанном III. В 1484 году назначенный из Москвы архиепископ ехал мимо Сковородского монастыря и «сниде с коня и вниде в монастырь и помолися…» «Архиепископу указали на гроб святителя Моисея, — пишет о. Павел. — Сергий приказал «гроб вскрыти», но игумен возразил, что подобает «Святителя Святителю вскрывати». Архиепископ же «за гордостию возвысився умом высоты ради сана своего и величества, яко от Москвы прииде к гражданам яко плененным им: «Кого сего смердовича и смотрети?» и поиде из монастыря и всед на конь… и быстъ с того времени изумлен (помешан)».
Только 9 месяцев пробыл Сергий в Новгороде, и, как повествует летопись, «видяху его в Софийской паперти седяща в одной ряске». Больного архиепископа «свезоша к Троицы в Сергиев монастырь», т. е. обратно в Троице-Сергиеву Лавру.
Сковородский монастырь прекратил свое существование в 1932 году, последние иноки его были, по свидетельству о. Павла, иеромонахи Моисей и Макарий. Отец Павел очень чтил память святителя и чудотворца новгородского Моисея:
«1932 года 25 января молился в Новгородском Сковородском монастыре, — сделана запись в дневнике о. Павла (25 января — день преставления святителя Моисея). — Литургию служил епископ Сергий, что жил в Юрьеве и два иеромонаха Сковородские, Моисей да Макарий. Святые мощи святителя Моисея были на открытъе, а я, дурак, глянул, что никого нету раки и пошел приложиться, а как оглянулся назад — а взади-то меня стоит епископ Сергий. Монахи меня стали торопить — уходи-де, а владыка им запретил, дал мне приложиться ко святым мощам. Помяни его Господи».
Епископ Сергий был в то время настоятелем Юрьева монастыря, последним наместником этой древней обители… Подробно описывает отец Павел колокольню Юрьева монастыря и знаменитый его колокол — «Неопалимую Купину»:
«Колокольня обители построена в 1041 году, высота ея 53,25 метра. Большой колокол под названием «Неопалимая Купина» — весом 33,6 тонны, или две тысячи пудов. Всех колоколов на колокольне 15, опричь часозвонных, коих число 17, но не велики»
Где горит? Чего горит?
Юрьевские главушки.
Погуляла б я с монахом,
да боюся славушки, –
возьмет, да и пропоет отец Павел «хулиганскую» частушку среди чинной застольной беседы. Бывало, тут и архиереи, и митрополиты сидят, и другое черное духовенство, а батюшка такое завернет…
«Озорник он был», — с улыбкой вспоминают о батюшке.
Но это не простое озорство, а то, что на Руси испокон веку называлось юродство во Христе. Слово «юродивый» в русском языке может быть и бранным, и выражающим высшую степень святости — поди разберись… Это явление, одновременно входящее в церковный канон и выпадающее из канона по причине полной своей творческой свободы.
Юродивый — это и шут, и гениальный художник, владеющий языком образов, и рвань подзаборная, полной своей нищетой, в том числе нищетой духовной, взыскавшая всю полноту правды… Павел Груздев знавал в Мологе одного юродивого — по рассказам отца, Александра Ивановича — имя ему было Лешинька, Алексей Клюкин. В Новгороде в XIV веке жили блаженный Феодор Юродивый и Никола Кочанов, о них о. Павел пишет: «Блаженный Феодор жил на Торговой стороне, а Никола на Софийской, и они друг друга не допускали на свою сторону — середина Великого моста была рубежом их владений. Случилось однажды, что Феодор был приглашен в гости на Софийскую сторону. Никола, узнав об этом, стал его прогонять. Феодор побежал, перед ним был Волхов, но это его не смутило, и он побежал по воде, как посуху. Никола последовал за ним и на середине реки бросил ему вдогонку кочан капусты, подобранный им во время преследования на огороде, отсюда и прозвище его — Никола Кочанов!"
В другом месте батюшка поясняет, что юродивые мнимо враждовали друг с другом, чтобы показать жителям Новгорода всю нелепость их ссор и вражды между Торговой стороной и Софийской. Оба блаженных умерли в одном году — 1392-м, и были похоронены каждый на своей стороне. Блаженный Феодор был погребен в особой часовне за алтарем древней церкви великомученика Георгия Победоносца «в Торгу в кожевенном ряду».
«Святые мощи Феодора, Христа ради юродивого, находятся под спудом, над коим поставлена рака с рельефным изображением святого, — описывает отец Павел. — Колокольня при храме новая, она построена в 1912 году. В церкви древние иконы — великомученика Георгия и Успения Божией Матери».
«Печатной службы блаженному Феодору нет, но в церкви Георгия Победоносца была рукописная», — вспоминает батюшка.
«На месте погребения юродивого Николая Кочаного, умершего 27 июля 1392 года — он был погребен в ограде ныне несуществующего Яковлевского собора, — пишет о. Павел, — была выстроена церковь св. великомученика и целителя Пантелеймона, обыкновенно именуемая Николо-Кочановской в память святого. Пантелеимоновская церковь была сожжена шведами в 1611 году и возобновлена в 1626 г., а затем в 1857 г… В этой церкви находились две древнейшие иконы блаженного Николы Кочаного, на одной он изображен в боярском одеянии, а на другой — юродствующим.
К церкви относились две часовни: первая — над могилою матери юродивого, праведной Иулиании, в ограде церкви, и вторая — на прежней Досланы улице, на месте, где жили родители преподобного Варлаама Хутынского, в коей несколько древних икон и деревянных изваяний, а в иконостасе — древняя плита с распятием, с предстоящими Херувимами и поясным изображением преподобного Варлаама Хутынского, извлеченная из колодца, рядом находящегося и, по преданию, выкопанного родителями преп. Варлаама».
Река новгородской святости, так бурно изливающаяся в самом начале своего течения и на протяжении нескольких столетий, в XV–XVI веках превращается в тонкий ручеек и постепенно иссякает.
«Здесь умолкает особенная история Новгорода», — подводит некую черту Карамзин. И у о. Павла в его тетрадях явственна видна эта черта. «Игумен Соловецкого монастыря преподобный Зосйма приехал в Новгород искать защиты от нападения поморов, — пишет батюшка. — Он был худо принят Марфой Посадницей и предрек опустошение ее дома. На другой день Марфа раскаялась в своем поступке, и старец был позван в ее хоромы на обед. Но когда входил он в столовую горницу, представилось ему, что некоторые из сидящих за трапезным столом — были без головы. И в ужасе закрыл он свое лицо «обема рукама».