Читать интересную книгу Искусство Раздевания - Стефани Леманн

— Но ты ведь ее пригласишь.

— Я с Кингсли. Готова поспорить, что этого Найджела будет проще чем-нибудь занять, если на ужин придет Коко.

Из кухни появился Жан-Поль и вывесил список заданий. Как по мановению волшебной палочки, все присутствующие устремились к нему. Никому не хотелось исполнять «роль второго плана» и готовить фруктовый салат.

Присцилле досталась закуска из бекона и козьего сыра. Тому выпал ростбиф. Ральф получил яблочные тарталетки. Наконец-то я нашла свою фамилию. Мое задание — пирожные-лебеди.

Поначалу я расстроилась. Я ненавидела этот осточертевший пережиток уже не помню, какой эпохи. Конечно, люди их обожали, и приходили в полный восторг. Неужели кулинария должна была столько развиваться, чтобы в результате предлагать людям фигурки водоплавающих птиц, напичканные заварным кремом?

И тут я услышала, как жалуется Тара:

— Бисквиты? Он хочет, чтобы я приготовила бисквиты. Да кому они нужны?

Правильно, никому. А лебеди станут достойной демонстрацией моих способностей.

Мы ехали с Ральфом в лифте, и я даже готова была признать, что мое настроение немного улучшилось. Когда мы вышли на улицу, и нас никто не мог случайно услышать, я спросила у него:

— Думаешь, он специально поручил мне лебедей, в надежде, что я сяду в лужу перед всеми?

— Джинджер, дорогая. Я, конечно, могу поверить, что ему нравится наблюдать за твоими неудачами. Но только не на глазах у инвесторов. Это уже какие-то мазохистские наклонности.

— Ну… — Мы остановились на красный свет. — Думаешь, он действительно в меня верит?

— Сложно утверждать, но, похоже, это так.

Зажегся зеленый свет, и мы перешли улицу.

Глава двадцать шестая

Я сидела на кухне и ела арахисовое масло прямо из банки, запивая его горячим шоколадом, когда услышала, что Коко вернулась.

— Ну, сегодня я сходила за маммограммой. Это была вторая, если ты помнишь, первая была не очень хорошая.

Я испугалась, что у нее что-то обнаружили:

— Ну и?..

Она достала из холодильника немного сыра и упаковку утиного паштета:

— Все в порядке, слава богу.

Я сделала порядочный глоток. Какао было изготовлено из порошка, но я развела двойную порцию, и получилось вполне сносно.

— Мам, тебе не приходило в голову убрать силикон? Ну, в самом деле. Тебе же это сейчас не нужно.

— А ты видела фотографии женщин, у которых его вытащили?

Она откусила кусочек сыра.

— Их грудь выглядит, как вымя.

— Вымя?

— Выдоенное вымя. Меня уже просто тошнит от этой диеты.

— Хочешь немного вина?

Вино было маленькой поблажкой, которую она себе позволяла во время диеты.

— Ужасно!

Я вытащила начатую бутылку каберне из холодильника. Заодно прихватила банку виноградного желе. Я обожаю есть арахисовое масло и виноградное желе без хлеба. Пока что мне удавалось воздержаться от желе, потому что после него еще больше хотелось арахисового масла, из-за чего снова хотелось желе, и так по кругу.

— Я понимаю, Джинджер, ты переживаешь за меня, но, кажется, слишком беспокоишься.

— Может, ты и права, — налила я вина.

— Ну, мы с Джеком строим планы. Думаем сначала поехать в Вегас и там пожениться. Если ты, конечно, не против. В том смысле, что тебя не будет на бракосочетании. Когда мы вернемся, устроим вечеринку и здесь.

— Меня все устраивает. А ты рада? — постаралась я убрать из вопроса нотки сомнения.

— Честно говоря, чувствую себя немного по-дурацки.

— Это серьезный шаг. — Я сделала еще один глоток и запустила ложку в банку с фиолетовой смесью кукурузного масла, пектина и мизерных кусочков того, что когда-то было виноградом.

— Ага, — прихлебнула она из бокала.

Я заела желе арахисовой вкуснятиной.

— Ты, наверное, серьезно в него влюбилась.

— Ты, наверное, с трудом в это веришь. Но нам, правда, хорошо вместе.

— Ну и финансовая сторона согревает…

— Он не заставляет меня подписывать добрачный контракт, если ты об этом.

— Здорово! — еще немного желе.

— Да, это самое романтичное, что у меня было, — рассмеялась она.

Я отложила ложку.

— А у меня тоже есть хорошая новость. — И рассказала ей про банкет и лебедей.

— Вот видишь, я же говорила, что он тебя еще оценит.

А потом я сообщила ей про Роберта Кингсли.

— Он пригласил нас к себе на обед. Только представь, кто там будет. Найджел Ситвелл!

— Тот, что написал эту известную книгу?

— «Искусство американской кухни». Ему лет сто, он ужасно сварливый, ужасно богатый и настоящий гей.

— Потрясающе! Знаешь что, поехали в «Сефору». Надо, чтобы тебе сделали нормальный мейк-ап. По высшему разряду, полный парад. Бровки подкрасить, тон подобрать…

— Зачем?

— А затем, что Роберт Кингсли к тебе неровно дышит.

— Мам, он мой учитель. Это он на тебя заглядывается.

— Увы, я уже обручена. Да ладно, он привлекательный, успешный… почему бы тебе не воспользоваться ситуацией? Давай запишемся к Кристоферу. Пусть он как следует займется твоими волосами — чуть осветлит, масочку увлажняющую сделает. — Она приподняла несколько прядей. — Что-то они стали слишком сухие. И потом, тебе нужны новые лифчики. Твои сисечки обвисли.

— Мам…

— Что?

— Не надо меня готовить на аукцион, как рабыню.

— Да тебе просто нужно пользоваться своими прелестями. Может ты наконец перестанешь бороться со своей природой?

Я глотнула какао. Звучало привлекательно. Но если я пойду по этому пути, то скачусь в болото, где мужики вроде моего папаши барахтаются в изменах.

А вдруг получится? Это, правда, так страшно? Справлюсь ли я с таким привлекательным, успешным мужчиной, как Роберт Кингсли, который на меня запал?

— Ты ошибаешься. Роберт Кингсли совсем другого поля ягода.

Коко взглянула на меня.

— В чем дело? Он что, напоминает тебе отца?

— Нет! — С чего она это взяла. Просто смешно. Кингсли не имел с ним ничего общего.

— Да он просто классный. Но Роберт интересуется мной исключительно в профессиональном смысле.

Коко от души расхохоталась:

— Ну, ты смешная. Ладно, я пойду в душ.

Я чуть не брякнула о дневнике Ли. Но, скорее всего, она сказала бы что-то такое, что меня наверняка бы расстроило. Кингсли похож на папашку? Вот уж нет. Полная ложка арахисового масла заняла мой рот полезным делом.

Глава двадцать седьмая

В отделе белья на четвертом этаже «Блуминг-дэйла» был слишком большой выбор. Эмма напоминала ребенка в лавке со сладостями. Я покорно следовала за ней между вешалками с дизайнерскими фантазиями.

— О-о, ты только посмотри на это! Это же прелесть! А это?! Правда, здорово? Не очень дорого? А что, если я возьму это вот?

Она держала трусики-танга с тремя вишенками и надписью «Джек-пот» на треугольничке.

Мое «прикольно» прозвучало настолько нейтрально, насколько возможно. Я пыталась оставаться в созданном ею образе раскованной и продвинутой девицы.

— Берем?

— Давай еще посмотрим.

— Ты что предпочитаешь?

— Наверное, «Хелло, Китти». Они прикольные, с котенком на треугольничке.

— Да ты еще маленькая для таких.

По крайней мере, удалось отговорить ее, сыграв на возрасте.

— Маленькая для «Хелло, Китти»? Да я уже стара! Да все мои подружки ходят в таких!

Подошла продавщица со своим «чем могу помочь». Лет ей уже под семьдесят, короткие обесцвеченные волосы, в длиннющем V-образном вырезе просматривается былое богатство.

— Мы просто смотрим.

— Позвольте обратить ваше внимание на специальное предложение, — подняла она перед нами бюстгальтер. — Роскошное кружево, на косточках, но очень аккуратно сделано, не вопьется в ваше тело.

Мне хотелось спросить, «так вы позволяете этим косточкам впиваться в ваше?»

— Не надо, спасибо.

Но, обнаружив трусики-танга с картинкой из игральных кубиков и надписью «Не рискуй!», я все-таки не сдержалась:

— А девочки в вашем возрасте такие тоже носят?

— Они их обожают. Смотрите, какая прелесть! — Она вытащила еще несколько вешалок. — Правда, забавно?

На нас смотрел астронавт с приглашением исследовать «мой космос».

— Такие игривые.

Игривые. Не то слово.

— Спасибо за помощь.

— Меня зовут Фиона. Если понадоблюсь, обращайтесь.

Я направила Эмму к рядам обычных бикини и шортов с картинками типа мисс Пигги и лягушонок Кермит.

— Очень славно смотрится.

— Я хочу танга, — упрямилась Эмма.

— Может, пойдем посмотрим бюстики.

— Мне нужны со вставками.

— Зачем?

— А ты как думаешь? — Она уставилась на меня в полном шоке. Мой продвинутый имидж начал таять.

— Да тебе не нужно изображать больше, чем есть на самом деле. Это абсурдно. Ты такая, какая есть. Очень даже фигуристая.