и не торопясь, уверенно – сказывался набранный опыт – посадил машину.
Снаружи пахло водой и йодом. Высоченные стволы леса с серебристой кроной стояли стеной вокруг поляны. Озеро было небольшим и, окруженное высоким лесом, хорошо защищено от ветра. На темном зеркале воды практически не было даже ряби. Было ощущение, как будто я опустился на дно гигантского колодца. Низкая темная облачность нависла крышкой над краями пушистого леса. Ноги, обутые в местный вариант мокасин, быстро намокли на влажной почве, покрытой светло-рыжим слоем колючек, и я решил, что ночевать буду в самолете.
В том, что к кафе имеет какое-то отношение Ана, я не сомневался. С другой стороны, развернуть сеть таких заведений с говорящим названием, без участия скелле, как минимум без их осведомленности о нем, казалось нереальным. Что ждет моего следующего посланца в том кафе? Арест? Вряд ли. Во-первых, он ничего не знает – это просто курьер, используемый втемную. Казалось бы, очевидно, это будет сообщение для меня. Но почему тогда оно не было заранее на руках у подставных хозяев этих «кафе»? Допустим, в послании будет что-то, что им знать не следует. В этом случае его должно будет доставить и передать доверенное лицо Аны. Хорошо бы, чтобы я тоже его знал.
Бесплодные и бесконечные размышления утомляли. Я улетел именно чтобы избежать их, чтобы потратить время на занятие делом, а не на пьянку с Садухом. Кроме того, я понимал, что острота первого знакомства с этим миром, с магией прошла. Внезапно наладившаяся сытая и относительно безопасная жизнь расслабляла. Куда спешить? У меня есть все. Могу, при желании, целый гарем набрать. Могу полировать свои самолеты до совершенства. Есть, конечно, ограничения. Кроме скелле, которые, очевидно, по-прежнему не отказались бы увидеть меня, теперь я желанный трофей и для властей. Налоги существовали и здесь. Правда, на фронтире, в Облачном крае, они как будто не существовали. Но на самом деле их просто взимали сразу со всех сборщиков орешка – на бирже. Биржа в Саэмдиле, как я это выяснил, большей частью была не торговым, а налоговым учреждением. Точнее, и тем и другим одновременно. Налоги в этой стране взимались через частные организации, уполномоченные на это. Так что, доставляя орешек напрямую неведомым мне покупателям в Оруиле, я способствовал уклонению от налогов семьи Садуха. И, судя по довольной физиономии последнего, налоги эти были немаленькие.
Хорошо, что никто за меня тут не приготовит ужин, и я, вздохнув, как ни странно, с облегчением, отправился решать мелкие бытовые вопросы.
***
Дождя не было. Небо как-то даже посветлело, обещая скорые разрывы в облаках, в которые здесь, рядом со стеной из горных склонов, не верилось. Я шел вдоль этой самой стены, широкими осыпями поднимающейся от кромки лесов, чтобы затем резким непрерывным склоном вознестись к самым облакам. Местами в этой круче возникали складки и разрывы, которые, опять же, вели в небо. Я несколько раз пробовал продвинуться вглубь, прорваться сквозь передовые бастионы этой горной крепости, и каждый раз узкая расщелина или долина, плавно повышаясь, в конце концов упиралась в слой облаков. Двигаться без приборов вслепую было невозможно, и я возвращался к краю, чтобы попробовать другую расселину. Рассматривая бесконечно тянущийся скалистый склон, я уже подумывал о том, чтобы рискнуть и попробовать набрать предельно доступную для меня высоту – вдруг получится пробиться сквозь низкие облака и увидеть, что же там дальше. Внезапно, хотя я ожидал чего-то подобного, впереди замаячили знакомые очертания монументов. Внутри что-то шевельнулось – может, отправиться домой? В любом случае, такую возможность я всегда держал в голове. Правда, опасался, что иные монументы, кроме того, которым мы с Аной воспользовались, могут привести совсем не туда, куда я рассчитывал. Хотя теперь я знал, что проект древних назывался «Дорога домой», оставался вопрос – зачем им тогда столько монументов? Нам вполне хватило одного. Может, другие ведут куда-то еще? Или они работают все вместе, как одно целое? Проверять это на себе не хотелось.
Площадка с монументами и пирамидой между ними была удивительно похожа на ту, на юге. Однако стояла она не на скальном выступе, торчащем из горного склона, а на длинном каменистом языке, вторгающемся в лесную зону из широкой расщелины в горном склоне. Я заколебался – такой широкой долины, ведущей вглубь гор, здесь я еще не видел. Но все же я решил сначала осмотреть монументы и только после этого направиться в расщелину. Место для посадки искать не пришлось – рядом с центральной пирамидой лежала широкая рукотворная площадка, не засыпанная камнепадом, как на предыдущем монументе. Аккуратно посадив аппарат, я пробрался к центральной двери в его корпусе – в моем творении дверей было всего две и они располагались симметрично посередине корпуса машины. Поэтому, пилоту приходилось пробираться внутрь салона для покидания самолета.
Открыв дверь, я спрыгнул на чистую, покрытую широченными плитами поверхность посадочной площадки. Под ногами хрустнул мелкий песок – единственный след, оставленный временем. По уже выработанной привычке контрабандиста, первое, что я сделал – осмотрелся через подзорную трубу. Все в норме. Переливались зеленоватым отблеском макушки четырех граненых ромбовидных колонн, да еще остаточно мерцал один из лепестков в приводе самолета. Все тихо. С запада дул ощутимый ветер, которого я не замечал до этого. Вероятно, это сквозняк от долины, раскинувшейся выше в горной стене. Подхватив шокер и закинув тубус с трубой за спину, я направился к монументам, где, как я предполагал, должны были располагаться остатки строения, в котором мне повезло найти маяки на юге. Удивительно, но ничего подобного я не обнаружил. Более того, не было даже следов, что где-то рядом раньше стояло какое-нибудь сооружение, кроме, собственно, монументов. На всякий случай я обошел всю площадку по кругу и даже забрался на вершину ступенчатой пирамиды в центре. Пустая пыльная площадка, ничего и никого – только ветер.
Уже собираясь спускаться к самолету, я дернулся от неожиданности – показалось, мелькнул какой-то зверь у основания верхней колонны. Насторожившись, я всматривался, но никакого движения не было видно – откуда здесь могут взяться животные, если на планете, насколько я знал, они были только у потомков земных переселенцев? Но движение было настолько отчетливым, что я не мог успокоить самого себя какой-нибудь сказкой про листик или бабочку, тем более что до насекомых местной жизни еще развиваться и развиваться.
Торопясь, я стал спускаться к самолету, стоявшему на дальней от гор стороне площадки, немного наискось. Безопасней в любом случае будет взлететь и осмотреться сверху. Не