леди я обещаю тебе накинуть дополнительных нарядов.
Хоть он был предельно серьезен, Эдрик ни капли не испугался. Принц в ответ не стесняясь сверлил взглядом лорд-канцлера, а я словно находилась между ними. Только сейчас такое положение вещей меня ни капли не трогало. Пускай соревнуются – мне же меньше внимания достанется.
Портальными линиями мы добрались до границы нашего Королевства с соседней Трисией. Ни один из мужчин так и не покинул карету, оба проделали весь путь вместе со мной. Я равнодушно смотрела в окно и на их попытки заговорить реагировала лишь неопределенным пожатием плеч. Если для общего блага требуется мое присутствие в отряде, я спорить не собиралась, но ничего сверх этого пусть от меня не ждут. Особенно лорд-канцлер.
На границе Королевств у нас проверили документы, досмотрели вещи и пропустили на территорию Трисии – маленького, но очень богатого государства, примыкающего одной стороной к северным землям. Трисия славилась полезными ископаемыми и плодородными лесами, в которых водились самые редкие и ценные звери. Их шкуры мог позволить себе не каждый аристократ, а потому эти леса тщательно охранялись. За допуск поохотиться в них приходилось платить немалую цену. Но нас интересовал портал до приграничья.
У соседей для перемещений через подпространство использовались те же арки. Единственное отличие – разговаривать с портальщиками приходилось на трисийском. Я, знавшая только родной и наиболее распространенный фливалийский, с долей уважения смотрела на лорда Вестона, который без запинок общался с местными на их языке.
– Ты понимаешь, о чем они? – обратилась я к Эдрику, чье дежурство заключалось в том, чтобы находиться впереди строя и обозревать окрестности на предмет возможной опасности.
Я на всякий случай топталась рядом, чтобы хоть немного отдохнуть от мягкого сиденья кареты. Воздух тут был заметно холоднее, чем на территории, где располагался полевой госпиталь, поэтому я куталась в плащ. Оказывается, лето может быть совершенно разным, и есть места, где вечерняя прохлада скорее напоминает неласковую осеннюю, не хватает только промозглых дождей.
– Я – принц, – впервые на моей памяти тяжело вздохнул по этому поводу Эд. – Я знаю все семь языков континента и древний тюсский впридачу. Лорд Вестон сейчас объясняет, куда нам нужно и показывает заверенное трисийским посольством письмо. Вся наша безопасность заключена вот в этой бумажке, сама понимаешь, в чужом государстве мы – никто.
Я зарылась поглубже в плащ и принялась гадать, что принесет очередное путешествие. В надежности лорд-канцлера я была абсолютно уверена, но неизведанность северных земель заставляла нервничать. Не зря ведь там никто не живет, правда?
Глава 16
Но вот я увидела, как в свете горящих факелов портальщики отвесили уважительные поклоны Его Светлости, и один из них принялся настраивать линии. Лорд Вестон вернулся к нам и приказал занимать свои места. Я забралась в карету и на этот раз ехала в ней одна. Ни один из мужчин ко мне не присоединился. С грустью отметила, что удивительное сплетение разноцветных полос подпространства постепенно утратило свое волшебство и теперь воспринималось чем-то до обидного обыденным. Я смотрела в окно, по-прежнему наслаждалась их видом, но уже не испытывала того восторженного чувства и ощущения чуда. Подпространство стало частью моей жизни, привычным способом перемещения. Надеюсь, и к разрушенным надеждам привыкнуть окажется так же просто.
В приграничье стояла ночь. Холодный воздух кусал привыкший к совсем другой температуре нос, пока я прогуливалась возле кареты. Лорд Вестон пытался организовать нам ночлег, подкрепляя свои слова заверительным письмом. Мои руки и ноги быстро замерзли, и если первые я могла легко спрятать в рукава, то вот последние пришлось согревать активными прыжками. Эдрик, несмотря на приказ, покинул свой пост и подошел ближе.
– Замерзла?
– Немного, – призналась с виноватой улыбкой. Кажется, еще чуть-чуть и зубы начнут выбивать дробь.
– Сейчас помогу, – принц подмигнул, его глаза загорелись светло-голубым, как у любых стихийных магов, и я почувствовала теплый кокон, что будто пуховым одеялом укутал меня.
Мышцы тут же расслабились, и улыбка на моих губах стала непринужденной.
– Спасибо, – искренне произнесла я.
– Всегда рад помочь, леди, – чуть поклонился мне принц.
Наградой ему за это стало два дополнительных дежурства от подошедшего к нам лорд-канцлера.
– Но ведь он всего лишь помог мне! – возразила я, возмущенная чужой предвзятостью. – Не очень-то хорошо с вашей стороны пользоваться служебным положением.
– Мы не на увеселительной прогулке, Марианна-Эстель. У нашего отряда есть определенная цель, и если я, как командир, буду допускать и поощрять всякие вольности, ее мы, поверь, никогда не достигнем. Сгинем где-нибудь на подступах. Дисциплина и четкая иерархия – залог успеха нашей миссии. Имеются какие-то возражения?
– Нет, лорд Вестон, – отвернулась я. Возразить тут действительно было нечего, но сердце остро чувствовало несправедливость.
Прежде чем мы нашли, где остановиться на ночь, пришлось поплутать по незнакомой местности. Я дремала в карете, все так же ощущая на себе кокон из теплого воздуха. Эдрик умудрялся согревать меня, даже находясь далеко, за что я ему была искренне благодарна. Война, как показал опыт, сближает людей, стирает прошлые обиды, и я рада, что принц больше не терроризирует меня. Удивительные метаморфозы преподносит нам жизнь: тот, кто был всем для меня, стал абсолютно чужим, а тот, кто ненавидел, теперь оберегает и ведет себя как добрый друг.
На первом этаже постоялого двора, как и во всех подобных заведениях, располагался трактир. Отличие от привычных мне составляло наличие у входа металлической вешалки, полностью загруженной верхней одеждой. Тулупы, подбитые мехом плащи и даже несколько шуб тесно висели рядом друг с другом. В хорошо протопленном зале веселье шло полным ходом. Играли музыканты, громко произносились тосты и массивные деревянные кружки ударялись круглыми боками друг о друга.
Странно было все это наблюдать, учитывая то, что еще сегодня утром я находилась в эпицентре войны. Там, если удавалось спокойно попить чай или сытно поесть, было уже хорошо. В ушах у меня до сих пор стояли стоны раненых, а перед глазами всплывали перекошенные болью лица. Здесь же лица были обезображены алкоголем, и я со злостью подумала, что была бы совсем не против, долети до этих людей хотя бы один дракон. Быстро одернула себя, напомнив, что не имею никакого права судить кого бы то ни было. Но контраст поражал и бил по нервам наотмашь.
Нам быстро накрыли на стол. Простой ужин, состоявший из исходящего дымком, хорошо прожаренного мяса