молочной ферме или еще где нахожусь при деле, а хоть и в конюшне — книги всегда при мне. Евангелие, Псалтирь или «Жития святых» — только выпала свободная минута, достаю из-за пазухи, а если в поле, то из котомки с хлебом — и читаю…
Поэтому и Святая София открыла молодому послушнику свои тайны. Софийский собор о. Павел знал, как свои пять пальцев: «Свято-Софийский собор в городе Новгороде зачали сооружать в 1045 году и закончили в 1052-м. Строили и украшали его цареградские мастера и художники, «церковь сиюустроиша весьма прекрасну и превелику». Матерьялом для собора служили булыжные камни, плита и кирпичи разных размеров. Стены собора имеют толщину 1,25 метра. В соборе восемь каменных четвероугольных столбов, на них утверждены верхние своды с куполом. <…>»
Несколько страниц занимает в тетрадях о. Павла подробное описание Софийского собора, которое заканчивается указанием местонахождения святых мощей князя Феодора Ярославича (†1232) и святителя Иоанна (†7 сентября 1186). «В юго-западном приделе находятся гробницы строителя собора князя Владимира, умершего в 1052 году и матери его Анны-Ингигерды, умершей в 1050 году, а также в соборе почивают под спудом многие угодники Божий», — добавляет о. Павел.
Благоверный князь Владимир Ярославич, создатель Софийского собора, и мать его княгиня Анна, помощница и участница в созидании храма, открыто почивают под сводами собора, память их совершается местно 4 октября и 10 февраля — это одни из самых первых новгородских святых.
Вообще древней Руси свойственна семейственная святость, что видно на примере многих княжеских семей, и не только княжеских, но и простолюдинов, из которых вышли такие светочи русского православия, как преподобные Сергий Радонежский и Варлаам Хутынский.
Ярослав с помощью новгородцев отмстил окаянному Святополку за убийство братьев, святых князей Бориса и Глеба, а граждане новгородские за свое мужество получили льготные ярославовы грамоты и право выбирать собственных властителей — то, что в последующие века называлось новгородской вольницей. Избранный народом князь «целова крест на воли Новгородской и на всех грамотах Ярославлих», а место, куда сходились новгородцы на вече для совета, с того времени и доныне называется Ярославовым Дворищем.
Никто не смел назначать епископов в Новгород, поэтому даже простой инок мог стать новгородским архиереем, вопреки положенной церковной, строго соблюдаемой иерархии. Примером тому — покоящийся в Софийском соборе под спудом вместе с другими новгородскими святителями архиепископ Симеон, причисленный к лику святых.
Не будучи ни священником, ни даже диаконом, Симеон был возведен народом в архипастыри по жребию — из простых иноков и спас Новгород от братоубийственного кровопролития. Дело было так. Некто простолюдин, именем Стефан, житель Торговой стороны, поссорился с боярином Данилой Божиным, ссора их переросла в настоящее гражданское противостояние, когда простонародная Торговая и знатная Софийская сторона пошли, что называется, стенка на стенку. Звонили в колокола, вооружились и с громкими криками, стараясь занять Великий мост, стреляли друг в друга. В это самое время случилась ужасная гроза: «в лютую ту брань быстъ гром велик и молнии блистание, и дождь, и град» — как пишет летописец. Архиепископ Симеон облачился в святительские ризы и, сопровождаемый духовенством, вышел к народу, став посреди моста. Благословляя и ту, и другую стороны животворящим крестом, Симеон говорил разгневанным людям: «Идите в домы свои с Богом и с миром!» В одно мгновение шум и ярость утихли, граждане, словно опомнившись, в безмолвии разошлись по домам.
Крест, который держал в руках владыка Симеон, вышиною был в 2,4 метра — это одна из многих Новгородских святынь, особо почитаемая о. Павлом. «Этот великолепный резной липовый крест находился в часовне на краю Волховского моста, — пишет он в новгородских воспоминаниях. — На кресте сделана надпись, что он сооружен в 1548 году повелением раба Божия Петра Неве-жина на мосту, по преданию же — он был водружен в землю при строении святой Софии, в 1065 году похищен Всеславом Полоцким, но отбит Глебом Святославичем Тмутараканским и возвращен в Новгород. В 1418 году владыка Новгородский Симеон, держа его в руках, прекратил мятеж, возникший из столкновения людина Степанко с боярином Божиным. Можно полагать, что древний Чудный Крест погиб в один из опустошительных новгородских пожаров и взамен его в 1548 году был поставлен другой. Часовня Чудного Креста принадлежала Ефремо-Перекомскому монастырю».
Отец Павел знал поименно и помнил по датам всех новгородских святых, кто и в каком храме покоится, каждому из них был записан тропарь или акафист в батюшкиных тетрадях. С Новгорода началось паломничество о. Павла в древние века, и давно почившие архипастыри, князья, миряне и преподобные, юродивые Христа ради стали как бы его близкими знакомыми, что-то вроде землячества объединяло их. Да, это землячество, но землячество небесное, если можно так сказать, — начинающееся на вполне определенной географически территории, на конкретной местности земного отечества и уходящее в отечество небесное, а из определенного времени и века — в бытие вечное…
Более тридцати новгородских святых, начиная с первого епископа Иоакима (†1030) и заканчивая преподобным Арсением (†1570), перечисляет о. Павел в своих тетрадях. В шестнадцатом веке вместе с новгородской вольностью (Новгород был присоединен к Московскому государству еще при Иоанне III) иссякла и новгородская святость, явление удивительное, исполненное внутренней простоты, силы и поэзии.
В Грановитой палате Новгородского Кремля о. Павел посетил келью архиепископа Иоанна, который святительствовал в Новгороде более двадцати лет (†1186 г.)
В начале 30-х годов, когда Павел Груздев жил в Новгороде, в этой келье еще висел в узеньком окошке на цепочке медный умывальник с носиком — с этим умывальником связано старинное предание из жития св. Иоанна, которое подробно записал о. Павел:
«Однажды, когда святитель совершал свое молитвенное правило, лукавый бес, чтобы устрашить его мечтами и отвлечь от молитвы, начал плескать воду в келейной умывальнице. Но святитель, уразумев бесовское мечтание, оградил умывальницу крестным знамением и связал сим в оной искусителя. Палимый силою крестною, лукавый вопиял человеческим голосом, умоляя об освобождении. Когда же святитель спросил, кто он и как вошел сюда, лукавый отвечал, что он бес, что он вошел в ложницу, желая смутить его и отвлечь от молитвы, но что он обманулся и никогда не будет его смущать лестными мечтами. Тогда св. Иоанн сказал искусителю: «За твою бесстудную дерзость повелеваю тебе в сию же ночь перенести меня во святой град Иерусалим и поставить у храма Гроба Господня, а потом в сию же ночь опять возвратить меня в мою келью, и тогда я отпущу тебя».
Бес превратился в коня и «рабски исполнил повеление человека Божия, вооруженного знамением креста», — они понеслись